Огненный след

— «Авер», это ТК-1131. Прибыл на место.

Ему ответил хорошо поставленный голос дежурного офицера. Того, кто не сегодня завтра заляжет в гибернацию перед трехмесячным путешествием к Земле.

— Вас понял, ТК-1131.

Кшиштинский машинально подтянулся и движением руки переключил частоту:

— «Авер», это ТК-1926, дежурство сдал.

— Вас понял, ТК-1926. Вы получили полетные инструкции?

Командир скосил глаза на вспомогательный дисплей:

— Так точно! Готов к вылету.

— Добро. Удачного полета и отдыха, ТК-1926.

Дежурный отключился. Кшиштинский махнул рукой.

— Бэйн, расчет траектории готов?

— Так точно, командир. Ускорение один грав в течение пятнадцати минут, торможение до орбитальной — минута с четвертью, расход рабочего тела три процента, время в пути один час четыре минуты. Скидываю на пилотажный.

Денис кивнул.

— Траекторию принял. Приготовиться к ускорению.

Командир махнул Зарембе рукой:

— Рвем по местам! Старт по команде!

— Понял.

Кшиштинский кувырком оказался в воздухе и, едва не сбив замешкавшегося Стюарта, рыбкой вылетел в коридор. Мастерство движений командира в невесомости каждый раз приводило Дениса в полный восторг. Кшиштинский, уроженец астероида Церера, большую часть жизни провел в условиях пониженной гравитации. В итоге он очень неуютно чувствовал себя на планетах, но был великолепным космонавтом. Вот и сейчас буквально через несколько секунд по внутренней трансляции разнесся его голос:

— Доложить готовность!

Заремба со всем его опытом службы и тот отозвался лишь спустя полминуты.

— Бортинженер к ускорению готов.

— Старт!

Денис отжал сектор тяги. Такшип слегка завибрировал, и на тело навалилось почти забытое ощущение веса. «Господи, как сильно, оказывается, давит стандартная гравитация! Полная тяга в шесть гравов сейчас была бы вообще невыносимой», — промелькнуло в мозгу. Слишком долго они жили в половинном тяготении вращающегося жилого модуля на «Авере», да и почти неделя полной невесомости не лучшим образом повлияла на организм.

На экране мелькали, увеличиваясь, цифры скорости и пройденного пути. Денис вывел сектор тяги ровно на один грав и вручную скорректировал орбиту. Расчетный коридор отмечался на экране зеленым, и все управление сводилось к удержанию отметки такшипа на этой полосе. Теоретически на таком расстоянии от планеты можно было вести корабль и без приборов, как древним космонавтам, запас рабочего тела позволял, но вот вручную войти в атмосферу вряд ли было кому под силу. Чуть передержишь и блинчиком отскочишь в рикошет, опять уходя в черноту космоса или, хуже того, войдешь под слишком острым углом, тогда термоизоляция не выдержит, и плазма ворвется внутрь. Не самая приятная смерть, хоть и мгновенная. Но хоронить после этого будет нечего.

Через пятнадцать минут, на скорости девять километров в секунду, Денис отключил двигатель и облегченно вздохнул, вновь окунувшись в блаженную негу невесомости. Шар планеты приближался заметно даже невооруженным глазом, вырастая и становясь все больше и больше, превращаясь в огромную голубую равнину, закрывающую почти все поле зрения. Теперь можно было сказать, что они находятся на высоте пятисот километров. Пора.

Денис крутанул такшип, разворачивая его кормой вперед, и дал один грав. Стюарт тут же отозвался недовольным комментарием:

— Аккуратнее, черт! Повысь до одного и двух, не вписываешься.

— Понял.

И правда, отметка такшипа заметно балансировала на самой границе коридора. Не смертельно, но неприятно. Все-таки у него было еще мало опыта пилотирования. Два года — это не пять, которые учились пилоты прошлых, мирных выпусков.

Такшип начал подрагивать, ощущая первые, еще слабые на этой высоте следы атмосферы. Скорость упала ниже орбитальной, и тактический корабль начал проваливаться вниз, к поверхности. Денис сориентировал корабль днищем вниз, термической броней навстречу набегающему потоку.

— Сейчас потрясет!

Главный экран начало заволакивать багровое сияние. Нос и днище разогревались, сейчас по керамике теплозащиты бежали ручейки плазмы, обвивая тормозящий в атмосфере такшип. Снова начала расти перегрузка. Кшиштинский крякнул:

— Пять гравов, Демин, ты нас угробить решил?

Вместо Дениса ответил Стюарт:

— Сейчас спадет, капитан. Моя ошибка, слишком большой угол.

— Может, лишить тебя увольнения, Бэйн? Как думаешь?

— Думаю, не стоит, командир, это сэкономило нам рабочее тело.

— Знаешь, куда я имел твою экономию?!

— Догадываюсь, сэр.

Высота падала, Денис лежал, придавленный перегрузкой, и смотрел, как проявляются на экране детали поверхности Иллиона. Теперь это не планета росла, а они падали на нее. Внизу расстилался океан, и лишь у самого горизонта вырисовывалась полоска земли. Аполлон, самый большой континент Иллиона. Где-то там, недалеко от побережья, и находилась их база.

На высоте тридцати километров скорость упала до пяти махов, и Денис пробы ради шевельнул воздушными рулями. Машина слушалась. Тяжело, инертно, как и должна была со своей чудовищной аэродинамикой. Он доложил:

— В атмосфере! Включаю двигатель.

Сзади толкнуло. И почти сразу ожил динамик:

— ТК-1926, вы приближаетесь к зоне контроля базы «Геката». Видите наш маяк?

Ответил Заремба:

— Маяк вижу.

— Снижайтесь до десяти километров, держитесь указанного коридора.

— Вас понял.

Материк приближался, чем ближе к берегу, тем темнее становился цвет океанской воды — видимо, где-то неподалеку находилась дельта гигантской реки, несущей в океан миллионы тонн грязи и ила. Точно, вот и она, разлившаяся на несколько километров красавица.

Стюарт вывел полетный коридор прямо на главный экран. Такшип словно несся над полотном виртуального шоссе, ведущего куда-то в глубь материка. И шоссе следовало над самой рекой. Разумно строить промышленные сооружения там, где много воды.

Внизу мелькнул какой-то городок. Денис, может, и не заметил бы его сам, но услужливая автоматика обвела контуры города, выведя рядом его название: «Устье».

— Родной город Кэт. Если получу увольнение, рвану к ней на ферму.

— У нее своя ферма?

— Не у нее, у ее отца. Разводит коров и свиней. Здесь дешевле пасти стада, чем строить фабрики пищи. Во всех смыслах дешевле, тем более сейчас.

С этим Денис был согласен, централизованное производство пищи уязвимо для огня с орбиты. Здесь у Иллиона было преимущество перед Землей и парой более развитых колоний типа Большого Шрама или Нового Авалона.

Такшип подлетел ближе к скалистым отрогам горного хребта. Река здесь петляла среди утесов, порой почти исчезая среди камней.

— А вот и база. Учти, боковой ветер с юго-запада семь метров в секунду.

База пряталась в нагромождении скал, большая ее часть вообще находилась под землей, снаружи оставалось лишь несколько посадочных полос и внешние укрепления да речная пристань. У берега покачивались несколько барж и с десяток корабликов. Секунду подумав, комп такшипа обозначил их как вооруженные катера. Надо же, плавающие орудийные платформы! В более развитых мирах от них давно отказались, заменив на амфибии. Опасно быть привязанным к речной глади. Ни взлететь, ни скрыться в зарослях, катера были уязвимы как с воздуха, так и для орбитальной атаки.

Стюарт подсветил выделенную им посадочную полосу. Два с половиной километра выровненной скалы. Маловато для тактического корабля с его посадочной скоростью в двести сорок километров в час.

— Слишком быстро снижаешься!

Денис поморщился, он не любил, когда лезли с советами под руку. Впрочем, и правда, семь метров в секунду — опасная скорость снижения. Он чуть-чуть приподнял нос и убавил газ, снизив до рекомендованных четырех метров в секунду.

— Восемьсот метров, скорость триста два, маневровые на реверс.

Маневровые движки на концах крыльев развернулись вперед, за пару секунд снизив скорость до приемлемой. Маневр вышел резковатым, в наушниках опять заматерился Кшиштинский, обещая пилоту всяческие кары. Денис его проигнорировал, занятый пилотированием. Планетарная посадка такшипа — дело нелегкое, раньше атмосферное маневрирование начинали преподавать на четвертом курсе и учили полные полтора года. Учителя Дениса решили обойтись восемью месяцами.