Восток

Дунай сплюнул, в несколько прыжков набрав разгон, оказался на плитах. Тут не до остановок, с таким грузом стоит надеяться только на силу ног, пока не подводившую. Толчок от самой высокой части бетонного треугольника из рухнувших плит… и пластун взмыл в воздух. Перелетел колючку, умудрившись зацепиться лишь краем одной штанины, замер прислушиваясь. Нет, не заметили, наклонился, не снимая Геда с плеча, вытащил острые шипы из ткани. Темнота впереди шевельнулась, выпуская Пасюка.

«Хорошо поохотился?» – Друг вывалил язык.

«Да. Бежим».– Дунай бросился в защитную темень развалин. Крысопес тут же обогнал, вырвавшись вперед. Рывок, чуть ли не на пределе натруженных мышц и всего организма, вышел хорошим. Уже добегая до углового здания, смотрящегося острым рылом утюга, Дунай услышал за спиной крики на стене. Видать, горе-караульные всполошились из-за пропавшего старшины и бросились наконец-то искать. Ну и добрались все-таки до поста, где давно остывали их товарищи. Вот теперь Геда стоит привести в себя и заставить бежать наравне, распутав ноги. Дунай забежал за угол, остановился и спустил того на землю. Несколько раз ударил по щекам. Гед зашевелился, выпучил на Дуная глаза, начал мычать. Пришлось ткнуть ему под нос засапожник, темный, не отблескивающий:

– Развяжу ноги, и побежишь, куда скажу, внял? Кивни.

Маркитант кивнул.

– Хорошо. Тебя поведет Пасюк. Увижу, что хочешь удрать, так натравлю его на тебя. Не сожрет, но покусает хорошо. Внял?

Гед снова внял, качнув головой.

– Пойдем мимо рукокрылов, буду отстреливаться, если что. Поможешь и послушно добежишь куда следует, так будешь жить. Снова все понял?

Пленный порадовал Дуная, замотав головой куда быстрее. Верно, кому хочется умирать такой-то смертью. Ее начинаешь ценить, лишь увидев разную. Отдать концы от удара ножа под лопатку или от рвущих в лохмотья клыков с когтями – вещи неодинаковые. Так что маркитант, даже будучи связанным, быстро прикинул что и к чему, согласившись. Ну на то он и старшина, чтобы продумывать все наперед.

«Побежали. Веди пленного»,– Дунай посмотрел на Пасюка. Крысопес оскалился, показав весь свой зубной набор Геду. Тот, судя по легкой дрожи морщинок у глаз, явно загрустил. Ничего, пусть проникнется и впечатлится, полезно будет всем троим.

Пластун перекинул автомат вперед, расслабил ремень так, чтобы удобнее висел. Обращаться с таким оружием учили в теории на втором году пластунской школы. Недавно довелось подержать в руках, познакомиться. Хотя на танке-то привезли в Кремль оружие куда как новее. Да то сейчас и неважно. Оттянул затвор, увидел, лишь поднеся к глазам, острую пулю. Магазин в АК стоял длинный, какого-то красноватого цвета, чуть поблескивающий даже в темноте. Дунай помнил, что такие снаряжали сразу по сорок пять смертельных подарков, порадовался предусмотрительности убитого торговца. Подсумок тоже оказался полным, и хорошо, если этого припаса будет достаточно. Рукокрылов на крыше явно хватит с избытком.

Со стороны Хитровской базы все гомонили, но наружу пока никто не вышел. И то верно, страшно ночью в городе, опыт нужен и умение. Хотя Дунай даже сомневался – точно ли выйдут? Сейчас в Хитровке делили между собой неожиданно возникший участок власти двое оставшихся здесь старшин. Законы у маркитантов жесткие, а власть любит каждый, уж тем более те, кто наверху. Гед командовал своим отрядом, люди у него опытные, не поспоришь. Так что хоть Рвачу, хоть Мерри, а хочется пристегнуть их к своей связке. И то на руку, пусть поспорят еще немного, а Дунай с пленником пока уйдут подальше.

Разрезав путы на щиколотках Геда, пластун поднял того на ноги. Толкнул в спину, отправляя первым в бег. Сам взял АК удобнее, примериваясь к непривычному оружию, и побежал следом.

Хуже не придумаешь, чем когда одновременно надо и торопиться, и думать о том, что поскрытнее бы, поскрытнее. Потому пришлось выбирать, Дунай положился на скорость и огневую мощь, не видя других возможностей. Рукокрылы-то, конечно, налопались мяса хорошо, только хватило ли? Этим кровопийцам сколько ни дай, так все сожрут и еще добавки попросят. Вот сейчас пластун и проверит, можно ли пробежать мимо гнездовья добротно поохотившихся днем мутантов и остаться целым. На собственной шкуре… да, лучше не придумаешь.

Впереди неслась темная, с видимыми белыми пятнами приземистая фигура Пасюка, за которым торопился, иногда спотыкаясь, Гед. Уцелевшее здание со странной вывеской «…спедиция» становилось все ближе и ближе. Вот они пробежали его, начав удаляться. На какой-то миг в голове даже колыхнулось радостное ощущение выигрыша, но тут же прошло. Не верил пластун в лень и отсутствие аппетита у мутантов, хоть кол ему на голове теши, не верил, и все тут. И не зря, наверное, только ускорил бег, стараясь отбежать как можно дальше, в сторону своей «родной» академии. Там у него припасен вариант как раз на такой случай. Дунай втянул воздух, заслышав басовитый рык крысопса. Чуть позже в голову вломилась торопливая мысль товарища:

«Почуяли. Но пока ленивые».

«Пройдем?»

«Нет. Они жадные, сейчас расшевелятся».

Расшевелились, ничего не скажешь. Дико верещавшая крылатая тень спикировала на двух людей и одну крысособаку резко, совершив красивый пируэт, видимый даже на фоне серого низкого неба. Дунай ответил сразу же, экономно поставив флажок предохранителя на одиночную стрельбу. АК кашлянул, раскатисто треснув, выплюнул первую порцию горячей смерти. Глаз пластуна не подвел, рука не дрогнула, пули отбросили черную фигуру, полощущую кожаными крыльями воздух, сломали чуть не пополам. Если бы мутант оказался один… но любое счастье когда-то да заканчивается.

Автомат постреливал одиночными, чуть не сбив еще двоих мутантов, прежде чем пластуну пришлось перевести режим огня на очереди. Чертовы твари угадывали направление выстрела, уходили с траектории полета пуль. Да и слишком уж быстрыми оказались противники, не говоря про количество темных крыльев, разрезающих воздух. В голове Дуная шел счет, не дающий забыть про приближающуюся к устью приемника пружину магазина. Патроны-то заканчивались, до угла перекрестка еще далеко, да и вряд ли там рукокрылы отстанут. Если только преследователям навстречу не поднимется другая стая, постоянно делящая с ними охотничью территорию. На это Дунай и рассчитывал, помятуя про соседей нападавших, в свое время загнавших его на территорию академии, туда и бежал. Тут боек сухо щелкнул, ударив вхолостую. Ближайший рукокрыл завопил, перевернувшись в полете, ринулся на ставшего беззащитным человека. И завопил еще сильнее, правда тут же заткнувшись.

Пасюк скакнул с места, не разбегаясь, вцепился мутанту в глотку, завалив на землю. Тварь не успела даже хрипнуть, когда пасть крысопса щелкнула по шее, почти отделив голову от тела. Дунай тем временем успел отбить прикладом следующего нападавшего и вставить новый магазин. Дернул на себя затвор, полив веером перед собой. Рукокрылы завопили дико, на пределе слуха, завертели адский хоровод, готовясь нападать с разных сторон. Крылья со свистом рассекали воздух, не давая Дунаю следить за черной каруселью, разгоняя своих хозяев с все более увеличивающейся скоростью. Тут-то путь пластуна и закончился бы… наверное. Но расчет на тупость и дикую ярость сородичей летающих черных дьяволов не подвел. Помощь пришла, как говорится, откуда ее и не ждали. Вернее, ждал Дунай, вжавшись в стену, твердым ребром врезавшуюся в спину. Гед валялся у его ног, пыхтел что-то через кляп, Пасюк подпрыгивал и клацал клыками.

Соседняя стая свалилась на преследователей молча, верещать вновь прибывшие стали позже. Расчет оказался верным, свежие и полные сил мутанты ринулись защищать свою территорию. Преследователи Дуная, потрепанные стрельбой и залетевшие далеко за границы собственных охотничьих земель, подались назад, стараясь просто выжить. Пластуну, пленнику и Пасюку осталось только бежать что есть сил. Что они и сделали, стараясь оторваться от рвущих друг друга крылатых. В погоню бросился было один тощий рукокрыл, но далеко преследовать не стал, заголосил, видно звал сородичей. Понял, что подмоги не дождаться, и махнул назад, в самую драку. Судя по дикому ору, смещавшемуся к Хитровке, «академные» мутанты погнали «залетных», чему Дунай порадовался еще больше. Не станут маркитанты соваться к разъяренному зверью, себе дороже.