Страница 55 из 72
— Я не боюсь, — объявила она. — Мой отец самый большой убийца, и он перебьет вас всех, если вы не ускачете.
— Ну, тогда нам лучше ускакать, — ответил с улыбкой гот, выпрямился и снова посмотрел на Галеада. — Храбрая девочка, — сказал он, переходя на сикамбрский. — Она мне понравилась. Почему она говорит, что ты ее отец?
— Потому что теперь мне досталась честь стать им.
— Я сам сакс, а потому знаю, что такое честь. Заботься о ней хорошенько.
Он взмахнул рукой, миновал вместе со своими товарищами изумленного Галеада и продолжал свой путь. Но когда отряд отъехал шагов на тысячу, предводитель вновь придержал коня и оглянулся на одинокого всадника.
— Почему мы его не убили? — спросил его помощник. — Он же не сакс!
Начальник пожал плечами.
— Прах меня подери, если я знаю! Я уехал из этой проклятой страны семь лет назад и поклялся, что никогда сюда не вернусь. У меня тут осталась беременная жена. И я все подумывал отыскать ее… и моего сынишку. Я как раз думал о семье, когда увидел этого всадника, ну и растерялся немножко.
— Так можно догнать его и прикончить.
— Да нет, пусть себе едет. Малышка у него славная.
Вотан провел Андуину через лабиринт коридоров в анфиладу маленьких комнат в самом сердце крепости. В центре наиболее обширной стоял темный круглый стол, на котором покоился череп. Серебряный Обруч охватывал лобную кость. Вотан придвинул стул к столу.
— Садись! — приказал он и положил одну руку на череп, а другую на затылок Андуины. Она почувствовала, что ею овладевает тяжелая дремота и в панике попыталась сопротивляться ей, но сон одолевал, и она уступила ему.
Вотан закрыл глаза.
…И открыл их в своем шатре перед Виндокладией менее чем в одном переходе от Великого Круга под Сорвиодунумом.
— Цурай! — позвал он. Тут же полог откинулся, и подошел его помощник. Смуглое лицо окаменело от страха. Вотан улыбнулся.
— Приведи девушку Рианнон.
— Слушаю, владыка.
Несколько минут спустя появились два воина с девушкой. Вотан уже сидел на деревянном троне. Он отослал стражей и посмотрел сверху вниз на ее лицо, когда она упала на колени.
— Ты привела моих воинов к предателю, Олегу, однако он спасся?
— Да, мой господин.
— А тех, кто был с ним, убили?
Она онемело кивнула, заметив свирепый блеск в его глазах и что-то зловещее в этих словах, словно змеиное шипение.
— Но ты не назвала их имен.
— Они не были предателями, мой господин, просто британцами.
— Лжешь! — прошипел он. — Девушка — принцесса из Рэции.
Рианнон вскочила, пытаясь укрыться от его глаз, прожигавших ее насквозь. Когда она была уже у выхода, он поднял руку. Словно невидимая петля захлестнула ее и потащила назад.
— Тебе не следовало лгать мне, милашечка, — прошептал он, когда девушку швырнуло к его ногам. Ладонь Вотана легла ей на лоб, и ее глаза закрылись.
Он поднял спящую, положил на богатое ложе позади трона. Ладони царя прижались к лицу пленницы, и он закрыл глаза, сосредотачиваясь. Когда он открыл их и опустил руки, черты Рианнон бесследно исчезли — перед ним было прекрасное овальное лицо Андуины. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь перед Зовом, затем осторожно прикоснулся большими пальцами к векам спящей. Судорожный вздох приподнял ее грудь, руки шевельнулись.
Он отступил на шаг.
— Проснись, Андуина, — приказал он.
Девушка села, моргая, потом встала с ложа, подошла к выходу и в безмолвном удивлении устремила взгляд на небо. Когда она обернулась, в ее глазах стояли слезы.
— Как ты это сделал? — спросила она.
— Я — бог, — ответил он.
В бездне Пустоты Рианнон тоже открыла глаза…
И закричала.
Галеад и Лекки добрались до озера на закате, через два дня после того, как ветераны Девятого легиона овладели дамбой, которую в этот час закрыла поднявшаяся вода. По римскому обычаю на берегу было построено временное укрепление. На свеженасыпанных валах несли дозор воины с прямыми спинами — ветераны самых сокрушительных военных сил, какие знала земля.
У входа Галеад был остановлен двумя часовыми, один из них сходил за Северином Альбином. Полководец дважды видел Урса, но не белокурого рыцаря, каким стал меровей. Спешившись, Галеад объяснил, что был в Галлии с Викторином. Тогда его отвели в бревенчатое укрепление и велели дожидаться Гвалчмая. Лекки налили похлебки, и Галеад сел рядом с ней за грубо сколоченный стол. Час спустя вошел Гвалчмай в сопровождении Прасамаккуса. Лекки спала на коленях Галеада, прислонив голову к его груди.
— Так кто ты такой? — спросил высокий кантий.
— Я Урс, но король изменил мое лицо… чтобы меня не опознали, как принца дома Меровея. Теперь мое имя Галеад. Меня послали с Викторином.
— А он где?
— Он опасался засады и приказал мне добраться в Британию в одиночку. Думаю, он погиб.
— А как мы можем узнать, не предатель ли ты?
— Никак, — ответил Галеад просто. — И я не виню вас за ваши опасения. Мне явился человек и велел отправиться на Остров. Сказал, что я должен найти женщину, которая правит здесь. По-моему, очень важно, чтобы я увидел ее. Пусть даже как ваш пленник.
— Какой человек? — спросил Гвалчмай.
— Он сказал, что его имя Пендаррик. Золотые волосы, лет тридцати или старше.
— И что велено передать правительнице?
— Я должен убедить ее еще раз последовать совету Пендаррика.
— Ты знаешь, что означают эти слова?
— Нет.
Прасамаккус сел и вместе с Гвалчмаем принялся подробно расспрашивать Галеада о его странствиях и приказаниях, которые он получил от Утера. Наконец, удовлетворенные его объяснениями, они отвели его к плоскодонке. С Лекки на руках Галеад сел на корме и ощутил, как на него нисходит безмятежность Острова.
Они вытащили лодку на песок в укрытой деревьями бухте и поднялись по откосу к селению. Галеад увидел, что оно состоит из двенадцати хижин, кольцом окружающих круглый дом. Несколько женщин в темных одеяниях словно не заметили прибывших, а те направились к хижине западной части круга. Внутри она была устлана коврами и одеялами. Возле маленькой железной жаровни, в которой тлели угли, стояли глиняные кувшины. Галеад положил Лекки и укрыл ее одеялом.
— Твой меч, — сказал Гвалчмай, едва Галеад выпрямился. Он вынул оружие из ножен и протянул кантию рукоятью вперед.
— Теперь ты можешь увидеть короля, — сказал Прасамаккус.
Они направились в залу, и Галеад молча стоял, глядя на два неподвижных тела, лежащие рядом на круглом столе.
Поблизости сидели три женщины, склонив головы в молитве. Галеад обернулся к Прасамаккусу.
— И мы ничего не можем сделать?
Бригант покачал головой. Дверь в глубине отворилась, и вошла Лейта. Прасамаккус и Гвалчмай поклонились ей, а она остановилась перед Галеадом.
— Еще один странник! — воскликнула она. — И чего желаешь ты?
— Ты правительница Острова?
— Я Моргана.
Он передал ей слова Пендаррика и увидел, как она улыбнулась.
— Что же, — сказала она, — это просто. Однажды он велел мне поднять мою руку высоко в воздух и схватить то, чего я коснусь.
Она подняла тонкую руку, сжала кулак, опустила его и поднесла к лицу Галеада. Ее пальцы раскрылись.
— Вот! Ничего. Других поручений у тебя нет?
— Нет, госпожа.
— Ну так возвращайся к твоей маленькой войне, — отрезала она.
Он смотрел, как она уходит, и заметил, что она даже не взглянула на бездыханные тела.
— Не понимаю, — проговорил он.
К нему подошел Прасамаккус.
— Четверть века назад, в другом мире она, стоя на вершине холма, подняла руку. Ее пальцы словно исчезли, а когда она опустила руку, то держала в ней Меч Силы. С его помощью она вывела из Пустоты Утера с Девятым легионом и помогла низвергнуть Царицу-Ведьму. И Утер отвоевал королевство своего отца.
— Так значит она — королева?
— Да.
— Пендаррик как будто ошибся. А кто этот молодой воин рядом с королем?
— Его сын Кормак. Ты молиться умеешь?