Страница 48 из 74
Взявшись. за рукояти шлюпки, Меланта поменяла ее положение. Теперь Вуаль простиралась не под ней, а сбоку. Это помогло, и она облегченно перевела дух. Ее внимание сосредоточилось на «Летящем в ночи». Корабль был сейчас самым крупным объектом в ее Вселенной — ярко освещенным, неуклюжим. Он представлял собой три небольших прижатых друг к другу яйцеобразных корпуса и две крупные сферы, подвешенные снизу; все это соединялось переплетением труб. Одно из «яиц» было расколочено, отчего выглядела изуродованной вся конструкция.
Шлюпки других членов команды скользили в пустоте, собирая недостающие фрагменты «скорлупы» и транспортируя их назад. Лингвисты работали, как всегда, вместе, на одной шлюпке. Биолог трудился один, у Кароли де Бранена был безмолвный пассажир — психиатр, получившая свежую порцию снотворного, одетая в скафандр и помещенная рядом с начальником экспедиции. Ройд настоял, чтобы на корабле не осталось ни души, а для того, чтобы привести психиатра в чувство, ушло бы недопустимо много времени.
Пока коллеги работали, Меланта Джирл ждала Ройда Эриса, время от времени переговариваясь по рации с остальными. Лингвисты, не привыкшие к невесомости, жаловались на самочувствие, Кароли пытался их успокоить. Ксенобиолог работал молча: он устал спорить. Он больше остальных возражал против выхода в открытый космос, но Меланте и Кароли удалось его убедить, отразив все его аргументы. Сейчас он стоял в черном скафандре за рычагами шлюпки, широко расставив для уверенности ноги.
Наконец из круглого шлюза появился сам Ройд Эрис. Ожидая, когда он приблизится, Меланта гадала, каким он окажется. Вариантов было немало. Вежливым, немного отстраненным тоном он напоминал ей темнокожих аристократов с ее родного Прометея, кудесников, не боявшихся колдовать с человеческими генами. При этом он порой обнаруживал наивность неопытного юноши. Его призрак имел облик худого усталого молодого человека, сам же он должен был быть гораздо старше, хотя Меланта удивилась бы, если бы услышала голос старца.
Шлюпка Ройда оказалась крупнее их шлюпок, другой конструкции: длинный плоский овал с искусственными конечностями, похожими на лапки стального паука, и мощным лазерным резаком. Необычен был и скафандр Ройда: более массивный, чем скафандры ученых, с выпуклостью на уровне ключиц, скрывавшей, по всей видимости, двигатель, и с острыми, похожими на плавники гребнями на плечах и шлеме.
Но когда он оказался рядом, Меланта увидела за щитком нормальное человеческое лицо. Ее удивила белизна кожи, коротко подстриженных волос, щетины на острых скулах, почти невидимых бровей, под которыми голубели живые глаза. На лице, почти не тронутом временем, не было заметно морщин. Выражение лица было настороженным, возможно, даже испуганным.
Он остановил свою шлюпку рядом с ее, среди остатков разрушенного грузового отсека, и стал осматривать место аварии, плавающие в пустоте куски стали, стекла, пластмассы. Было трудно определить, каково назначение этих обугленных, спекшихся, смерзшихся обломков.
— Предстоит немало работы, — заключил он.
— Сперва поговорим, — предложила Меланта. Она сократила расстояние между шлюпками, попробовала дотянуться до капитана, но потерпела неудачу. Тогда она сдала назад и перевернулась, чтобы оказаться над ним. Их живые руки, обтянутые перчатками, соприкоснулись, соединились, снова разошлись. Меланта снизилась еще и стукнулась шлемом о его шлем.
— Я не… — проговорил было Ройд.
— Выключи переговорное устройство! — распорядилась она. — Мы услышим друг друга сквозь шлемы.
Он, моргая, сделал так, как она велела.
— Теперь можно говорить, — произнесла она.
— Мне это не нравится, Меланта, — сказал он. — Слишком очевидно и слишком опасно.
— Другого способа нет, Ройд, — возразила она. — Я знаю, Ройд.
— Да, — согласился он. — Я догадывался. Ты ведь все предугадываешь на три хода вперед. Я помню, как ты играешь в шахматы. Но для тебя было бы безопаснее разыгрывать неведение.
— Понимаю, капитан. Есть вещи, в которых я разбираюсь хуже. Может, поговорим об этом?
— Нет, и не проси. Делай так, как я скажу. Тебе и всем вам угрожает опасность, но я в силах ее предотвратить. Чем меньше вам известно, тем надежнее заслон.
Щиток не мешал ей разглядеть угрюмое выражение его лица. Она заглянула сверху вниз в его голубые глаза.
— Нас убивает твой корабль, капитан. Вот к какому выводу я прихожу. Не ты, а он. Но это, конечно, полная бессмыслица. Ты командир «Летящего в ночи». Разве он может перестать тебе повиноваться? И зачем? Для чего? Как погиб наш телепат? Корабль как будто ни при чем. Однако других объяснений нет. Помоги мне, капитан!
Он учащенно мигал, в голубых глазах читалась мука.
— Напрасно я согласился на предложение Кароли! Наличие в команде телепата было миной замедленного действия. Но, хоть я и сознавал степень риска, желание увидеть волкринов пересилило страх. Ты и так догадалась о многом, Меланта. Больше я ничего не стану объяснять. Корабль не в полном порядке — это все, что тебе положено знать. Если не успокоишься на этом, жди беды. Пока я стою у руля, опасность, грозящая тебе и твоим спутникам, не слишком велика. Лучше доверься мне.
— Доверие возможно только на основе взаимности, — твердо возразила Меланта.
Ройд поднял руку и оттолкнул ее, потом снова включил кончиком языка переговорное устройство.
— Закончим дебаты! — отрезал он. — Пора приниматься за ремонт. Хочу убедиться, что ты действительно усовершенствованная модель.
Меланта Джирл тихо выругалась.
Биолог наблюдал за появлением огромной шлюпки Ройда Эриса, за Мелантой Джирл, прильнувшей щитком своего скафандра к его щитку, словно от избытка чувств, и с трудом сдерживал ярость. Все они заодно: Ройд, Меланта, а возможно, и старина де Бранен! Трое уже сгинули по злой воле этого чудища в уродливом скафандре, а теперь Меланта висит вниз головой, прижавшись к нему, разве что не целуется…
Он выключил переговорное устройство и выругался. Остальных не было видно, они увлеклись охотой за искореженными железками. Ройд и Меланта занимались друг другом, корабль висел в пустоте брошенный. Сейчас или никогда! Неудивительно, что Эрис настоял, чтобы все вышли вместе с ним в космос: ведь снаружи, вне корабля, он превращался просто в человека, к тому же слабого…
Зловеще улыбаясь, биолог описал на своей шлюпке широкий круг и влетел в помещение силовой установки. Огни шлюпки отразились в корпусах ядерных реакторов и в цилиндрах генераторов прыжка, в огромных машинах, искривлявших пространство-время, заключенных в металл и стекло. Силовая установка не была отделена от космического вакуума, ибо воздух служит источником коррозии и разрушения.
Биолог выбрался из шлюпки и двинулся к шлюзу. Он с трудом перебарывал себя. Роль стражника перед шлюзом исполняло обезглавленное тело злосчастного телепата. Биолог был вынужден таращить на него глаза, пока автоматика шлюза не пропустила его внутрь корабля. Он пытался отвести взгляд, но инстинкт побеждал волю. Тело выглядело естественно, словно ему и не полагалась голова. Как биолог ни старался, ему не удалось вспомнить лицо погибшего. Наконец люк открылся, и он с облегчением отвернулся от трупа.
Биолог был на «Летящем в ночи» совсем один. Осторожности ради он не стал снимать скафандр, а только откинул шлем из гибкого металла. При необходимости он мог за доли секунды снова водрузить его на голову.
В четвертом грузовом отсеке, среди экспедиционного инвентаря, он нашел то, что искал: портативный лазерный резак, еще не до конца разряженный и готовый к использованию. Вооружившись, он, плохо владея собственным телом в невесомости, миновал коридор и проник в темный салон. Там царил холод. Оттолкнувшись от двери, биолог выплыл на середину помещения, воспарив над привинченной к полу мебелью.
Но прежде чем он достиг цели, по его лицу скользнуло что-то мокрое и холодное. Он вздрогнул, но не успел понять, что его напугало.
Когда мерзкое прикосновение повторилось, он взмахнул рукой и, обнаружив в ней нечто, с трудом сдержал рвоту. Биолог забыл, что в салоне так и не убрались после гибели телепата. Теперь там плавали остатки разлетевшейся головы: кусочки черепа, мозга, капли крови…