Страница 42 из 113
Митридат тщательно подготовился к ней: говорят, он располагал 300 000 солдат, 130 колесницами, флотом из 300 кораблей. Он сразу же разбил войска Никомеда IV, затем одолел один за другим два корпуса римской армии, выставленные против него правителем провинции Азия и главой миссии, отправленной сенатом для урегулирования анатолийских конфликтов, — Манием Аквилием. Никомед бежал на Родос, Аквилий — на остров Лесбос, где он был схвачен и казнен. Вифиния и провинция Азия были полностью захвачены Митридатом, которого почти все греческие полисы встречали как спасителя. Чтобы окончательно обозначить разрыв с Римом, царь, обосновавшись в Эфесе (в Ионии), принял решение нанести окончательный удар: основательно подготовившись к операции, он за одну ночь перебил всех проживавших в Азии италиков — 80 000 человек. Эта резня, в которой участвовало все население, связала Митридата и его новых подданных соучастием в преступлении, которое сделало невозможным достичь какого-либо соглашения с Римом. Кроме того, уничтожение чужеземных купцов и откупщиков, имущество которых было разграблено, принесло богатые трофеи, позволившие царю на пять лет освободить провинцию от всяких налогов. Чтобы расположить к новому повелителю низшие слои населения, был принят ряд социальных мер: освобождение рабов, списание долгов. Чтобы навести порядок в своих огромных владениях, Митридат использовал, как когда-то Александр, административную систему сатрапий. Материальное процветание новой империи выразилось в выпуске золотых монет, на которых было выбито героическое изображение государя, явно вдохновленное старыми тетрадрахмами с профилем Александра. В новой столице, размещенной в Пергаме, царь старался окружить себя греками: поэтами и художниками — по примеру эллинистических царей. Казалось, что с этим энергичным и харизматичным правителем в Азии возрождается государство Атталидов.
Понтийский флот пересек Черноморские проливы и вошел в Эгейское море. Только Родос, защищеный своими крепкими стенами и военными судами, успешно сопротивлялся. Митридат заключил союз с пиратами, которых в Восточном Средиземноморье в конце II века до н. э. было великое множество и главные базы которых находились на Крите и особенно на южном побережье Анатолии, в прекрасно защищенных и трудно достижимых по суше бухтах Киликии и на севере Кипра. Эти эскадры разбойничали в Эгейском море, на берегах Греции и доплывали до Ливии; они совершали рейды даже на такие прибрежные полисы, как Береника в Киренаике (Бенгази), где в одной недавно обнаруженной надписи упоминаются их опустошительные набеги вскоре после смерти Птолемея Апиона (96). Эти грабежи, помимо другой добычи, позволяли в большом количестве поставлять рабов на процветавшие невольничьи рынки, например на Делосе. В 102 году до н. э. Рим предпринял попытку обуздать эту губительную для морской торговли деятельность, но без особых успехов, так же как безрезультатным остался призыв, обращенный чуть позже к лагидской и селевкидской монархиям, присоединиться к этой борьбе, хотя текст его был высечен в Дельфах. Впрочем, островам Эгейского моря пришлось пострадать от набегов понтийского флота: Делос был разграблен, а италики, которых много находилось на острове, все были убиты. Зато остров Кос сдался без сопротивления, и Митридат пленил трех лагидских царевичей, среди которых были будущие Птолемей XI и Птолемей XIII. Он принял их при своем дворе и женил на своих родственницах, продемонстрировав тем самым свое стремление уравнять Понтийское царство с великими эллинистическими государствами.
В том же 88 году до н. э. войска Митридата еще раз пересекли Черноморские проливы и проникли в Европу, заняв сначала Фракию, затем римскую провинцию Македонию, потом Фессалию, и получили поддержку Афин, вдохновляемых философом Аристионом, Беотии, Ахайи и Лакедемона. Здесь Митридата также воспринимали как спасителя эллинизма, освободителя от римского гнета. Казалось, что на обоих побережьях Эгейского моря возрождается империя Лисимаха, способная объединить под единой властью Малую Азию, Фракию, Македонию и Элладу.
Эти стремительные успехи застали Рим врасплох, тем более что Республика переживала переломный этап Союзнической войны, которую она развернула против своих италийских соседей и последние волнения которой еще не улеглись. Кроме того, разногласия между партией популяров, которую возглавлял Марий, и сенатской партией оптиматов мешали принятию правительственных решений. Вести из Азии вызвали финансовую панику, и консул Сулла, приняв ряд мер для восстановления внутреннего порядка, отбыл на Восток, чтобы вести войну против Митридата. В 87 году до н. э. он высадился в Эпире с пятью легионами, разбил стратега Архелая, командовавшего войсками Понта, и осадил Афины. Город защищался несколько месяцев, но 1 мая 86 года до н. э. был взят штурмом: хотя Сулла собирался «помиловать живых ради мертвых», то есть пощадить мятежных афинян из уважения к их славному прошлому, он крайне жестоко обошелся с населением, о чем все еще с возмущением писал Павсаний полтора века спустя. Пирей был сожжен, многие общественные здания и частные дома разграблены. Две армии, собранные в Македонии и Фракии Архелаем, успевшим бежать из Афин, прежде чем они пали, одна за другой потерпели поражение в Беотии. Европейская Греция в конце 86 года до н. э. снова оказалась подчинена римской власти. В это время квестор Суллы, знаменитый Лукулл, объезжал Восточное Средиземноморье от Киренаики до Кипра через Египет и Сирию, чтобы собрать там военный флот. Именно это дало возможность киренеянам восстановить свои институты. У Птолемея IX, который опасался за своих сыновей, находившихся в плену у Митридата, Лукулл не нашел поддержки. И тем не менее он собрал достаточно кораблей, чтобы составить эскадру, которая с помощью родосских судов могла вести войну в Эгейском море.
Митридат, который поручил Архелаю вести боевые действия в Европе, а сам остался в Азии, столкнулся с большими трудностями. Нуждаясь в деньгах, солдатах и кораблях, необходимых для войны, он слишком надавил на греческие полисы, не привыкшие к такому обращению при предыдущих правителях. Жители Хиоса, самые непокорные, были депортированы в Колхиду (которой они, впрочем, не достигли, остановившись в Геракл ее Понтийской); эфесцы подняли мятеж, который был жестоко подавлен; даже галаты восстали против начавшегося притеснения. Видя, что может потерять Анатолию, Митридат, не оставив своих жестких принудительных мер, решил вступить в переговоры, тем более что другая римская армия во главе с политическим противником Суллы уже пересекла Македонию и Фракию и в начале 85 года до и. э. оказалась за Черноморскими проливами — в Вифинии. Никомедия, столица Вифинии, а за ней и Пергам пали. Выбрав в качестве партнера для переговоров из двух своих врагов Суллу, царь Понта, окруженный у устья Каика, подписал с ним в Дардании (в Троаде) мирный договор, очень похожий на капитуляцию: он оставлял все недавно завоеванные территории, провинцию Азию, Вифинию, Каппадокию, был обязан выплатить немалую контрибуцию и отдавал 70 кораблей, за что Сулла обещал пощадить греческие полисы, оказавшие радушный прием Митридату. Этот мир закрепил триумф Суллы, которого на самом деле гораздо больше беспокоила политическая ситуация в Италии, чем наведение порядка на Востоке. Поэтому его заботило прежде всего получение материальных средств с отвоеванных территорий. В Эфесе он объявил суровые приговоры; вознаградил те немногие полисы, которые, как Родос, проявили свою преданность, и, несмотря на обещания, наказал все другие, лишив их независимости. Жители Хиоса, вернувшиеся на свой остров, были помилованы с учетом их депортации. Азия облагалась огромной контрибуцией (20 000 талантов). В 84 году до н. э. Сулла вернулся в Грецию, где провел несколько месяцев, собирая трофеи, среди которых были рукописи (в частности, труды Аристотеля) и произведения искусства, а затем со всеми этими богатствами и закаленной армией, безраздельно ему преданной, направился в Италию и Рим, где его ожидала новая проблема, решить которую ему позволили его победы на Востоке.