Страница 6 из 63
Спрятавшись за валуном, Оди лежала рядом со гравициклом. Подняв забрало, она вытерла пот со лба. Ее лицо было коричневым от постоянного контакта с солнцем и песком, но участки вокруг глаз, защищенные от стихий забралом, оставались белыми. Кончиком языка Оди облизала пересохшие губы. Может, попить? Нет, сейчас не до этого.
Внутри ее шлема тихий голос прошептал: <Дроиды>. Принадлежал он еще одному солдату из ее взвода, залегшему ниже по склону. Слишком взбудораженный открывавшейся перед ним картиной, парень пренебрег процедурой, обязательной при общении по радио, а из-за искажений, вносимых всем этим глушением, Оди не узнала голос. Возможно, Тами, подумала она. Хотя сейчас они все взволнованы. За исключением сержанта Макха Маганинни, командира их отделения, никто из них еще не нюхал боевой гари. Наверно, Тами уже нацелил электронный бинокль и собственными глазами видел армию, скапливавшуюся ниже гребня. Со своего места Оди лишь слышала рев приземлявшихся кораблей и громыхание тяжелой техники, выкатывающейся на позиции.
Осторожно она подползла к самой вершине гребня и, наставив бинокль, подрегулировала картинку. И вдруг отчетливо увидела тысячи и тысячи боевых дроидов. Индикатор на экране показал расстояние в 1250 метров. Бинокуляры Оди, ТТ-4, единственные в их взводе, начали записывать кадры, которые будут представлять для генерала Кхамара огромную ценность, когда она вернется... если она вернется... к основному войску. Поскольку информационные карты, используемые для записи голографических изображений, стоили крайне дорою, на каждой взвод выделили только по одному ТТ-4, а эту пару сержант Маганинни передал Оди, потому что она была его лучшим гонщиком.
<Возможно, этого и не случится, - сказал он ей, - но если во время операции связь выйдет из строя или ее заглушат, то, чтобы доставить сведения в батальон, нам потребуется тот, кто может гонять как ветер, и это ты, молодой солдат. - Улыбнувшись, старый унтер-офицер положил ладонь на ее плечо. - Помни об этом. В настоящей войне самые лучшие планы испаряются при первом же выстреле. Возможно, когда-нибудь ты на своем гравицикле сможешь спасти целую армию>.
- Их там до ситха! - прошептал Тами. Сердце Оди забилось чаше. До сих пор она ни разу не видела настоящие боевые машины в такой близи. Струйки нервного пота, скатываясь по ее лбу, капали с кончика носа. Чувствуя тошноту, Оди, однако, не отводила бинокуляры от открывшейся перед ней сцены и плавными, заученными движениями нацеливала их то в одно место, то в другое, стараясь охватить всю картину.
- Используй надлежащую процедуру и не отключай связь! - проворчал сержант Маганинни.
Каждая секунда, пока голова Оди оставалась выставленной над вершиной гребня, прибавляла шанс, что ее засекут вражеские приборы слежения и по ней выстрелят. Сердце Оди билось все быстрей. Еще один корабль опускался на мощной струе из огня и дыма, окутавшись поднятым в воздух облаком пыли. Чтобы различить на корабле хоть какие-то надписи, Оди добавила увеличения.
Ке-вамп!... Воздушная волна, накатив от взрыва, взметнувшегося в ста метрах ниже по склону, хлестнула по левой стороне шлема Оди, точно лапа вуки. В тот же миг картинка в ее бинокле затуманилась. На том месте, куда угодил выстрел, вздулось громадная туча пыли, и даже на таком расстоянии Оди осыпало комками земли и камнями. Повсюду вокруг нее стали рваться заряды, а ее било то справа, то слева, тряся словно тряпку; удары были столь мощными, что у Оди перехватило дыхание, Вся вершина гребня будто взорвалась, разлетаясь брызгами огня и земли. Из динамиков ее шлема раздались крики и вопли. Кто-то завыл на высокой ноте, раз за разом срываясь в визг, и вдруг Оди поняла, что это воет она! Однако она не отвела бинокуляры от глаз. Хотя Оди не могла сейчас ничего видеть, прибор продолжал записывать пенную информацию. Затем она ощутила, что по ее ногам стекает жидкость. Была это кровь или?..
Кто-то грязно выругался по комму. Лишь сержант Маганинни умел так выражаться. <Проваливай!> - крикнул он. Его голос сорвался на болезненный хрип, но Оди уже услышала достаточно, чтобы начать действовать. Соскользнув назад, она аккуратно уложила драгоценные бинокуляры с их бесценными записями в футляр, после чего подняла с земли гравицикл. Взрывы повалили его, но, к счастью, не повредили.
Используемые разведчиками гоночные машины не предназначались для военных целей, но техники из праеситлинских сил обороны модифицировали их - еще одна мера экономии, к которой пришлось прибегнуть. И если за Оди погонятся верхом на 74-2 вражеские разведчики, ей придется туго - ее гравицикл не ровня этой машине и уступает во всем: в маневренности, скорости, броне, вооружении. Все, что у Оди имелось для защиты, - это ее ручной бластер. Зато она лучше знала здешние места и могла этим воспользоваться, если ее будут преследовать наземные солдаты или даже воздушное судно.
К тому же у нее было еще одно преимущество: она могла перегнать почти любого в Галактике. Когда Оди садилась на гравицикл, она словно превращалась в кого-то другого. Часто, гоняя во время тренировок на предельной скорости, она затем даже не могла вспомнить свои действия, настолько естественно все происходило. Ее товарищи поражались ее гоночному мастерству. За долгие месяцы службы на Праеситлине Оди до предела отшлифовала свой природный талант. Чтобы поддерживать боевые навыки на должном уровне, военным необходим постоянный тренинг. И многие солдаты горько сетуют на изнурительные занятия, даже если сознают, что во время боя те могут спасти им жизнь. Но Оди наслаждалась каждой секундой тренировок.
И поездка, которая ей сейчас предстояла, была именно тем, ради чего она жила,
Используя гребень, вздымавшийся за ее спиной, в качестве прикрытия, Оди на предельной скорости (двести пятьдесят стандартных километров в час) устремилась прочь, не отрываясь от грунта более чем на метр. При такой скорости и так близко к поверхности даже крохотная ошибка могла обернуться катастрофой. Примерно в километре от вершины гребня Оди направила машину в глубокую расщелину и сбавила скорость. Внезапно ее сердце сжалось: прямо над ней, но вне прямой видимости, чуть за краем ущелья, раздался рокот другого скоростного гравицикла. Натренированный слух подсказал Оди, что это - чужак. Притормозив в глубокой тени рядом со стеной каньона, она сняла шлем, чтобы лучше слышать, но различила лишь пульсацию крови в венах - второй гонщик тоже остановился.
Осторожно она вынула из кабуры бластер. Поскольку кисти ее рук были маленькими, Оди упросила артиллерийских техников переделать оружие под нее. Чтоб обеспечить быстрое выхватывание, они убрали оптический прицел и эмиттерную насадку, а заодно укоротили ствол. Рукоять они сузили, вставив в нее меньший блок питания, чтобы пальцам Оди было удобней держаться. А взамен громоздкой оптики установили стальной трехточечный прицел.
Все это сделало бластер гораздо легче и удобней в обращении, однако его рабочий диапазон уменьшился в руках обычного солдата с двадцати метров до лишь десяти, - но Оди не была обычным солдатом. Ее товарищи по взводу добродушно подтрунивали над Оди по поводу ее <пугача>, напирая на то обстоятельство, что из-за меньшего блока питания девушка не сможет произвести из него столько же выстрелов, сколько они. Но старый сержант-артиллерист сказал ей: <Если первый выстрел пойдет в зачет, тебе не потребуется вся огневая мощь, которая есть у больших моделей. А эти парни пусть долбают из своих ручных орудий сколько им влезет>.
Техники гордо характеризовали переделанный ими бластер, как <пушка для стрельбы от пуза>, имея в виду, что применять его следует лишь на очень малой дистанции. Однако Оди, даже стреляя одной рукой, научилась со впечатляющей точностью поражать цели на расстоянии до шестидесяти метров, и после того как она продемонстрировала это своим приятелям, их зубоскальство сменилось уважением. Для точной стрельбы из ручного оружия требовалась хорошая зрительно-моторная координация, а этим талантом Оди была наделена щедро. Но как бы то ни было, разведчики должны избегать перестрелок, и модифицированный пистолет был именно тем, что требовалось ей для быстрых поездок налегке.