Страница 2 из 15
Спеша продемонстрировать свое мастерство, Никита проскочил перекресток на красный сигнал светофора, автомобиль понесся вперед по проспекту с неимоверной скоростью. Внезапно перед ними возникла «зебра», по которой плелась старушенция, волочившая за собой вместительную коляску на колесиках.
– О, наша Ведьма! – загоготала с заднего сиденья Оксана.
И в самом деле, пожилой женщиной, пересекавшей улицу по пешеходному переходу, была старушка, имени-отчества которой в городе никто не знал, в Заволжске ее называли исключительно Ведьмой. Она в любую погоду, зимой и летом, одевалась во все черное, всегда ходила, по парку или по рынку, волоча за собой скрипучую коляску и что-то бормоча под нос. По слухам, она была настоящей ведьмой, общалась с потусторонним миром и умела насылать проклятия. Пожилые жители Заволжска уверяли, что Ведьма ходила с коляской и в черном платке уже в те времена, когда они сами были детьми – еще до войны. Иногда Ведьма вдруг куда-то пропадала, но потом снова возникала на улицах. Говорили, что сидела в тюрьме – за убийство!
– На охоту вышла! – заявила Оксана. – Интересно, а что у нее в коляске? И чего это старая хрычовка в три часа ночи шастает по городу? Она явно не с рынка идет, наверняка с ведьминого шабаша! Сегодня же самая короткая ночь в году и к тому же полнолуние! Слушайте, говорят, что в коляске она возит какие-то волшебные коренья и травы. А кто-то утверждает, будто у нее там человеческие конечности лежат. Бабка приходит домой и варит из них холодец!
– А вот мы сейчас проверим… – хмыкнул Никита и нажал на газ.
Марина вскрикнула, так как Никита и не подумал останавливаться перед пешеходным переходом. А, достигнув «зебры», умудрился проскочить всего в нескольких сантиметрах от помертвевшей от ужаса женщины.
Затем Никита чуть притормозил. Марина оглянулась – и увидела, что старушка недвижимо лежит на асфальте. Ее коляска опрокинулась, оттуда выкатились овощи: баклажаны, картофелины и помидоры, а также какие-то странные коренья. Девушка в страхе затряслась, предчувствуя недоброе. И в этот момент Ведьма, приподнявшись, воздела к черному небу, на котором сияла полная красноватая луна, тонкие руки и принялась выкрикивать тонким, срывающимся голосом проклятия.
Никита дал задний ход, и кабриолет медленно подплыл к старушенции. Та и впрямь походила на сказочную ведьму – сгорбленная, с длинным крючковатым носом, увенчанным бородавкой, с заостренным подбородком, на котором торчали седые волосы, и с черным платком на голове. Женщина тотчас замолчала.
– Вы что-то сказали? – осведомился Никита со смешком. – Ну что же вы прервали свое бурное выступление, бабуля? Чего вы нам только что пожелали? Чтобы мы в кювет съехали? Или на всей скорости вылетели на середину Волги? А может, чтобы врезались в автозаправку и заживо сгорели?
Марина отметила, что бабка дрожит, сжимая в руках раздавленные помидоры.
– Извините, мы не хотели… – произнесла девушка, вдруг почувствовав себя чрезвычайно мерзко. – С вами все в порядке? Вам помочь с вашей поклажей?
Ее прервал заливистый, серебристый смех Оксаны. Та, хохоча, тыкала пальцем в старуху и вещала:
– Да, Мариночка, иди и помоги бабушке! Собери-ка для нее помидоры, вернее, то, что от них осталось… Вот будет картинка – ты в своем шикарном платье ползаешь на карачках по грязному асфальту и подбираешь раздавленные помидоры для старой ведьмы!
Пожилая женщина, которая, казалось, уже пришла в себя, покачала по-змеиному головой и произнесла:
– Это не я, а ты ведьма, внучка! Чую: ничего хорошего вас сегодня не ждет! Сегодня, в самую короткую ночь года…
От ее слов Марине сделалось не по себе. И желание кататься в шикарном кабриолете по ночному Заволжску тотчас испарилось. Что-то зловещее было во всем облике старомодно одетой старушки в черном платке на голове и с раздавленными помидорами в руках. Красный сок из помидора мерно капал на асфальт, удивительно походя при этом на кровь…
Девушка заметила, что и Никите слова женщины пришлись не по душе. Нахмурившись, молодой человек сухо заметил:
– Вы понимаете, с кем разговариваете? И что с вами может сейчас случиться?
Старушка усмехнулась. Марина могла поклясться, что в мягком свете полной луны стали видны длинные зубы этой странной особы… Нет, не зубы, а настоящие клыки, причем не человеческие, а волчьи!
– Ты ведь Катьки сын? – проскрипела Ведьма. – Так и есть, нашей императрицы Катьки.
Мать Никиты, госпожу мэра, за глаза звали «императрицей Екатериной». Но откуда Ведьма могла знать, кто находится перед ней?
А Ведьма вдруг повела своим длинным носом, с шумом втянула воздух и прошипела:
– Твоей мамаше, Никитка, повезло… Ой, как повезло… Но он ведь не забыл о том, что она и ее дружки тогда сделали! Не забыл!
Старуха подняла к полной луне свои тонкие скрюченные пальцы, и сидящие в кабриолете увидели, что по ним струятся потоки крови. Марина и Оксана приглушенно вскрикнули. И только мгновением позднее девушки поняли, что это вовсе не кровь, а томатный сок: в ладонях Ведьма сжимала раздавленные помидоры.
– Кто – он? – произнес со злостью Никита. – Если вы имеете в виду моего папашу, то уверяю вас – с ним все в порядке. И не суйте свой длинный нос в чужие дела! Вот, возьмите в качестве компенсации морального и физического ущерба…
Молодой человек протягивал Ведьме несколько пятисоток. Но старуха и не собиралась брать купюры. Неприятно расхохотавшись, та заявила:
– Вижу, Никитка, ты ничего не знаешь. Еще бы, ведь и никто не знает! Кроме тех, кто виноват в том, что произошло. Но вины твоей мамаши в том нет, она сделала благое дело. Однако он не успокоился! И после смерти не успокоился!
Никита швырнул деньги на асфальт, небрежно обронив:
– Ну, подберите же бумажки, а то сейчас их ветром унесет! Это же больше, чем ваша месячная пенсия! Что, мало? Так возьмите еще! Мне не жалко!
Он кинул под ноги Ведьме еще несколько пятисотенных и тысячных купюр. Однако старушенция и не подумала наклоняться, чтобы собрать их. Со стороны Волги налетел ветер, подхватил банкноты, и те, кружась в зловещем, завораживающем танце, исчезли в темноте.
– Думаешь, сумеешь купить судьбу? – проскрипела Ведьма. – Ну да, ты звездный мальчик, все у тебя имеется… Все, да не все! Потому что чую – еще до рассвета свершится нечто ужасное! Да, да, воистину ужасное! Он здесь, он снова здесь!
– Да кто – он? – воскликнул молчавший до сих пор Тимофей. – Что вы вообще имеете в виду?
Ведьма нагнулась, подхватила коляску и заковыляла к тротуару. Коляска, громыхая, волочилась за ней.
– Старая идиотка! Пугало огородное! Сумасшедшая гадина! – тявкнула Оксана вслед старухе. – Ребята, не видите, что ли, эта каракатица давно спятила? У нее наверняка маразм или что-то в таком роде! Ей давно уж надо быть на кладбище!
Женщина внезапно обернулась. Оксана вздрогнула – ей показалось, что глаза старухи вспыхнули во тьме зеленым, как у кошки, а выбившиеся из-под черного платка пряди зашевелились, будто на голове у нее были не волосы, а змеи или черви.
– Тебя же Оксаной зовут? – прошамкала Ведьма.
Девушка, ойкнув, внезапно осипшим голосом поинтересовалась:
– А откуда вы имя мое знаете?
Но старушенция на вопрос не ответила. Хихикнув, Ведьма заявила:
– Хоть и стара я, но на кладбище пока не собираюсь. А вот тебе, голуба, придется там лежать, причем ой как скоро! Не пройдет и трех часов, как он тебя к себе заберет!
Хлопнула дверца – это Тимофей выпрыгнул из автомобиля, явно желая направиться к старухе. Та была уже на тротуаре.
– Эй, что за глупости вы девушке говорите? – вскрикнул он зло. – Зачем ее пугаете? Для чего всяческий бред рассказываете?
Ведьма вперила свой взгляд в молодого человека и квакнула:
– А вот тебе, Тима, подфартит. Во всяком случае, сегодня. Потому что нынешняя ночь – ночь духов и мертвецов! Именно в эту ночь, самую короткую в году, им дозволено выбираться из ада в наш мир и устраивать безобразия. Конечно, не все, а лишь самые страшные грешники…