Страница 13 из 44
С этими словами она развернулась, и быстро пошла впереди них, торопясь во дворец. Ласковый Зефир обвивал ее тело, играя тонкими одеждами, которые под дуновениями ветра облекали ее тонкую фигуру.
– Это, наверно, глупо, – пробормотал Менелай, не отрывая глаз от спины Кассандры. – Но я боюсь этой женщины. От нее исходит сила, достойная зрелого мужа.
– Да ладно тебе, – усмехнулся Одиссей, – обычная троянка, правда, довольно хорошенькая. Ты еще скажи, что у женщин мозги есть. Говорят, к ней сватался сам Аполлон. Так что держись от нее подальше, а то как бы он не пристрелил тебя раньше положенного Парками срока.
– Наверно, ты прав, – вздохнул бывший муж Елены.
Послы шли молча, пытаясь понять предсказание странной девушки, заставившее их задуматься. Особенно сильное впечатление слова Кассандры произвели на Менелая. Он вдруг подумал, что если бы его брат женился не на сестре его жены, разобиженный на весь белый свет Клитемнестре, а на этой девушке, то, может быть, он больше хотел бы сидеть дома, и меньше рвался рыскать по чужим землям.
Честно говоря, если бы Парис умыкнул у Менелая только жену, то он не стал бы особенно расстраиваться. Ему до ужаса надоели выкрутасы Елены, которая была готова лечь в постель с первым попавшимся мужчиной, лишь тот смог ее удовлетворить.
Но ведь, что обидно, придется в основном драться за неверную жену, а не за сокровища. Зная Приама, Менелай почти не сомневался, что ему откажут. В этом семействе не принято возвращать награбленное (взять хоть случай с Гераклом и отцом нынешнего царя: работал Геракл на них, работал, а как до оплаты дошло, так и выставили с позором), но освященный веками ритуал требовал, чтобы пострадавший, придя к обидчику, потребовал назад свое добро.
Мирный по своей натуре царь Лакедемонии не хотел и боялся войны. Но если он сейчас простит Париса и Елену, то его ждет на родине позор и презрение. Зевс Громовержец, надо же было ему уехать так не вовремя! Дед его Катрей тоже хорош: не мог помереть попозже! Вот и расхлебывай теперь эту кашу.
Брат Агамемнон аж расцвел от удовольствия, когда к нему примчался Менелай со своим горем. Во-первых, он до скрежета зубовного ненавидел троянцев, утверждая, что они отобрали его законные земли (что весьма спорно), во-вторых, ужасно завидовал младшему брату за то, что ему досталась в жены признанная всем миром красавица. Менелаю не раз приходила в голову мысль, что у его старшего брата были с Еленой шашни, но он старательно гнал ее прочь. Хорошо хоть Гектор понимает, чем все это может грозить их народам. Из него получится толковый правитель.
А Одиссей в это время любовался богатством Трои и уже прикидывал, какой трофей можно будет заполучить, если начнется война. Не только Микены не могли тягаться с Илионом, но даже стовратные Фивы уступали ему в роскоши отделки и убранства зданий, богатстве костюмов придворных и красоте быстрых коней, которыми славилась Троада. Да и женщины здесь тоже хороши. Вон та, что подходила к ним только что, – красива, умна, видит будущее. Правда, говорят, что ее предсказания полная ерунда, но они глубоко запали ему в душу. Как это там она сказала? «Получишь много, но останешься нищим»? Очень миленькое пророчество! Интересно, какая она в постели? Говорят, что Аполлон обрек ее на вечное целомудрие. Приревновал, что ли? А фигурка у девицы очень даже неплохая. Жаль, что задумавшись над словами пророчицы, он не разглядел ее лицо.
В сопровождении Антенора послы вышли на запруженную народом агору, и ахейцам с большим трудом удалось протолкаться к ступеням дворца, на которых обычно выступали ораторы во время народных собраний. Под дворцовым портиком их уже ждал Парис, вздергивающий голову, точно плохо объезженная лошадь, и остальные Приамиды. Рядом с ними, ступенькой ниже, толпились лучшие люди города.
Последним пришел Приам в сопровождении Гекубы. Последнее время он чувствовал себя не лучшим образом, и брел, шаркая ногами, но у дверей приободрился, отстранил поддерживающую его под руку жену, и вышел на площадь крепким упругим шагом, как и полагается владыке богатого и могущественного царства.
Женщинам не полагалось присутствовать на подобных собраниях, но Кассандре было жизненно важно услышать, кто из троянцев будет предлагать мир, а кто – вражду. Пришлось, как в детстве, спрятаться за колонной, и вот теперь, прижавшись к ее мраморному боку, он вся превратилась в слух. Ей, хорошо воспитанной царевне, было ужасно стыдно подслушивать. Но что делать? И почему она не родилась мужчиной? Тогда бы она стояла на ступенях рядом с Гектором, а не скрывалась, точно мелкий воришка в базарный день на агоре.
Девушка чувствовала, как с каждым днем на нее все больше наваливаются усталость и одиночество, но не жалела, что любви бога предпочла любовь к Трое. Если бы только люди слушали ее предсказания! Даже лучшая и единственная подруга Лаодика, и та все больше предпочитает ее обществу компанию Елены. Только и слышно «а Елена говорит…», «а вот в Ахайе…». Это же надо совсем голову потерять из-за Париса! Куда только ее муж смотрит?
Увы, подслушать прения не получилась, потому что Гекуба увидела выглядывавший из-за колонны знакомый кусочек платья и быстро увела с собой непослушную дочь, невзирая на тихое сопротивление. Не будешь же цепляться за колонну, даже если тебе очень важно понять, что происходит вокруг?
Пришлось коротать остаток дня за вышиванием, ожидая прихода Гектора. Чтобы не чувствовать себя беспредельно несчастной, она приказала одной из служанок рассказать ей о плавании Ясона за Золотым руном, и та, неумело бряцая на форминге, завела тоскливую песню о злоключениях героя, перемежая пение поясняющими комментариями. Не успела девчонка добраться до любимого хозяйкой места, где Ясон засевает поле зубами дракона, как в комнату заглянул донельзя рассерженный Гектор в сопровождении понуро глядящего в землю Энея и свирепо зыркающего по сторонам Деифоба.
– Гектор! – Радостно метнулась к нему сестра, но тут же осеклась под его тяжелым взглядом. – Неужели война?
Наследник Приама устало махнул рукой и опустился в стоявшее поблизости кресло, отделанное слоновой костью, и братья последовали его примеру. Засуетившиеся служанки тут же принесли разбавленное водой вино. Пока они споро наполняли кубки, все молчали. Потом Кассандра выгнала прислугу из комнаты и снова повернулась к гостям.
– Итак?
– Итак… Нам почти удалось убедить троянцев отдать законному мужу Елену и все его сокровища с добавкой, чтобы компенсировать ему моральный вред. Антенор был мудр, как змей, я уговаривал отца так, что чуть не охрип. Менелай всегда был на людях косноязычен и излишне прямолинеен, зато Одиссей заливался соловьем за обоих. Ахейцы были предельно скромны в своих желаниях, и я был уверен, что все обойдется. Сама Елена с радостью согласилась уйти вместе с бывшим мужем, даже если он потом убьет ее за неверность. Но даже красноречие царя Лаэртида было бессильно перед капризами Париса и гордыней отца. Наш любимчик Афродиты (не сердись, Эней, я ничего плохого не хочу сказать про твою божественную мать) заявил, что ни за что не расстанется ни с женой Менелая, ни с его сокровищами, а Приама оскорбила мысль, что нищие ахейцы имеют наглость угрожать Илиону. Нашего пастушка поддержал Антимах. Зная его корыстолюбие, уверен, что без подкупа тут не обошлось. Но это ерунда! Хуже, что за Париса выступил Гелен, заявивший, что боги поддержат троянцев. Все от радости завопили, точно их обуяла Ата, и тут же приговорили ни Елену, ни сокровищ не отдавать. Менелай с Одиссеем ответили, что в таком случае Ахайя объявляет нам войну, и чуть не поплатились жизнью за это. Но затем наши успокоились и посмеялись в ответ. Я же опасаюсь, что справиться с ахейцами, если они объединятся, будет совсем непросто.
Он залпом выпил кубок, не забыв перед этим совершить возлияние богам. В комнате воцарилась тишина, прерываемая сердитым пыхтением Деифоба. Вдруг он не выдержал и, гневно сощурившись, повернулся к Энею.
– Это ты во всем виноват! Почему не прирезал этого негодяя, не утопил его в море, да просто не повернул назад и не высадил на берегу вместе с Еленой и всеми менелаевскими сундуками? Мы бы тебе только спасибо сказали!