Страница 16 из 156
В Африке устанавливается морское господство над Гвинейским заливом, на территории государства Баконго и Софалы создаются базы для работорговли. Населенные караибами Малые Антильские острова, покинутые испанцами, были поделены между французами, англичанами и голландцами. Две крупные бреши: англичане с 1658 года обоснуются на Ямайке, французы постепенно захватывают западный берег Эспаньолы, прикрываясь «береговыми братьями», признанными Рисвикскими соглашениями 1697 года. То и дело появляются скандинавы, голландцы закрепляются на Кюрасао, Арубе, Тобаго. Англичане, голландцы и французы все активнее совершают набеги на дикое побережье Гайаны. Англичане фактически занимают 15–20 тыс. кв. км неосвоенных земель от Новой Англии до Каролины, которые они с помощью нескольких тысяч негров с юга своими руками сделали пригодными для посадки ржи, табака, индиго. Нонконформисты всех мастей, в том числе шотландцы, немногочисленные голландцы, оставшиеся в Новом Амстердаме из-за краха Вест-Индской компании, и немцы. На севере французы занимают 2 тыс. кв. км в долине реки Святого Лаврентия и преодолевают огромные расстояния в ходе торговли с индейцами.
Все это, в конце концов, мало чего стоит. Английская Америка немногим больше Северной Ирландии, этой близлежащей полупустыни, которую как раз начинают осваивать шотландские горцы-пресвитериане. Новая морская Европа грезит заморскими территориями, но прежде всего ей нужен контроль за надежными путями, а на островах — 15–20 тыс. кв. км вулканической почвы под плантации, которые возделывались усилиями вывезенных из Африки негров. Чтобы было чем обеспечивать дополнительное количество сахара там, где уже не хватает меда, то есть в густонаселенной части Европы (на востоке, в России, его еще хватает), — поставки новых красителей и искусственный рай тютюнного листа… В том, что касается географического продвижения, густонаселенная Европа — поздний ребенок эпохи Просвещения и индустриальной эры. В 1680 году иберийцы оставались далеко впереди, и даже в 1780-м кто посмел бы сказать, что испанская империя не в силах соперничать с Old British Empire[29] обширностью территории и богатством?
Эти империи — морские пространства, земельные пространства, товарообмен и люди. Прежде всего — морские пространства. Это ключевое понятие. Именно вокруг трапециевидной части Атлантического океана, вытянутого вдоль меридианов, вокруг двух треугольников в Индийском океане и трапеции в Тихом формировались в XVI веке иберийские империи. Так было в середине XVI века, так будет и в конце XVII. До середины XVIII столетия все оставалось неизменным. Голландцы усвоили португальские уроки. Их меридиональная Атлантика, их Индийский океан немного более обширны, немного более изрезаны, чем португальские владения XVI века; у англичан между Европой и Америкой был свой трапецеидальный Атлантический океан, расположенный севернее и значительно более обширный. Атлантика, соединяющая Кадис с Америкой, насчитывает 20 млн. кв. км, меридиональная Атлантика между Лиссабоном, Африкой и Бразилией — 15 млн. кв. км. Северная Атлантика англичан и французов — это тоже 15–20 млн. кв. км. Атлантика, освоенная к концу XVI века, имела площадь 30 млн. кв. км — цифра умеренная и в то же время впечатляющая. Площадь Атлантики, которую бороздили корабли в 1680—1750-е годы, с учетом взаимных наложений можно оценить самое большее в 40 млн. кв. км (восемнадцать Средиземных морей). На рубеже XVI–XVII веков иберийцами было освоено 35–40 млн. кв. км. Век спустя голландцы и англичане добавили к уже известным водным пространствам самое большее 10 млн. кв. км — даже с учетом Тихого и Индийского океанов. Через два столетия после великих открытий эпохи Возрождения география известных морей почти не изменилась. Корабли европейцев никогда не выходили за пределы нескольких широких мореходных коридоров, общая протяженность которых едва ли достигала миллионов квадратных километров.
Мы подсчитали, что представляло собой в XVI — первой половине XVII века европейское мореходство на только что завоеванных океанских просторах. Вот цифры, полученные в результате длительных вычислений: 40–45 тыс. рейсов.
Продолжительность одного рейса — от 2 до 4 месяцев. Итого 3 млн. дней плаваний с 1500 по 1650 год. С 1650 по 1750 год — 80 тыс. рейсов, 6 млн. дней плаваний. За сто лет — на площади в 80 млн. кв. км в среднем по 180 кораблей, одновременно находящихся в море. В XVI — начале XVII века, в эпоху господства иберийцев, морское пространство было неравномерным, навигация осуществлялась рейдами, по шесть месяцев, и в каждом плавании участвовал целый караван судов. В период с 1650 по 1750 год это уже не совсем так. Однако абсурдное среднее значение сохраняется с очень небольшими изменениями. В 1500–1650 годы покоренные империями океаны охраняются из расчета один корабль в день на 1200 тыс. кв. км. В 1650–1750 годы — из расчета один корабль на 450 тыс. кв. км. Разница, мягко говоря, невелика. Подобное «военное присутствие» просто комично.
Удивительно, как эти великолепные европейские морские империи вообще возникли? В Средиземноморье сохраняется острая конкуренция со стороны берберов. Последние набеги с целью захвата рабов на побережье испанского Леванта, Лангедока и Прованса датируются XVIII веком. А уж на необозримом Океане… Фелюги, джонки и другие небольшие суда сновали туда-сюда, как и много столетий назад. В 1500–1650 годах наряду с 40 тыс. имперских кораблей предположительно насчитывалось еще 40 тыс. других судов. С середины XVIII века начинается закат этого древнего мира, обреченного на гибель стремительно развивающейся Европой. На 80 тыс. имперских кораблей, положим, приходилось 20 тыс. других судов. Ни малейшего риска помешать друг другу, лишь небольшая вероятность встречи. Даже голландцы, куда более оснащенные, чем португальцы, не в состоянии полностью очистить Красное море от мавританских фелюг. Новые хозяйки морей, Англия и Голландия, почти столь же бессильны против пиратов и корсаров, как некогда иберийцы. Эта спасительная морская пространность оборачивается против сильных и на руку слабым, включая остатки старых иберийских империй. Подлинное владычество Англии над морями устанавливается очень поздно и лишь поэтапно — с 1792 по 1814 год. В начале XVIII века империи, возникшие в эпоху Просвещения, на море остаются ускользающими сущностями, скрывающими недостаток могущества за мнимой суровостью законов.
К началу XVII века заморские колонии составляют около 2,5 млн. кв. км. На этих территориях — весь спектр форм европейского присутствия: от групп европейцев-креолов до областей, населенных исключительно американскими индейцами, которые периодически платили официально установленную дань. За пределами этих 2,5 млн. кв. км в Америке — периодически посещаемые территории, взятые на заметку в ожидании и без явной враждебности. К 1680 году ситуация меняется в двух отношениях. Англо-французская северная Америка фактически охватывает уже около 100 тыс. кв. км, а с учетом разведываемых областей простирается на 1 млн. кв. км. В Бразилии площадь контролируемых территорий приближается к полумиллиону кв. км. Испанской Америке, чтобы сравняться по числу жителей, также нужно было увеличиться на полмиллиона кв. км. К 1680 году, перед началом великих перемен эпохи Просвещения, общая площадь американских колоний составляет три с лишним миллиона квадратных километров, к которым необходимо добавить 1,5 млн. кв. км, уже вошедших в сферу влияния европейцев. Заморская «граница» на западе остается целиком и полностью по эту сторону великого восточного фронтира. В 1600 году за пределами Европы проживало менее 200 тыс. европейцев. В 1680 году — от 600 до 700 тыс., между 1710 и 1720 годом — миллион. С середины XVIII века белое население Северной Америки превосходит по численности креольское население двух старых американских империй — испанской и португальской.
Так обстоят дела с колониями. Тем самым мы отлично видим, что они несут для Европы. Если допустить, что «эксплуатируемый» американский индеец имел тот же экономический вес, что и европеец (хотя это чересчур), то в 1680—1690-х годах вклад колоний не превышал 12–13 % по сравнению с Европой в целом. В каком-то смысле Вольтер был прав. Впрочем, во второй половине XVIII века это соотношение изменилось благодаря пространственному взрыву эпохи Просвещения. И все-таки дополнительный вклад, внесенный этим небольшим увлекательным передвижением границ, имел большое значение.
29
Old British Empire — старая Британская империя (англ.).