Страница 25 из 113
Такое превосходство беспокоило некоторые греческие государства, где еще была жива старинная недоверчивость и даже открытая враждебность к Македонии. С другой стороны, лагидская монархия, чьи эскадры уже двадцать лет контролировали Кикладские острова, неодобрительно смотрела, как сын Деметрия Полиоркета восстанавливает флот, который мог бы, как во времена его отца, играть ведущую роль в Эгейском море. Эти предубеждения и опасения в результате привели к созданию разнородной коалиции. Туда вошли Афины, которые несколькими годами ранее освободились от македонского гарнизона, долгое время пребывавшего в Пирее; Спарта, где царь Арей I, несмотря на то что Гонат спас его родину от нападения, стремился в ущерб Македонии восстановить гегемонию, которой обладал в свое время Лакедемон на Пелопоннесе; несколько полисов Аркадии, традиционно связанных со Спартой, как, например, Тегея или Мантинея; Элида; полисы Ахайи. Птолемей Филадельф время от времени поддерживал союзников. Вдохновитель этой политики в Афинах Хремонид в 267–266 годах до н. э. принял при поддержке народного собрания декрет, ратифицирующий этот союз; текст его сохранился; отсюда название «Хремонидова война», которое было дано последовашим военным действиям историками Античности.
Эта война, подробности которой малоизвестны, примечательна лишь тем, что показала прочность македонских завоеваний в Элладе. Спартанский царь Арей, двинувший свои войска из Пелопоннеса в направлении Аттики, не сумел переправиться через Истмийский перешеек, охраняемый македонским гарнизоном Коринфа, и погиб в этом сражении в 265 году до н. э. Пелопоннесские контингенты тут же вернулись по своим домам. Афины, оставшись в одиночестве, были окружены и два года подвергались осаде, в результате которой они вынуждены были сдаться (263–262). Флот Птолемея под командованием Патрокла (чье имя осталось связано с островком возле мыса Суний на аттическом побережье) не смог прорвать блокаду. Примерно в это же время, как уже было сказано выше, лагидский флот потерпел серьезное поражение от судов Гоната возле острова Кос. Антигон не собирался полностью лишать Кикладские острова влияния Лагидов: но отныне он разделил с ними это влияние, как о том свидетельствуют эпиграфические тексты, удостоверяющие закрепление (по преимуществу на Делосе) или военные действия Антигона на этих островах. На Пелопоннесе положение не изменилось, поскольку со смертью Арея исчез главный вдохновитель антимакедонского движения. Афины снова вынуждены были смириться с военной оккупацией и размещением македонских гарнизонов в Пирее и на холме Мусейон напротив Акрополя; кроме того, различные административные меры позволили Гонату контролировать в непосредственной близости главные органы полиса. Афиняне уже никогда не смогут оправиться от этого удара, нанесенного по их независимости, и либерализационные меры, которые будут предприняты несколькими годами позднее, в 256–255 годах до н. э., окажутся неспособными пробудить гражданский дух, отныне действительно угасший.
Таким образом, после Хремонидовой войны в Элладе благодаря дальновидной и твердой политике Гоната установилось казавшееся прочным македонское господство: для региона, столь часто страдавшего от войн и внутренних раздоров, это означало двенадцать лет мира. Тем не менее в середине века сложилась ситуация, поколебавшая эту систему, и последние годы царствования принесли Антигону большие проблемы. Первая, и имевшая серьезные последствия, была связана с его собственной семьей. Как мы помним, чрезвычайно важное положение в Центральной Греции занимала военная база Коринфа, доверенная брату царя, Кратеру: благодаря своей преданности и бдительности он получил расширенные полномочия, взяв под свое командование не только коринфский гарнизон, но и гарнизон в Халкиде, контролировавший Эвбею. После смерти Кратера его полномочия перешли к его сыну Александру, чье честолюбие не могло этим удовлетвориться. В 253–252 годах до н. э. он предал своего дядю Антигона и взял себе титул царя, как свидетельствует надпись в Эретрии, в Эвбее: так образовалось новое монархическое государство в самом центре греческого мира, вокруг двух «преград» — Халкиды и Коринфа, которых лишился Гонат. Чуть позже на сцене появился новый персонаж, которому досталась роль первого плана — Арат из Сикиона. Он был сыном тирана, до 264 года до н. э. управлявшего этим соседним с Коринфом городом на Пелопоннесе. После смерти отца, свергнутого и убитого его политическими противниками, его ребенок был сослан в Аргос, где и вырос. Достигнув зрелого возраста в 251 году до н. э., он предпринял безумно дерзкую атаку на свой родной город и сумел освободить его от правившего там тирана. Чтобы сохранить завоеванные земли, он ввел Сикион в политическую организацию, до тех пор бывшую весьма узкой, — союз ахейских полисов. Эта конфедерация, реорганизованная тридцатью годами ранее, объединяла двенадцать городов, население которых имело общие корни и которые располагались в северо-западной части Пелопоннеса, на побережье Коринфского залива и на выходе из него на запад. Как и Этолия, которая лежала на противоположном побережье, Ахайя была провинцией старых эллинских традиций, но она до сих пор практически не вмешивалась в общегреческую политику. Поскольку Сикион граничил с Ахайей, Ахейский союз согласился принять этот соседний полис, приобретя при этом в лице Арата политического главу, чьи инициативы вывели его на международную арену.
Первым делом Арат стал добиваться субсидий, чтобы поправить финансовое положение Сикиона, которое из-за социальных потрясений находилось на грани катастрофы. Он нашел помощь у Птолемея Филадельфа, который всегда старался завоевать симпатии в старой Греции дальновидным оказанием щедрости. С другой стороны, Ахейский союз установил дружеские отношения со своим беспокойным соседом — Александром, сыном Кратера, который воспользовался этим, чтобы напасть на Аргос и Афины. Оба полиса вынуждены были купить мир, тогда как Мегалополь, крупный город Аркадии, освободился от угодного Македонии тирана, который долгое время управлял им. Влияние Гоната на Пелопоннесе, таким образом, серьезно пошатнулось: однако то ли усталость, связанная с возрастом, го ли другая опасность, удерживавшая его на северных границах Балканского полуострова, но царь не спешил с сильным ответным ударом. Он вмешался, лишь когда в 245 году до н. э. разразилась недолгая война между Этолийским союзом и Беотией; этолийцы, победившие при Херонее, завоевали в результате новую провинцию Центральной Греции — Восточную Локриду, названную Опунтской по названию столицы, которую они установили к северу от Халкиды в Эвбейском проливе. Арат, избранный стратегом Ахейского союза, безуспешно пытался помочь беотийцам. Противостоянию двух союзов, Этолийского и Ахейского, предстояло усилиться в ближайшие годы.
Тем временем при неизвестных нам обстоятельствах умер Александр, сын Кратера. Гонат воспользовался этим, чтобы вернуть себе Коринф, женив собственного сына Деметрия на вдове своего мятежного племянника. Но он не долго владел отвоеванной крепостью, поскольку в 243 году до н. э. Арат, новый стратег Ахейского союза, обеспокоенный интервенцией Этолийского союза на Пелопоннес в связи с конфликтом между Элидой и Аркадией, принял решение нанести сокрушительный удар, чтобы закрепить свои позиции в Истме, имевшем важнейшее значение для безопасности Ахайи. С той же смелостью, какая позволила ему освободить Сикион, но уже с гораздо большими силами, он летом 243 года до н. э. захватил ночью врасплох город Коринф и его крепость. Плутарх, опираясь на автобиографию Арата, рассказывает о деталях этой блестяще удавшейся операции. Военные силы Ахейского союза получили и этот стратегически важный пункт, и выход в Эгейское море в Сароническом заливе: два арголидских полиса, Эпидавр и Трезена, вскоре втупили в Ахейский союз, который, как и Этолийский в Центральной Греции, занимал теперь с востока на запад, от одного моря до другого, сплошную территорию, полностью изолировавшись от остальной части Пелопоннеса. Обеспокоенный его успехами, Этолийский союз заключил соглашение с Гонатом с целью раздробить Ахайю и поделить между собой ее территорию.