Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 19 из 20



Князь, оттолкнув от себя миллионера, попятился и произнес, указывая на вагон, объятый пламенем:

– Афанасий Игнатьевич, это полностью исключено! Мне тоже очень больно осознавать, что Татьяна погибла, но мы ничем не можем ей помочь! Я не собираюсь подвергать свою жизнь риску и выполнять ваши приказания!

Беспалов зарычал, как раненый медведь. Алексей бросился вперед. Вагон, в котором находилась Татьяна, был в огне, и, скорее всего, он ничего не сможет изменить, однако попытаться должен. Потому что судьба смилостивилась над ним и предоставила еще один шанс!

Алексей рванул на себя одну из дверей, но ту заклинило. Тогда, подтянувшись, он проник в окно и оказался в коридоре. Роскошная обстановка была уничтожена, вагон заполнял едкий черный дым, резавший глаза и не позволявший вздохнуть.

– Таня! – крикнул Алексей и прислушался, однако ответа не последовало – слышен был только гул пламени. На ощупь молодой человек двинулся по коридору в ту сторону, где, по его разумению, находились апартаменты Татьяны. Вот и дверь. Он раскрыл ее – и оттуда вылетело огненное щупальце. Нет, ничего поделать уже было нельзя, дочка Беспалова погибла...

Алексей, чувствуя, что воздух, набранный в легкие, на исходе, развернулся, чтобы покинуть вагон, как вдруг ему показалось, что он слышит тихий стон. Алексей бросился в соседнее купе – и увидел лежащую на полу фигурку в обгорелом пеньюаре. Он подхватил девушку, прижал к себе и бросился прочь.

Из вагона ему помогли выбраться Кирилл и несколько слуг. Татьяна скулила, как щенок, и Алексей гладил ее по обугленным волосам. Внезапно (всего на мгновение!) ему стало жаль дочку Беспалова. Однако он спас ее, потому что смерть Тани привела бы к крушению грандиозного плана его мести.

Раздался оглушительный удар – соседний вагон, тоже стоявший вертикально, рухнул на тот вагон, где всего минуту назад были Алексей и Татьяна. Замешкайся он немного – и нашел бы там верную смерть.

На снегу было расстелено несколько тряпок – Алексей бережно положил на них Татьяну. Волосы закрывали ее лицо, и когда он осторожно отбросил их, то в ужасе отшатнулся – его покрывала кроваво-черная маска.

При железнодорожной катастрофе погибли шесть человек и больше дюжины были ранены. Комиссия, приступившая к работе следующим утром, установила, что причиной всего послужил взрыв в топке тягача, инициированный, как оказалось, революционером, пробравшимся в поезд под видом помощника машиниста. Собираясь довести до конца начатое его сообщниками, он желал уничтожить Беспалова и всех, кто находился в поезде, поэтому, спрятав в куче угля динамитную шашку, сам заблаговременно покинул состав и наблюдал за взрывом издали.

Пострадавших доставили в ближайшую деревню, куда из Омска прибыли лучшие врачи. Более всех пострадала Татьяна – она получила обширные ожоги, и Беспалов буквально выл от отчаяния, узнав об этом. Он сам получил травму позвоночника и не мог ходить, однако медики уверяли его, что смогут вернуть ему способность двигаться. У Кирилла была сломана нога в двух местах – можно сказать, пустяковая травма, для жизни не опасная. Больше всех повезло князю Столбунову-Энрици: как выяснилось, в момент взрыва и последующего крушения состава он находился в туалетной комнате (как шептались, на фарфоровом биде), поэтому ему удалось выбраться одним из первых и не получить ни царапины.

Врачи прооперировали Беспалова, и его выздоровление было вопросом времени, но миллионера заботила исключительно судьба любимой дочери. Физическое состояние Татьяны не внушало особых опасений, угрозы ее жизни не было, но отца пугало другое – тело дочери и в особенности лицо были покрыты безобразными ожогами и ранами, и срочно приехавший из Санкт-Петербурга хирург, специализировавшийся на подобных травмах, только развел руками:

– Мы сделаем все, что в наших силах, Афанасий Игнатьевич, однако, боюсь, Татьяна Афанасьевна навсегда останется изуродованной...

В бешенстве Беспалов швырнул в хирурга кофейник, и только по счастливой случайности эскулап не пострадал. На особом поезде, находившемся под охраной полиции, Татьяну перевезли в Омск, где она пробыла около двух недель, а затем врачи согласились на транспортировку пациентки в Петербург.

Беспалов винил в произошедшем себя – ему было невыносимо наблюдать за тем, как страдает его любимая Танюша. Он в необычайно грубой форме расторг помолвку дочери с князем Столбуновым-Энрици, помня о том, как трусливо тот повел себя, не желая рисковать жизнью ради спасения Татьяны. Да и князь, посетив свою невесту, выскочил из ее палаты три минуты спустя и заперся в туалете, где его долго выворачивало. В тот же день аристократ отбыл в столицу другим поездом, заявив, что при сложившихся обстоятельствах вести речь о свадьбе, в самом деле, trop bete[4].

Алексей по приказанию Беспалова сопровождал их обратно в Петербург.

– Таня хочет видеть тебя, – заявил миллионер, обращаясь к нему. – Ты – единственный, кому она доверяет. Ну, топай к ней!



Алексей прошел в просторное купе, окно которого было занавешено. Сиделка вышла в коридор, оставив его наедине с Татьяной. Та лежала на кровати с пологом из тюля.

– Я так рада, что ты пришел, – услышал Алексей голос и едва удержался, чтобы не вздрогнуть: так разительно он отличался от прежнего мелодичного тембра Татьяны Беспаловой. Ему казалось, что он говорит со столетней старухой. Как сказали врачи, у девушки сильно пострадали верхние дыхательные пути, не исключено, что и после заживления ран прежний голос к Татьяне не вернется.

– Прошу тебя, милый Ян, подойди ко мне, – попросила Татьяна, и из-под полога появилась рука – белая, тонкая. Алексей подошел к кровати и, поддавшись порыву, страстно поцеловал руку девушки.

– Я все думаю, не является ли эта катастрофа наказанием за то, что мы с тобой делали, – продолжила Татьяна. Алексей видел фигуру, лежавшую на кровати, однако не мог разглядеть лица. – Ведь только я была так сильно искалечена. Михаил, мой жених, едва не упал в обморок, увидев свою суженую. Поэтому неудивительно, что он бежал отсюда сломя голову. И даже мое миллионное приданое его не остановило.

Алексей услышал, что Татьяна начала плакать. Он попытался откинуть полог, но девушка воскликнула:

– Нет, не надо, милый Ян! Ты – мой любимый... Ты – мой друг, и я не хочу потерять тебя!

– Ты не потеряешь меня, Таня, – медленно произнес Алексей и раздвинул полог.

Та, которая лежала на белоснежных простынях, не могла быть Татьяной. Перед ним находилась сказочная ведьма – с абсолютно лысой, шишковатой, покрытой язвами и струпьями головой. Носа практически не было, как и левого уха, рот превратился в утиную гузку, и только глаза – зеленые, мерцающие, как изумруды, – были прежние. Алексей сдержал глухой сон, и все же его реакция не ускользнула от Татьяны.

– А ведь мне всего девятнадцать лет, – тихо промолвила несчастная девушка. – Папа обещал, что мной займутся лучшие хирурги мира, но... никто не сможет ничего исправить. Оставшуюся жизнь мне придется жить уродиной! Но это еще не все!

Медленно она потянула вверх сорочку, и Алексей увидел тело: оно было покрыто ожогами. Ужаснее всего был контраст – правая половина была практически нетронутой, в то время как левая представляла собой сплошную рану.

– Я не смогу, я не хочу так жить! – простонала девушка. – Я знаю, милый Ян, что ты спас меня, но лучше бы ты оставил меня в вагоне! По крайней мере все мучения для меня уже прекратились бы.

Вот оно, возмездие, понял Алексей. Он может сейчас развернуться и уйти восвояси. Беспалов до конца жизни не оправится от такого удара, и никто не в состоянии помочь ему. Или... Или он может остаться и довершить до конца то, о чем мечтал практически постоянно.

Молодой человек осторожно взял Татьяну за руку и поцеловал каждый пальчик. Князь Столбунов-Энрици трусливо бежал, наверняка по прибытии в столицу он распустит сплетни, и еще до прибытия поезда все будут знать, что дочка Беспалова превратилась в бабу-ягу. И вряд ли кто-то захочет взять ее в жены, не поможет даже и гигантское приданое.

4

Чрезвычайно глупо (фр.).