Страница 22 из 79
— Будь я проклят, если стану извиняться! — рявкнул Купон. — Это сделаешь ты.
— Да, хозяин.
— Я не желаю, чтобы она меня отвлекала в ближайшие два дня. И ты тоже. У меня срок, черт побери! Через два дня я должен представить проект стоимостью триста миллиардов йен, а проклятые трехмерные модели еще не готовы, не говоря уже об анимациях. Разве я плачу тебе не за то, чтобы ты облегчал мою жизнь?
— Да, хозяин. Я стараюсь.
— Тогда обрати на очередь вызовов такое же внимание, какое ты уделяешь моей жене, и может, мы хоть что-нибудь доведем до конца!
Купон развернулся, заглянул в глазок на двери, убеждаясь, что за ней никого нет, и оставил меня наедине с моими мыслями. Я сел и задумался. Следом за страхом в его глазах всплыло нечто иное, более холодное и смертельное. Ненависть. В тот момент Купон ненавидел меня, свое второе «я».
А ведь для него все просто. Он мог отравить меня или вышвырнуть за борт. Тайный разговор с президентом «Универсальных эмуляторов», отказ от страховой премии, полагающейся их работнику — и я перестану существовать. Более того, все будет выглядеть так, словно меня вообще не существовало.
Но столь же просто вышвырнуть за борт его. Да, если я смогу остаток своих дней избегать проверки ДНК, то буду Купоном! Не эмулировать его, а стать им.
Это только фантазия… куда более мрачная, чем в мой первый рабочий день, когда мне захотелось сбежать вместе с Сесилией. Уж не мучил ли ее Купон, стремясь досадить своему двойнику? Кажется, он научился читать мои мысли столь же безошибочно, как и я — его.
Я тряхнул головой и занялся сообщениями. Одних только запросов на связь с высоким приоритетом накопилось восемнадцать, не считая сотен прочих сообщений электронной почты. Вскоре я включился в типичный для Купона ритм работы с почтой, и это меня успокоило. Пока он сидел в кабинете, готовя общую презентацию проекта, я занимался сотнями деталей. Корейским аниматорам нужно устроить разнос: подумать только, они хотели подсунуть общедоступные стандартные фоны для презентации Купона!.. Алексей, шеф пользовательской группы из Петербурга, высказал интересное замечание; я извлек суть из его пьяной болтовни и переслал эту выжимку Купону… Как, этот профессор из Цюриха все еще воет насчет соблюдения исторических реалий? Да пошел он…
Несколько часов спустя я добрался до текстовой почты. Письмо от фэна из Далата. Обсуждение будущих технологий с медиа-лаборато-рией Массачусетского технологического. Весьма достоверные, а потому дорого стоящие слухи о следующем ходе «Майкрософт». Купон — воистину неизлечимый пользователь Сети. Если бы он набрал себе нормальный штат помощников и организовал весь этот поток информации, то ему не потребовался бы эмулятор. Но таковы все трудоголики — они ужасно боятся утратить контроль и присоединиться к подавляющему большинству остальных, то есть безработных. Сеть позволяет им постоянно и виртуально присутствовать повсюду, вот они и перенапрягают себя работой до такой степени, что становятся бесполезными, кончают с собой… или нанимают эмулятора, чтобы тот заменял их сперва в мелочах, а затем — постепенно — во всем, даже самом важном. За исключением презентаций у спонсоров. В конце концов, для Сети ты именно тот, чьим криптокодом пользуешься.
И если твои конкуренты пользуются эмуляторами класса Б, то тебе, естественно, хочется иметь эмулятора класса А: какого-нибудь безработного беднягу с хорошим образованием, который настолько впал в отчаяние, тратя свою молодость на подготовку к несуществующей работе, что готов выставить на рынок самого себя. Косметическая генная терапия. Удлинение или укорачивание костей. Гормональная корректировка, чтобы даже запах был схожим. Голос, внешность, отработка умения ходить и сидеть, как он. Тебе нужен человек, готовый разбиться о скалы экономической нужды и исцелиться, но уже в цепях, чтобы изображать тебя на скучных коктейлях и приемах. Он сможет даже обслуживать твою супругу, ведь ты слишком занят подготовкой очередного профессионального триумфа.
Мое имя осталось лишь подписью на контракте, запертом в банковском сейфе в Йокогаме. Иногда я его вспоминаю. Джек. Джек Куимби. Бедный парнишка из Англии, выросший в Америке, получивший образование в Канаде и потерявший даже работу мойщика стекол. Точнее — тень этого парнишки.
И я продолжал работать, пока в очереди не осталось последнее сообщение. Сперва я пришел к выводу, что оно испортилось при пересылке, потому что я не смог его декодировать. Потом всмотрелся в коды прохождения пакета по Сети. Кто-то в Йокогаме отвечал на письмо Купона. Он что, переписывается с «Универсальными эмуляторами», пользуясь не известным мне личным кодом? Уж не захотел ли он уточнить, что сказано в моем контракте насчет внезапного и необъяснимого исчезновения эмулятора?
Я запаковал сообщение и отправил его на расшифровку группе хакеров «Красный дракон» в Тайвань. Потом взглянул на часы и увидел, что уже почти четыре утра. Купон все еще работал, прикладываясь к бутылке; алкогольная фаза его рабочего марафона обычно длилась часов двадцать. Это даст нам достаточно времени, чтобы свалиться без сил, выспаться, поработать еще день и подготовить презентацию.
Значит, пора в постель. Моя парадигма приказала мне отправиться к Сесилии, и я пошел к ней.
Она лежала в темноте спиной к двери. Я закрыл дверь и тихо разделся. Занавески на иллюминаторах были отдернуты, и окошки красновато светились, как глаза демона — за их стеклами ходовые огни корабля заливали красным светом клубящуюся пелену густого морского тумана. Погода ухудшалась. Когда я подходил к кровати, корабль накренился, и я, споткнувшись, едва не упал.
Хотя Сесилия лежала неподвижно, я знал, что она не спит.
— Ты меня любишь? — тихо и робко спросила она, когда я лег рядом.
— Да, конечно, — ответил я, сам не зная за кого.
— Тогда почему ты так ужасно со мной обращаешься?
— Одно только слово, Сесилия. Стресс.
Она повернулась, и теперь в красноватом свете стали смутно различимы очертания ее лица. Глаза так и остались черными пятнышками, и все же они блестели.
— Зачем ты так загоняешь себя? Неужели результат того стоит?
— Иногда… — начал я, намереваясь произнести «Иногда я сам об этом гадаю», но оборвал себя на полуфразе. Нельзя подставлять хозяина. К тому же я знал, что среди его приоритетов на первом, втором и третьем месте значится работа, а Сесилия — где-то на двенадцатом.
— Иногда… может показаться, что не стоит, — сказал я, говоря теперь за него. — Но такова моя работа, Сесилия. И я таков, каков есть.
— А кто ты? — резко спросила она. — Кто ты на самом деле?
Прочесть выражение ее глаз в темноте было невозможно, и я не понимал, на каком уровне она спрашивает, поэтому ответил на уровне, наиболее удобном для Купона:
— Фредерик Купон, старший исполнительный сотрудник «Бонус Энтерпрайзес».
— Думаю, ты и сам не знаешь, кто ты такой.
— Может, и не знаю. В зеркале я вижу лишь отражение мужского лица. Но не обнаруживаю в нем себя. Лишь тогда, когда смотрю на нечто созданное мною и знаю, что никто, кроме меня, не смог бы такое сделать, я понимаю, кто я.
— Вряд ли ты существуешь за пределами своих творений, — проговорила она. — Мне даже кажется, что ты нереальный.
— Но иногда реальность моих денег бывает весьма убедительной, — возразил я чисто в стиле Купона.
И тут она произнесла:
— Я хочу развода.
— Если ты еще не забыла условий брачного контракта, то после развода ты получишь всего два миллиона йен. А я дам тебе три миллиона, если ты проявишь любезность и немедленно заткнешься.
Сесилия приподнялась и села. Может, у нее под простыней припрятан кухонный нож? Как несправедливо будет умереть вместо Купона!
— Что ж, неплохо сказано, — признала она. — Но, по-моему, ты перестарался.
Повисла тишина.
— Не понял? — сказал я наконец.
— Ты действительно хорошо вжился в образ. Мне стало труднее вас различать. Вряд ли я смогу ужиться с двумя Купонами сразу, с этой образцовой командой ничтожеств. И его я так долго терпела только потому, что мне нравишься ты. Так что не становись таким, как он.