Страница 12 из 16
Он победоносно посмотрел на главного реставратора, а тот лишь горестно качнул головой.
– Да, еще лет пять назад, даже года три, это было бы проблемой. И любая экспертиза подтвердила бы – да, все настоящее, и бумага, и чернила, и перо, которым написали странное послание. Но наука же на месте не стоит. У моих ребят имеется возможность определить не только возраст бумаги, чернил и пера, но и время, когда было нанесена надпись. С точностью до десяти лет!
Олег Егорович присвистнул и спросил:
– И что, результаты этой экспертизы надежные?
– Практически стопроцентные! – заявил самодовольно Михаил Аркадьевич. – И тогда, с точностью до десятилетия, мы и будем знать, когда ктото написал эти записки. Может быть, даже и кто – потому что мои ребята снимут, если на бумаге имеются, отпечатки пальцев и возьмут пробы органики, по которым, если что, можно будет провести генетическую экспертизу.
Говоря это, он смотрел на Анну, а та, сама не ведая отчего, вдруг похолодела. Но с чего ей бояться? Она ничего не подделывала, к этой афере, если вообще имела место афера, причастна не была. Но все равно испугалась!
Чтобы не выдать своего состояния, она собрала волю в кулак и подала голос:
– Но что даст генетический анализ? Ведь он важен только в случае сопоставительной экспертизы. А с чем можно будет сопоставить образцы ДНК, которые, предположим, ваши люди найдут на записках?
Олег Егорович хохотнул и подмигнул Анне, мол, хороший вопрос. Михаил Аркадьевич же пояснил:
– Сопоставлять пока действительно не с чем. Однако анализ ДНК позволит нам узнать, кем был автор записки. Скажем, мужчина это или женщина. Этническое происхождение. Даже примерный возраст…
Анна снова похолодела, а потом сказала:
– Но ведь может статься, это будут образцы ДНК когото другого. Например, служанки. Или мальчикапосыльного. Или вообще собаки, которая вертелась в момент написания записки рядом! Кроме того, мы ведь сами трогали все три записки. На ней имеются и наши отпечатки, и наши образцы ДНК!
– Каждый из нас сдаст свои образцы, чтобы мои ребята могли исключить их во время проведения анализа…
Тут настал черед Всеволода Романовича возмущаться:
– Миша, ты что тут развел анализы, как будто мы все поисками сбежавшего Чикатило заняты! Еще чего: сдавать образцы ДНК? Что, кровь сдавать или слюну? Не бывать такому!
Михаил Аркадьевич взял с лацкана шефа волос и заявил:
– Этого вполне достаточно.
Затем он повернулся к Анне и спросил:
– Вы позволите?
Он поднес руку к ее голове с явным намерением выдернуть волос, но его остановил голос Всеволода Романовича:
– Миша, прекрати! Хватит глупых шуточек!
– Это не шутка, Сева, а естественная необходимость. Надо исключить возможность занесения чужих образцов ДНК…
И он снова поднес руку к голове Анны. В этот момент раздалась приглушенная телефонная трель. Не извиняясь, Олег Егорович вынул свой мобильный. Всеволод Романович сделал страшные глаза, и Михаил Аркадьевич, так и не взяв на анализ волос Анны, опустился обратно в кресло.
– Тактак, ты уверен? Значит, даже так? Отлично! Спасибо за информацию! Ну, бывай!
Он завершил разговор, както недобро усмехнулся и заметил:
– Похоже, дележка клада в самом разгаре. Потому что полчаса назад был обнаружен труп одного из сотрудников музеяусадьбы «Чертяково». Он был зверски убит.
– Зверски – это, позвольте спросить, как? – осведомился Михаил Аркадьевич. – Ему что, кишки выпустили?
Начальник службы безопасности сверкнул глазами и пояснил:
– Если бы только это… Ктото буквально превратил несчастного в фарш, не только выпотрошил внутренности, но откусил голову. Причем ее саму убийца на месте преступления не оставил, а прихватил с собой!
– Откусил? – сипло произнес шеф.
Анна вздрогнула, а Олег Егорович продолжил:
– Да, откусил. Наши славные правоохранительные органы говорят о нападении диких зверей. Но что за зверь это должен быть, чтобы так изуродовать человека?
– Или мы имеем дело с умалишенным? – предположил Всеволод Романович боязливо.
Начальник службы безопасности ответил:
– Одно из двух: или убийца в самом деле безумен, или очень хитер. Ведь это самое «Чертяково» – так называемая геопатогенная зона – весьма популярная среди туристовлюбителей паранормального экстрима. Болота и лес, окружающие усадьбу, издавна пользуются дурной славой. Раньше речь вели о чертях, о лешем, о ведьмах… А потом появился монстр! Чертяковский монстр!
Шеф уже совсем дрожащим голосом спросил:
– Что это такое за зверь? Какой такой монстр?
Олег Егорович, которому, кажется, доставляло удовольствие нагонять страх на своего начальника, охотно пояснил:
– Как я уже сказал – Чертяковский. Якобы какоето чудище, которое водится там, в лесах и болотах, и время от времени, с большими промежутками, пробуждается к жизни всего на несколько дней. И в течение этих дней оно жесточайшим образом убивает людей!
Всеволод Романович и Михаил Аркадьевич переглянулись, а начальник службы безопасности продолжил:
– Ктото ведет речь о неведомом реликтовом звере наподобие динозавра, ктото – о проделках инопланетян. Иные уверены, что за всеми этими убийствами, кстати, документально зафиксированными еще с восемнадцатого века, скрывается нечистая сила.
– И что это в действительности? – спросила Анна, а начальник службы безопасности развел руками:
– Ну, этого я не знаю! И, предполагаю, что не знает и тот человек, который прикончил работника музея. Потому что я уверен: никакой это, конечно, не монстр, не пришелец и не демон. Просто ктото чрезвычайно изворотливый избавился от подельника, превратив его в фарш, тем самым нагнетая обстановку. И желая представить несчастного жертвой Чертяковского монстра, который то ли существует, то ли нет…
Анна не стала уточнять, существует ли монстр или нет. А мужчины уставились на нее, потому что хотели получить ответ.
Она знала, что затея эта более чем рискованная. Что в Чертяково и так происходят неведомые вещи. А тут еще и жесточайшее убийство. Одно дело, если это Чертяковский монстр. И совсем иное – если это коварный преступник, который готов любого, кто станет на пути между ним и кладом, превратить в отбивную.
Откашлявшись, Анна ответила на вопрос, который так никто задать не решился. Но она знала, чего от нее ожидают.
И она знала, что почерк на записках принадлежит ей. Да пусть там хоть два монстра, хоть целый выводок – она поедет и узнает, каким образом эти записки оказались в трех абсолютно идентичных часах.
– Конечно, при сложившихся обстоятельствах более чем сложно просить вас заняться негласным расследованием… – начал шеф, но Анна быстро произнесла:
– Я согласна!
Мужчины в удивлении уставились на нее, а Всеволод Романович несколько дрожащим голосом произнес:
– Конечно, приставленный к вам человек будет вас охранять…
– Приставленный ко мне человек будет исполнять мои приказания! – заявила Анна. – На иных условиях я не соглашусь. И он не будет опекать меня против моей воли.
Олег Егорович кашлянул и ответил:
– Как скажете. Кирилл – человек разумный, рисковать лишний раз не будет. Чего делать я вам тоже не советую.
– Ну если так, то решено: когда отправляться в «Чертяково»? – спросила Анна и одарила трех озадаченных мужчин лучезарной улыбкой.
Конечно, не все было так просто. Но она же не собиралась говорить им всю правду. Пусть считают ее неисправимой карьеристкой, жадной до славы и денег особой или просто набитой дурой.
Однако она знала, что должна отправиться в «Чертяково». Ее занимал не клад княжеского семейства СвятополкДонских. Хотя, конечно, занятно было обнаружить эту окруженную мифами коллекцию, стоимость которой, по мнению некоторых экспертов, исчислялась многими десятками, если не сотнями, миллионов долларов.
Но ее интересовали не деньги. И уж точно не слава. Хотя и от одного, и от другого она бы, конечно, не отказалась. Но важнее всего ей было разгадать тайну записок и часов. И, в конце концов, этого странного видения: портьера, а над ней – купидон на дельфине, дудящий в морскую раковину.