Курьер

– Лехан, а как ты узнал про Резака? Кто-то предупредил? – Меня упорно не покидали мысли о магических способностях Ловкача.

– Нет, хотя можно сказать, что и предупредили. Просто я постоянно смотрю по сторонам и обдумываю увиденное, а человек, когда молчит, врет гораздо меньше.

– Как это? Он вообще не врет, если не разговаривает!

– Почему же? Вот тебе простой пример. – Мужчина вдруг резко округлил глаза, словно увидел демона.

Я оглянулся и сразу почувствовал легкий толчок в правый бок.

– Ты чего?

– Вот видишь, не раскрыв рта, я заставил тебя отвлечься и нанес удар в печень. Обманул я тебя или нет?

– А ведь точно…

– То-то и оно! – назидательно произнес мужчина. – Люди о многом говорят, не произнеся ни слова. Нужно лишь уметь читать их действия. Например, простаки, которых Череп натравил на стражу, выдали себя, как только направились к воде. Походка, взгляды, нервозность движений – буквально все кричало, что они задумали недоброе. Догадаться, что именно, было несложно. Полагаю, охранники это тоже заметили. А белобрысый решил воспользоваться подходящим моментом. Он тоже слишком часто сегодня бросал на тебя внимательные взгляды, касаясь при этом запястья левой руки. Наверное, за рукавом рубахи у него припрятан нож.

– И ты сразу догадался?

– Сарин, не стоит удивляться! У большинства так называемых новобранцев все их мысли на лице написаны.

– И у меня?

– Конечно. До того как про Резака спросил, ты наверняка сокрушался из-за беды, которая привела тебя сюда. Было?

– Ага.

– Да и рассказ про драку возле леса не совсем правдивый. Твой обидчик, провалиться ему трижды в цехмерские топи, похоже, одними увечьями не отделался. – Ловкач перешел на шепот.

– Ты точно колдун.

– Опять за свое, – усмехнулся мужчина. – Нет, я молюсь светлым богам. А по поводу моих догадок… Все объясняется гораздо проще. Когда человек врет, он непроизвольно закрывает рот ладонью.

– Разве я…

– Сразу двумя, – произнес Лехан, – кроме того, глаза отвел в сторону и интонацию сменил.

– Но ты ведь не мог меня видеть. Шляпа глаза закрывала.

– Это другие думают, что я их не вижу. А на самом деле…

Присмотревшись внимательней, заметил маленькие дырочки в тулье. Хотел посмотреть поближе, но Ловкач приложил палец к губам, давая понять, что другим об этом знать не стоит.

– Неужели все лгуны прикрывают рот? – Я решил вернуться к прерванной теме.

– Большинство.

– Надо же! И ты можешь сразу вычислить обманщика?

– Смотря с кем общаться. Некоторые умеют врать не только языком. Их раскусить сложнее.

– А меня этому научишь?

– Тебе сейчас важнее осваивать другую науку. На войну идем, а там главное – выжить.

К месту стоянки до заката мы добраться успели. Всех построили в колонну по двое и начали пропускать через ворота забора, выстроенного из заостренных бревен. На входе стоял неказистый мужичок, который внимательно рассматривал каждого.

– Зря стараешься, Толин, – подошел к нему один из капралов, – тут большинство из тюрем, а их еще до суда проверяют.

– То-то я гляжу, ни одного всплеска, – расслабился встречающий.

– Что еще за всплески? – спросил я Ловкача.

– Магия. Это – волшебник. Он ищет среди нас себе подобных, а капрал ему объяснил, почему тут чародеев нет.

– И почему?

– Их в других тюрьмах держат. Отдельно от обычных преступников.

– Эй ты! – неожиданно вскрикнул Толин. – Ко мне.

Шедший за мной Алерх направился к чародею, но вскоре вернулся.

– Не повезло, два джокера мне на руки, – пробормотал он. – Способностей к колдовству у меня нет.

По-видимому, не нашлось их и у других бойцов. Больше чародей так и не вызвал к себе никого.

За оградой оказалось три небольших строения, где разместилось начальство. Нас оставили под открытым небом. Тех, кто не участвовал в беспорядках возле озера, накормили и напоили. Бунтовщиков же голодными поставили в ночной дозор. Надо было видеть, какими взглядами они провожали Черепа.

– Спим по очереди, – распорядился Ловкач, поправляя шляпу. – Сначала дежурят братья и Корсун, потом я и Сарин, под утро – Алерх и Димис. Если что, первым будить меня.

На барже наш негласный командир дежурил по ночам сам, а в светлое время суток отсыпался. Дневной поход заставил изменить распорядок.

– У-у-ух, может, не стоит? Мы же почти солдаты, причем – свои. Разве они посмеют? – Толстяк, который чуть не заснул во время ужина, расстроился больше других.

– Если надеешься выжить, делай, что говорят старшие. Уснете во время дежурства – выгоню из отряда, и сами потом разбирайтесь с болтами и черепами.

– Да я ничего…

Утром добровольцев разбили по подразделениям. Благодаря сноровке Ловкача наша группа не распалась, в полном составе поступив в первый взвод второй роты. Череп со своими прихвостнями попал в третий взвод, Посох и Шелест оказались в первой роте.

К этому времени сопровождавшие нас капралы и сержант сменились другими командирами. Один из них, черноволосый мужчина среднего роста, сразу после завтрака подошел к нам.

– Ну что, прибыли? Я капрал Прохан, – представился он. – Моя задача – за десять дней сделать из вас бойцов, которые не дадут деру при виде наступающего противника. Ваша задача – мне в этом не мешать. Ясно?

– Так точно, – бодро ответил Лехан.

Голоса других добровольцев прозвучали невнятно.

– Ты, – капрал указал на Ловкача, – шаг вперед. Кто такой?

– Лехан Брунон. Служил охранником торговых караванов.

– Как попал в добровольцы?

– Был приговорен к каторжным работам за убийство купца, не желавшего платить по контракту.

– Хочешь сказать, пострадал безвинно? – усмехнулся служивый.

– Никак нет, господин капрал. Все из-за собственной глупости. Надо было сначала разузнать о человеке, а потом контракт подписывать.

Отвечал Ловкач четко поставленным голосом. Командиру нашего взвода это понравилось, усмехнувшись, он продолжил допрос:

– Каким оружием владеешь?

– Копье и меч по третьему разряду.

– Хорошо, скоро проверим. Это твои? – кивнул служивый на нас.

Из всей толпы только мы, благодаря стараниям Лехана, держали нечто наподобие строя.

– Так точно.

– Умеют чего?

– Никак нет.

– Ладно, будешь командиром первого отделения и моим замом. Стать в строй!

– Есть!

Капрал выступал еще минут десять. Потом прозвучал сигнал к выступлению, и обе роты, возглавляемые сержантами, двинулись дальше на юг.

Когда в прошлом году в деревню вернулся покалеченный Регул, мы с парнями всю неделю расспрашивали его о воинской службе. Его главный урок мы уяснили четко – ничего хорошего в ней нет. А еще Регул рассказывал о своем батальоне, состоявшем как раз из двух рот. Все там было почти как у нас, но командовали ротами не сержанты, а лейтенанты или капитаны.

«Неужели в войсках Дагара Четвертого проблемы с офицерским составом?»

На первом же привале я задал этот вопрос Лехану.

– Ты хочешь знать правду?

– Конечно.

– Все предельно просто. После первого боя от добровольцев в лучшем случае останутся два взвода рядовых. Их и возглавят сержанты, а капралы станут командирами отделений.

– Но их ведь тоже могут убить.

– Они, в отличие от нас, воевать умеют, а враг, провалиться ему трижды в цехмерские топи, в первую очередь выкашивает неумех.

– Лехан, что еще за топи, которые ты постоянно упоминаешь? Никогда про них не слышал.

– Это потому, что ты в Глирзане ни разу не был. Есть там Цехмерская гряда с очень коварными ловушками. Ты про зыбучие пески слышал?

– Ага.

– Это приблизительно то же самое, но в горах. Идешь вот так по скалистой местности, твердь под ногами каменная… И вдруг – бац, проваливаешься в пыль по колено. Выбрался, двинулся дальше, во второй раз затягивает по пояс. Это верный знак, что дальше тебе идти не стоит.

– Неужели ямы так трудно огородить?

– Думаешь, самый умный? – усмехнулся Ловкач. – Ловушка никогда не находится на одном месте. И никому не известно, где ждать ее появления. Некоторые путники гряду минуют, так и не угодив в топь ни разу, а других с первых шагов затягивает.