Кровь Троянского коня

Она должна что-то предпринять. Ирина доверяла следователю Татарчуку, несмотря на свое занудство и плохие манеры, он был профессионалом. Однако волею судьбы она оказалась замешана во всем лично, поэтому сама должна попытаться выяснить, кто же стоит за убийством Лаймы. И ее убил не дух или призрак, а человек из плоти и крови, которого Ирина видела собственными глазами. Значит, дело не в проклятии дольмеков – или все же в нем? И грабитель стал только орудием возмездия кровожадных богов? Лайма умерла потому, что посмела тайно вывезти из Южной Америки статуэтку Мелькоатлан?

Ирина не знала, что и думать. Но в любом случае у нее сейчас предостаточно времени, чтобы заняться расследованием. Она так и поступит. И помешать ей никто не сможет.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ В УНИВЕРСИТЕТЕ

– Дорогая Ирина Вениаминовна, я так рад, что вы навестили старика, – пророкотал профессор Иваницкий, гостеприимно встречая Татищеву на пороге своего кабинета. Ирина накануне позвонила Ярославу Мефодьевичу (воспользовавшись его предложением звонить ему по поводу и без оного) и попросила его о встрече. Ученый с радостью согласился.

Три дня назад состоялись похороны Лаймы. Церемония была совершенно закрытой, на этом настояла Ирина. Она не хотела, чтобы смерть Лаймы стала пищей для желтой прессы. Еще бы, супруга богатого бизнесмена, который погиб во время взрыва на химическом заводе, сама спустя всего несколько дней становится жертвой грабителя. Впереди была весьма трудоемкая работа для юристов, которым предстояло определить размеры имущества Мироновых и распределить его между наследниками. У Владимира было две сестры, кроме того, имелся отчим Лаймы.

За эти дни Ирина смогла кое-что выяснить. Ее попросили внимательно изучить фотографии охранников с поста, который располагался на въезде в элитный поселок. Однако Ирина была уверена, что человека, который спускался в подземный музей, среди них нет. Не оказалось его и на фотографиях известных милиции воров, специализирующихся на кражах произведений искусства. Оставался единственный выход – составить его фоторобот.

Затем Ирина выяснила, какая фирма обеспечивала официантами прием у Лаймы и Владимира в галерее. Надо же, и здесь ей не повезло. Молодого человека, с которым она столкнулась позднее в подвале особняка, среди официантов агентства не оказалось. Значит, в галерее он просто-напросто знакомился с обстановкой, пытался прощупать почву, так сказать. Ирина вспомнила – он внимательно изучал голограмму богини Мелькоатлан. Уже тогда, наверное, планировал вторжение в особняк к Лайме.

На этом ниточка оборвалась. Что же ей делать дальше? У милиции гораздо больше возможностей найти этого молодчика. Но бездействовать Ирина не могла и решила побеседовать с Ярославом Мефодьевичем Иваницким. В конце концов, профессор считался одним из лучших в мире специалистов по дольмекам. Кроме того, он мог пролить свет на смерть Николая Антоновича Венденяпина. Иваницкий также был в составе экспедиции.

Профессор с большой радостью согласился поговорить с Ириной. Он предложил ей зайти к нему на кафедру в университет. Они встретились в разгар рабочего дня. Шла последняя неделя перед сессией.

– Ирина Вениаминовна, голубушка, прошу вас, – Иваницкий поцеловал ей руку. По всей видимости, он жил старомодными представлениями галантного девятнадцатого века.

Он провел ее в небольшой кабинетик, который был буквально завален книгами и рукописями. Ярослав Мефодьевич явно не следил за порядком, толстенные тома лежали вперемешку с редкими экспонатами. Иваницкий освободил гостье место в кресле, предварительно убрав с него несколько массивных папок.

– Приношу мои извинения за эти авгиевы конюшни, голубушка, но руки никак не доходят до того, чтобы все это разгрести. То экспедиция, то срочная статья, то научная конференция. Надеюсь, вы не измените обо мне мнение в худшую сторону…

В кабинет к профессору Иваницкому заглянул Валера Попондополо. Ирина увидела, что он скривился, заметив ее. Надо же, он тоже не питает к ней симпатии.

– Ярослав Мефодьевич, вы же назначали мне на двенадцать, – сказал Валера скрипучим голосом. – Я принес исправленную третью главу из моей диссертации.

– Да что вы, милый, – встрепенулся профессор Иваницкий и погладил бородку. – Да, да, вот у меня в перекидном календаре на самом деле стоит ваше имя. А я, старый идиот, пригласил Ирину Вениаминовну…

Профессор развел руками. Попондополо, по-крысиному осклабившись, заговорил сладким голосом:

– Ничего страшного, Ярослав Мефодьевич, я не спешу. Подожду в приемной, вы можете беседовать с Ириной Вениаминовной сколько заблагорассудится. Я сделаю вам кофе.

– Ах да, голубчик, буду вам чрезвычайно признателен, а то у Оленьки сегодня выходной.

Попондополо закрыл дверь, оставив профессора и Ирину одних.

– Славный человек, – сказал Иваницкий. – Во всем меня опекает, а то, скажу вам честно, после смерти моей супруги я стал таким рассеянным, всяческая концентрация пропала. Итак, Ирина Вениаминовна, чем могу служить?

Ирина, посмотрев на профессора, произнесла:

– Ярослав Мефодьевич, я хочу, чтобы вы рассказали мне подробнее о проклятии дольмеков.

Иваницкий смешно заморгал, а затем спросил:

– Но, дорогая моя, к чему вам это? Это же все мифология, неужели она вас увлекает?

– Ярослав Мефодьевич, разве вам не бросилась в глаза таинственная цепочка смертей? Ваш коллега Николай Антонович Венденяпин, охранник в галерее Мироновых, который скончался ночью накануне открытия выставки, затем сам Владимир и, наконец, Лайма.

Иваницкий, закряхтев, ответил:

– Да нет, голубушка, я тоже обратил на это внимание. И вы – первый человек, который заговорил со мной об этом. Проклятие дольмеков, надо же…

Поддавшись непонятному импульсу, Ирина спросила:

– Профессор, вы в курсе того, как на самом деле умер Николай Антонович Венденяпин?

– Что значит – как на самом деле умер, голубушка? – встрепенулся Иваницкий. – Гибель достопочтенного Николая Антоновича была ударом не только для российской, но и для международной дольмекологии. Глупый несчастный случай, профессор так любил любоваться на закаты с вершины скалы. Наверняка подошел слишком близко к краю, почва под ним просела…

Он смолк, поежившись. Ирина же сказала:

– Профессор Венденяпин был убит. Он умер оттого, что кто-то выстрелил ему под лопатку стрелой, смазанной быстродействующим ядом индейцев. И только потом его бездыханное тело упало в водопад.

– Что вы говорите! – вскричал Иваницкий в ужасе. – Голубушка, откуда вы это взяли? Этого не может быть!

– Мне рассказала Лайма, – произнесла Ирина. – За несколько часов до своей смерти.

– Невероятно, – в потрясении протянул профессор Иваницкий. – Лайма Кирилловна ни за что бы не стала обманывать, я в этом более чем уверен. Да, да, теперь я припоминаю… Надо же, какие детали, казавшиеся когда-то малозначительными, всплывают в памяти. Смерть моего коллеги вывела нас всех из равновесия, но я помню, что Лайма Кирилловна уединилась с врачом и полицейскими после того, как тело несчастного Николая Антоновича нашли в лагуне. Какой ужас! Она наверняка заплатила этим продажным чиновникам мзду, чтобы они держали язык за зубами.

Раздался осторожный стук, дверь распахнулась, появился Валера Попондополо с небольшим подносиком, на котором возвышались две чашки с кофе, сахарница и тарелочка с печеньем.

– Ярослав Мефодьевич, ваш кофе, – сообщил он, ставя поднос на стол.

– Ах, спасибо, мой хороший, – поблагодарил Иваницкий.

Попондополо вышел, однако, как заметила Ирина, оставил на этот раз дверь не до конца закрытой. Он что, желает подслушать их разговор? Да нет же, это все ее воображение. Ей кажется, что Попондополо похож на помесь Иудушки Головлева и Урии Гиппа, но это всего лишь ее предубеждение. Профессор о нем самого восторженного мнения.

Иваницкий, энергично размешивая сахар в чашке, продолжал охать:

– Ирина Вениаминовна, но если Николая Антоновича убили, то необходимо провести тщательное расследование. Убийца, который лишил жизни такого замечательного человека, должен понести самое суровое наказание. Я сам оповещу милицию…

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.