Страница 70 из 79
Две самые заметные фантастические книги дореволюционной поры, созданные уральскими фантастами, увидели свет за пределами «исторической родины». В Новгороде в 1901 году вышел роман уроженца Троицка Порфирия Инфантьева «На другой планете» — по тем временам произведение новаторское. Здесь мы встречаем целую россыпь популярных НФ-идей: и гипнопедия, и корабли-амфибии, и пневматические дороги, и пересадка сознания… Но главное в книге не технические открытия. «На другой планете» — произведение социальной фантастики, так что далеко не все взгляды писателя устраивали царских цензоров. Книга изобиловала таким количеством вымаранных страниц и даже глав, что имеет шанс занять одно из почетных мест в музее истории российской цензуры, буде такой создадут. Другого примечательного фантаста уральской литературы дореволюционной поры Ивана Ряпасова, писавшего под псевдонимом И. Де-Рок, историки фантастики называют «уральским Жюль Верном». Однако фантастическое творчество этого интересного, но сегодня напрочь забытого автора не столь объемно. Наиболее значительное произведение И. Ряпасова — роман в жанре социально-авантюрной фантастики «Гроза мира», изданный в 1914 году петербургским издательством. Увлекательный приключенческий сюжет был насыщен разнообразными сведениями из географии и других областей знаний, а главный герой, полоумный ученый-пацифист, вознамерился навсегда прекратить войны весьма «оригинальным» способом — созданием сверхоружия.
После длительного затишья, вызванного революционными событиями, уральская фантастика заявила о себе в 1920-х годах одним из первых в России образчиков «альтернативной истории». «Бесцеремонный Роман» (1928) — так называлась книга, у которой целых три автора: В. Гиршгорн, И. Келлер и Б. Липатов. Герой произведения, Роман Владычин, действительно самым бесцеремонным образом «перестраивает» историю. Оказавшись в начале XIX века, он помогает Наполеону выиграть Ватерлоо, а затем не менее энергично начинает обустраивать наполеоновскую империю «по образу и подобию» века ХХ-го… Узнаете мотивы? Авторы, впрочем, и не скрывали источник своего вдохновения — «Янки при дворе короля Артура» Марк Твена.
«Бесцеремонный Роман» — не единственное произведение уральского трио. Еще раньше, в 1924 году, И. Келлер в соавторстве с В. Гиршгорном опубликовали роман «Сорванец Джо», а вместе с Борисом Липатовым написали «Вулкан в кармане» (1925), явно перекликающийся с чапековским «Кракатитом». Выступали литераторы и по отдельности. В 1928 году Борис Липатов, спрятавшись под заморским именем Рис Уильки Ли, издал роман «Блеф», где первым в мировой фантастике обыграл сюжет о политической инсценировке Вторжения инопланетян.
В 1930-е годы в Свердловске выходил журнал «Техника — смене», время от времени публиковавший НФ-сочи-нения. Впрочем, это были, скорее, научно-фантастические очерки.
Новый период уральской фантастики открыл «близкоприцельный» производственный роман Алексея Подсосова «Новый Гольфстрим» (1948) о реализации грандиозного проекта советских ученых по орошению среднеазиатских пустынь. В 1950-е годы уральские фантасты увлеченно осваивают научно-приключенческую и шпионско-производственную фантастику. Таковы повести пермяка Бориса Фрадкина «Дорога к звездам» (1953), челябинца Константина Нефедьева «Тайна алмаза» (1958), В. Ковалева «Погоня под землей» (1958) и многие другие. Однако по странному стечению обстоятельств в 1956 году — за год до «Туманности Андромеды» И. А. Ефремова — именно уральский литератор открыл космическую эру советской послевоенной фантастики. Между прочим, в повести Бориса Фрадкина «Тайна астероида 117-03» (1956) была описана ситуация просто-таки немыслимая для нашей фантастики той поры: военный конфликт с внеземным Разумом.
Итак, начало было положено. Космос и Контакт — «генеральные» темы уральской фантастики 60-х. Но главное все-таки не это. «Я иду встречать брата» (1962) — вот та небольшая повесть начинающего свердловского писателя Владислава Крапивина, которая похоронила технологизм уральской НФ 30 — 50-х годов. В фантастике появились живые люди.
Вот тут мы подобрались к очень важному моменту в истории уральской НФ. В ней появился очевидный лидер. Не только проблема нравственного выбора юного героя, но и сам художественный мир повестей Крапивина, необычность их философии, пронзительная до грусти романтика — все это было настолько необычно, что очень скоро у писателя появились и последователи, и эпигоны (сравнительно недавний пример — повесть Ивана Тяглова «Шаг на дорогу»). Уже в 1990-е возникла межрегиональная группа поклонников и иследователей творчества В. П. Крапивина «Лоцман».
О самобытности крапивинской прозы вообще и фантастики в частности написано немало.[17] Поэтому ограничимся констатацией факта: начиная с 60-х годов в уральской НФ отчетливо выделяются два литературных явления — это авторы-уральцы и абсолютно суверенное государство — Владислав Петрович Крапивин.
Вместе с Крапивиным в литературу пришли такие интересные писатели, как Сергей Другаль, автор серии повестей и рассказов о работниках Института реставрации природы; Исай Давыдов, чья космическая робинзонада «Я вернусь через тысячу лет» (1969) и сегодня не утратила увлекательности; Семен Слепынин — «космический» автор, чьи романы «Фарсаны» (1966), «Звездные берега» (1976), «Мальчик из саванны» (1982) до сих пор пользуются успехом у читателей. В непростом жанре фантастического памфлета интересно работал В. Печенкин («Два дня «Вериты», 1973). Тогда же, в 60-е, заявили о себе авторы, отдававшие предпочтение жанрам юмористической фантастики и фантастическому анекдоту — Михаил и Лариса Немченко, Игорь Халымбаджа.
Игорь Гергиевич Халымбаджа (1933–1999) — человек, стоявший у истоков отечественного движения любителей фантастики. Это был выдающийся библиограф и историк старой русской фантастики, увлеченный коллекционер и хранитель бесценной книжной информации. И не случайно в 1999 году по инициативе фэнов был учрежден Орден Рыцарей Фэндома имени И. Г. Халымбаджи, вручаемый за вклад в движение любителей фантастики. Но в то же время его перу принадлежит около 200 фантастических миниатюр, рассыпанных по газетам и журналам всего бывшего СССР. Многие из них он публиковал под многочисленными псевдонимами (чаще — Х. Алымов и И. Чебаненко). В 1990-е некоторые из его рассказов были объединены в три сборника, изданные коллекционными тиражами. В известной степени творчество Халымбаджи определило пристрастие уральских фантастов 70 — 90-х к жанру короткого рассказа с юмористическим сюжетом.
В разговоре об уральской фантастике нельзя пройти мимо другой легендарной личности. Неутомимый исследователь и популяризатор отечественной фантастики, редактор от Бога, первопроходец НФ-журналистики, около 30 лет возглавлявший отдел фантастики журнала «Уральский следопыт», Виталий Иванович Бугров (1938–1994) чрезвычайно много сделал и для российской фантастики. Его статьи и заметки, редакторское чутье дали путевку в литературную жизнь многим авторам. Именно он стоял у истоков старейшего в стране ежегодного фестиваля фантастики «Аэлита», по его инициативе учреждена одноименная жанровая премия — первая в стране. А с 1997 года на «Аэлите» вручается исследователям фантастики премия, носящая имя легендарного редактора и фантастоведа.
Но «Аэлита» — это не только церемония раздачи призов и премий, это еще и традиционные семинары молодых авторов. Их выпускники и составили «Четвертую волну» уральской фантастики 1980-х годов: рассказчики В. Брусков и Т. Суворова; ныне популярный и плодовитый детский фантаст А. Больных; фантаст и сценарист киножурнала «Ералаш» С. Георгиев. Но если быть до конца честными, уральская фантастика этого периода произрастала ровно, тихо и незаметно. И, как это часто бывает, самые яркие фантастические произведения в эти годы вышли из-под пера не «чистых» фантастов — блистательного юмориста Германа Дробиза; всегда неожиданного и, увы, малопубликующегося Александра Чуманова; «мэйнстримовца» Эрнста Бутина.
17
В том число и в «Если». См., например, статью Максима Борисова «Тревожные сказки» в № 3 за 1999 г.