Грешники

— Что происходит? — спросил он. — Клаудия, ты опоздала на час. Мы ждали тебя, чтобы торжественно открыть декорации. Переоденься, ради Бога. По-твоему, мы хотим провести тут всю ночь?

Он пристально поглядел на Дэвида и торопливо увел за собой Клаудию.

Нэд Райс незаметно подкрался к Дэвиду. Его пухлая, сдобная жена разговаривала с Линдой в дальнем углу комнаты.

— Хороша штучка эта ваша мисс Паркер, — с ухмылкой сказал Нэд. — Ручаюсь, в постели она настоящая тигрица.

Дэвид заставил себя сдержаться:

— Я этого не знаю.

— В таком случае я, пожалуй, могу предпринять попытку.

Он шутливо толкнул локтем Дэвида:

— Знаете, все эти звездочки одинаковы. Стоит сказать им, что ты можешь написать о них, как они тотчас раздвигают ноги, даже просить не приходится.

Подошедшие к мужчинам миссис Райс и Линда избавили Дэвида от необходимости что-то ответить Нэду.

Райс ласково похлопал жену по полному плечу.

— Хорошо проводишь время, дорогая? — спросил он и обвиняюще помахал пальцем перед Линдой:

— И как это вас угораздило попасть на первую полосу? Что вы хотели этим доказать?

Дэвид почувствовал, что его неприязнь к Нэду Райсу усиливается.

Вдруг почти весь свет в комнате погас; луч прожектора выхватил из полутьмы бутафорскую сцену, сооруженную в углу. Филипп Эбботтсон замер у микрофона. Когда разговоры стихли, он разразился длинной речью, посвященной мылу «Прекрасная нимфа». Он был хорошим специалистом по рекламе и умел преподнести публике кусок простого мыла так, словно это слиток золота. После его выступления раздались жидкие вежливые аплодисменты; Филипп сделал шаг в сторону и объявил:

— А теперь я хочу представить вам саму мисс «Прекрасная нимфа»!

Открылся занавес; Клаудия сидела среди пены в мраморной ванне. Декорации были точной копией тех, что использовались в телерекламе. Купальный костюм Клаудии благодаря своему телесному цвету оставался невидимым, и все полагали, что на Клаудии под пузырьками пены ничего нет.

Дэвида охватило волнение.

Клаудия улыбнулась собравшимся и начала произносить монолог Прекрасной нимфы.

Нэд Райс прошептал Дэвиду на ухо какую-то пошлость.

Миссис Райс сказала Линде:

— Правда, она милашка?

Линда рассеянно смотрела куда-то вдаль, думая о вчерашней ночи.

Когда Клаудия замолчала, раздались восторженные аплодисменты мужчин и редкие завистливые хлопки женщин. Занавес закрылся, Филипп вышел к микрофону и заговорил снова.

Дэвид, извинившись, направился за сцену. Мраморная ванна опустела; он заметил маленькую дверь за сценой. Поколебавшись, прошел в нее.

Клаудия вытиралась полотенцем. Она стояла в маленькой комнате, ее одежда валялась, как всегда, где попало. Купальный костюм телесного цвета обтягивал тело девушки, точно вторая кожа.

Она устало посмотрела на Дэвида:

— Что еще?

Подойдя к Клаудии, он положил руки ей на плечи.

— Извини, — сказал Дэвид. — Больше не будет никаких вопросов.

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Она улыбнулась и обвила руками его шею:

— Хорошо, ты прощен.

Наклонившись, он поцеловал ее в теплые, мягкие губы. Дэвид взялся за верх купальника и начал медленно стягивать его вниз с влажного тела девушки.

— Не здесь, сумасшедший, — прошептала она. — Сюда могут войти. Твое отсутствие заметят.

Отпустив Клаудию, он повернул ключ в замке.

Она тихонько захихикала:

— О, Дэвид, похоже, тебе нравится рисковать.

Он обхватил руками ее груди и наклонился, чтобы поцеловать их.

— Делай что хочешь, негодяй, — простонала она. — Мне на все плевать!

6

Когда Куперы появились у Моники и Джека, вечеринка была в полном разгаре. Компания представляла из себя сборную солянку: Моника любила смешение групп, как она это называла. Сама она была полноватой женщиной, стремительно приближавшейся к сорока годам и отчаянно пытавшейся не замечать неумолимый бег времени. Она красила свои завитые волосы в ярко-рыжий цвет; ее лицо с толстым слоем косметики от Элизабет Арден было немного грубоватым, кричаще ярким. Она пользовалась духами с запахом мускуса, который обрушивался на людей, подобно всей ее личности; она говорила пронзительным голосом, ее речь была насыщена словами «дорогуша», «милочка»и «о, Боже».

Джек, наоборот, отличался сдержанностью. Он был немного старше Дэвида; мужчин уже много лет связывала крепкая дружба. Джек курил трубку и носил подкрученные серые усы. Из одежды он предпочитал замшевую куртку или нечто подобное в спортивном стиле. Его легко было представить в роли хозяина огромного загородного дома, прогуливающегося в сопровождении пса по своему обширному поместью. Он владел сетью гаражей и в молодости собирался стать автогонщиком. Даже теперь Джек часто делал круг-другой по испытательному треку, чтобы не терять навыков.

Моника завладела прибывшей Линдой; обняв ее, она гордо повела подругу в гостиную и торжественно объявила:

— А это наш знаменитый борец за разоружение!

Линда ужасно смутилась. Моника представила ее, точно самолет нового типа! Линда знала большинство гостей, и все они каким-то образом поприветствовали ее. Одну пару она прежде не видела: это были смуглый плотный мужчина и пепельная блондинка, от которой веяло душевным холодом. После своего театрального объявления Моника представила Линде новых гостей.

— Позволь познакомить тебя с Джеем и Лори Гроссман, моими друзьями из Америки. Джей прилетел сюда снимать новый фильм Конрада Ли.

— Надо же, — сказала Линда, — как интересно. Сегодня вечером, чуть раньше, я встретила девушку, которая должна сыграть в нем.

Джей удивленно поднял брови:

— Это действительно любопытно.

Он говорил с резким, отрывистым, нью-йоркским акцентом.

— Мы еще не набирали актеров, за исключением исполнителя главной роли.

Линда улыбнулась:

— Очевидно, у нее разыгралась фантазия.

— Как ее зовут?

Линда нахмурилась:

— Не могу вспомнить. Мой муж ее знает, она только что снималась в рекламном клипе для его фирмы.

Затем Моника привела в комнату Дэвида и познакомила его с четой Гроссманов. После первого приема Дэвид находился в отличном настроении. Обняв Линду, он принялся непринужденно беседовать с Гроссманами.

— Дорогой, — перебила его жена, — как зовут девушку, рекламировавшую мыло «Прекрасная нимфа»?

— Что? — Дэвида мгновенно охватило чувство вины. — Почему ты спрашиваешь?

Линда как-то странно посмотрела на него. Или ему это показалось?

— Я должна иметь для этого особые причины?

Он ощутил напряжение, заполнившее паузу, и ответил:

— Нет, конечно. Это Клаудия Паркер. Почему она тебя интересует?

Джей покачал головой:

— Никогда о ней не слышал.

— В чем дело? — спросил Дэвид.

— Помнишь, — произнесла Линда, — она сказала, что собирается сниматься в новой картине Конрада Ли. Джей режиссер этого фильма, и я подумала, что он ее знает. Оказывается, она не участвует и не будет участвовать в съемках.

— Она не говорила, что снимается в фильме, — сухо заметил Дэвид. — Она сказала, что недавно встречалась с Конрадом Ли и понравилась ему.

— О, это объясняет недоразумение, — рассмеялся Джей. — Конрад постоянно знакомится с этими бедняжками, он коллекционирует их. Честно говоря, на самом деле мы уже выбрали актрису. Это никому не известная шестнадцатилетняя итальянка. Но кампания по поиску актрисы привлекает внимание публики к будущему фильму, а Конрад обожает интервьюировать претенденток; таким образом, все счастливы.

Дэвид хмуро посмотрел на него:

— Кроме девушек, которых ждет разочарование.

Джей пожал плечами:

— Таков шоу-бизнес. Большинство девушек знают правила игры, а те, кто не знает, быстро их усваивают.

Он повернулся к жене, до сего момента не раскрывшей рта.

— Я прав, дорогая?

Лори Гроссман кивнула. Ее лицо ничего не выражало. Она напоминала красивую раскрашенную куклу.