Страница 3 из 82
Санки подкатили к станции, мудрый Никита помог Корсунскому и Яненко выбраться из-под полости. Иначе долго бы они там просидели, прежде чем извозчик догадался, что гурманы попросту заснули.
— Доброго вам здоровьица! — попрощался парень. — Это что же, больше гостей нету? Ну, мы тоже передохнем, погреемся…
За углом находился любимый трактир извозчиков «Коломна», где на длинном столе, называемом «каток», была расставлена вкуснейшая и жирнейшая (что с мороза ценнее всего) снедь — свинина, сомовина, пироги и густой гороховый кисель с маслом.
Собственно, имелся «каток» и у Тестова, но там Никита, дожидясь седоков, был как бы на службе, а в «Коломне» отдыхал.
Не успели Корсунский с Яненко подойти к нужной двери, как из-за угла вывернулась фигурка в розовой шубейке и с таким каблучным треском понеслась по скользкому тротуару, что круглая бабка-богомолка в черном платке шарахнулась и даже замахнулась рукавичкой.
— Я вас тут сорок минут жду, люди оборачиваются! — закричала Наденька. — Бог знает, за кого меня приняли! У меня ноги заледенели!
— А ты громче ори, — одернул ее Яненко. — Что же ты с Кагановым не поехала?
— Так он же из Питера! Чего я с ним — в Питер потащусь?
— Вот так! — сказал Яненко Корсунскому. — Теперь видишь, что такое «субару»? Это тебе не только прокол плюс-минус пара километров, это еще и сдвиг по горизонтали на шестьсот километров! Ну, например, что ты будешь делать, когда тебе московские трактиры наскучат? А на «субару» хоть в Питер, хоть в Париж!
— Да ладно тебе, пошли… — огорченный известием о способностях кагановского приобретения отвечал Корсунский. Подумаешь, «субару»! Я вот возьму «вольво» — он и сдохнет.
Ответа не было, потому что Яненко как раз в этот миг нажал на дверную ручку, а она не поддалась.
— Они там что, заснули? — воскликнула Наденька.
— Погоди, — одернул Корсунский. — Сейчас разбудим.
Но «сейчас» не получилось.
— Что за черт! — сказал Яненко, в шестой раз нажимая неприметную, утопленную в серой стене кнопку. — И дверь заперта, и не открывают! Авария, что ли?
— Этого еще не хватало! — возмутился Корсунский, а Наденька пробормотала «Спаси и сохрани!..»
Банкир и специалист по связям с общественностью крепко задумались.
— Как там этого звали, который дворник? Петрович, что ли?
— Иваныч?
— Романыч?..
— Сергеич!
— Ну и где же он?..
Дворник, разумеется, был свой, из Хронотранса, и обязан был все время дежурства околачиваться у входа в филиал, руководя извозчиками и гоняя посторонних. Его исчезновение наводило на нехорошие мысли. К тому же все трое отправились обещать в обувке на тонкой подошве, подходящей для офиса и коротких перебежек, но вовсе не для пребывания на снегу в январский московский морозец.
— Надо звонить в Темпол! — решил Корсунский.
— А мы в зоне? — здраво полюбопытствовал Яненко.
Тут банкир и заткнулся.
Как известно, он не хотел тратить деньги на новую машину, довольствуясь «тройкой» и даже гордясь этим. По той же причине не подключил свой мобайл к темпостанции, утверждая, что во время обеда должен полностью отключаться от всех дел.
— Что же делать-то? — подала голос Наденька. Она приплясывала и ежилась, синтетическая шубка оказалась совершенно неподходящей для местной погоды, и носик вечной девочки заметно покраснел. — Что делать…
Этого не знал никто.
По меньшей мере полчаса компания проторчала перед запертой дверью, пока из-за угла не вышел довольный Никита.
Увидев седоков, он очень удивился.
— Что же вы, господа хорошие?..
— Где Сергеич, не знаешь? — спросил Яненко.
— Ах он подлец! — обрадовался Никита. — Да он же у «катка» в зюзю пьяный сидит! Подвел господ, сукин сын!
Яненко вместе с Никитой поспешил в «Коломну» — извлекать Сергеича. Тот действительно дремал на скамье. Никита в порыве преданности щедрым господам принялся его трясти.
— Погоди ты! Он, кажется, не пьян, — сказал Яненко. — Ну-ка, принюхайся.
— Точно… — удивился извозчик. — Сивухой не разит.
— Заболел, — продолжил Яненко. — Ну-ка, бери его, братец, слева, а я — справа!
Вдвоем они выволокли грузного дворника на свежий воздух и усадили на каменную тумбу.
— Где там твои санки стоят? — спросил Яненко.
Огромный двор был полон упряжек.
— Я единым духом! — пообещал Никита и скрылся за конскими спинами.
Яненко, благо уже темнело, без всякого стеснения обшарил карманы дворника и отыскал мобайл.
— Алло, Темпол? — совершенно не беспокоясь, что кто-то может услышать, спросил он. — Это филиал Хронотранса на Неглинной. Тут у нас такое дело…
Когда Яненко подбежал к дверям филиала, там, кроме Корсунского и Наденьки, стояли еще трое, две дамы и мужчина. По тому, как они приплясывали, нетрудно было догадаться — свои люди, деловые, в изысканной обуви, пообедать из офиса на полчасика выбрались!
— Сейчас, сейчас, — сказал Яненко. — Уже выезжают.
— Ага, выезжают! — резко возмутился мужчина. — Знаю я этот Темпол! Мы как-то на пикник отправились, ну и…
— Витя! — одернула его женщина. — И без того тошно!
Прошло еще минут пять.
— Интересно, они с поста едут или из центра? — поинтересовался Корсунский. — Кто знает, где у них ближайший пост?
Внезапно дверь сама распахнулась.
— Живо, живо! — приказал низенький толстый дядька в серо-голубом мундире темполовца.
Замерзшие путешественники быстренько проскочили в тепло. Дядька, не оборачиваясь, поспешил вниз по лестнице. Знал, что от него уж не отстанут.
Спустились на три пролета и забрались все вместе в грузовой лифт. Примерно через полминуты оказались на площадке, куда выходили двери боксов и окно диспетчерской будки. Один бокс был открыт, и Яненко, заглянув, увидел распахнутые двери темполовской машины.
В будке происходила какая-то суета. Наконец двое темполовцев вынесли человека и поволокли к транспорту.
— Мама дорогая! Это что же тут у них делается?! — ахнула незнакомая женщина.
— Что-что? Опять угонщики орудуют! — отвечал ее спутник. — Что, угадал? Чем вырубили-то?
Дядька, к которому был обращен этот вопрос, ничего не ответил, а обратился еще к одному темполовцу, уже сидевшему за пультом.
— Сколько боксов вскрыли?
— Один, четвертый, — отвечал парень в походной форме — синем комбинезоне без знаков отличия.
— Что там было?
— Сейчас проверю, — парень стал вытаскивать на монитор списки и графики. — «Тройка» какая-то допотопная стояла!
Яненко метнул в Корсунского такой взгляд, что банкиру сделалось стыдно.
— Слава те, Господи! — воскликнул незнакомый мужчина. — Обошлось!
— Ваша «тройка»? — спросил дядька у Корсунского.
— Моя… — и вдруг банкира понесло. — Что тут у них за охрана?! Кто попало может явиться, вырубить дворника, открыть двери, разворотить бокс!..
— Юра! — обратился парень из будки. — Ты у него спроси: какой на «тройке» противоугон стоял?
— А что?
— А то! Я вытащил ее файл, а там никакой противоугон не значится! Может, как тогда — собаку внутри оставляли? Этого… питбуля!
Тут все уставились на Корсунского. Посторонние — даже с некоторой брезгливостью.
Банкир тупо молчал.
— Ну, Сашка… — прошипел Яненко. — Ну!..
Позор был на всю Москву. Мало того, что хозяин «Аскольда» до сих пор ездит обедать на дурацкой «тройке», так еще и подпирает ее дверь лопатой! Впрочем…
— А чего тратиться на противоугон, когда мы уже заказали «субару шесть-дробь-два»! — заявил Яненко. — Угнали — туда этой «тройке» и дорога!
— Значит, противоугона не было? — уточнил дядька у Корсунского.
— Я же говорю — последние дни на этой тачке ездил! — соврал тот, хотя про «субару» не сказал ни слова, а просто поймал на лету идею Яненко.
— Значит, не искать?
Хитер и вреден был дядька-темполовец! Видел же, как перемерзли и перетрухнули господа бизнесмены у запертой двери! И расставил ловушечку. Скажет Корсунский «да ну ее» — как он в офис добираться будет? А если буркнет «искать», после того, как выяснилось отсутствие противоугона и сам он признался, что машина не больно-то нужна, то можно будет намекнуть, что дело сложное, связанное с материальными издержками.