Страница 140 из 156
Монж, Гаспар
1746–1818. Основатель начертательной геометрии. Его работы, увенчавшие усилия, предпринимавшиеся на протяжении XVII столетия пионерами проективной геометрии (Дезарг, 1639), относятся к началу XIX века. А начало его карьеры — учеба в Королевской школе инженерных войск в Мезьере — может служить иллюстрацией важной роли, которую в условиях нехватки университетского образования играли крупные военные и технические школы прикладной направленности.
Монтескьё
Шарль де Секонда, барон де ла Бред и де Монтескьё. 1689–1755. Учился у ораторианцев. Советник, впоследствии председатель парламента Бордо (1714–1726). Предпринял в целях самообразования длительное путешествие по Европе. В 1721 году написал «Персидские письма». В 1748 году вышел главный труд его жизни — «О духе законов».
Мореплавание
Отсутствие серьезного прогресса в кораблестроении по сравнению с XVII веком. Правда, был достигнут некоторый прогресс в сфере оснастки, ставшей более разнообразной и куда более удобной в обращении. А главное, мореплавание, переживавшее период бурного роста, получило в свое распоряжение два замечательных технических изобретения: хронометр и секстан. Их появлению способствовало основание по просьбе портовых торговцев лондонского Бюро долгот. С 1650 года проблема точного вычисления долготы стала главной и определяющей судьбу мореплавания. Вольтер считал это невозможным, Гюйгенс — делом далекого будущего. К 1775 году проблема была практически решена. Одно влекло за собой другое: хронометр и секстан, апробированные, проверенные великими экспедициями конца века, позволяли создавать для всеобщего пользования все более и более точные карты (Ботан-Бопре). Государство заботилось об их издании: налог на карты и чертежи (1720), монополия на их изготовление (1773), создание Бюро долгот (1795). Изменение технического плана, неразрывно связанное, однако, с многочисленными благоприятствующими факторами — экономическими, социальными, даже научными.
Моро, Жакоб Никола
Адвокат, автор направленного против энциклопедистов памфлета: «Новые записки по истории какуаков» (1757). Этот памфлет близок к сатирической комедии Палиссо «Философы»
(1760).
Моцарт, Вольфганг Амадей
1756–1791. Сын и ученик Леопольда Моцарта (1719–1787), композитора и капельмейстера в Зальцбурге. Короткую жизнь Моцарта можно разделить на четыре периода: период чудесного детства и концертов-представлений по всей Европе (1762–1772); период концертмейстерства на службе у епископов-эрцгерцогов Зальцбургских; период, когда он был независимым музыкантом (Вена, Прага, женитьба на Констанции Вебер); наконец, три последних года, тяжелых и плодотворных: 1788–1791, последовавших за триумфальными постановками «Свадьбы Фигаро» и «Дон Жуана». Жизнь Моцарта, пришедшаяся на завершение эпохи Просвещения, совпадает с периодом кризиса — с переходным периодом, затронувшим как саму музыку, так и музыкантов: музыка, бывшая искусством и службой при дворе или в церкви, постепенно повсюду перестает быть городским искусством, оплачиваемым финансистами и высшей знатью. Музыкант становится независимым творцом, предоставленным самому себе и в радости и в горе, — Моцарт испытал это на собственном трагическом опыте. Переходный этап, отмеченный возвращением к южным образцам (традиция поддерживалась путешествиями в Италию — от Винкельмана до Гёте). Его творчество (600 наименований согласно каталогу Кёхеля) отмечено печатью исключительной гениальности, но его невозможно объяснить вне того «музыкального взрыва», которым сопровождалось во всей Центральной Европе распространение идеологии Просвещения.
Музыка
В XVIII веке выделяются четыре основных центра: центральная Германия И. С. Баха, Париж, Вена, Неаполь. В Германии, помимо Баха и его сыновей: Гендель (который последует за Георгом I в Лондон), Телеман. В Париже — Делаланд, Куперен, Рамо; в Вене — Гайдн, Моцарт, Глюк (который последует за Марией-Антуанеттой в Париж); в Неаполе — Скарлатти (но Вивальди в Венеции). Период наивысшего расцвета органа и клавесина, связанный с именами Баха и Куперена, возрастание, начиная с XVIII века, роли скрипки в оркестре, появление фортепиано в сонатах и концертах… Увлечение оперой и вместе с тем растущий успех инструментальной музыки. XVIII век, без сомнения, был великим веком музыки и барокко.
Мушенбрук, Питер ван
1692–1761. Один из первых учеников Ньютона на континенте. Профессор физики Лейденского университета. Прославился благодаря знаменитому опыту по накоплению электричества при помощи так называемой лейденской банки.
Натье, Жан-Марк
1685–1766. Модный художник мифологических травести эпохи Регентства («Мадам Виктория в образе аллегории воды»); в некоторых своих картинах выступал как соперник Ватто.
Науки
См. гл. 4 «Расширение области познания». По сути своей XVIII век остается продолжателем длительной научной революции, осуществившейся столетием раньше. О постепенном утверждении систем механицизма и квантитативизма — от Галилея до Ньютона — см. в начале главы. Дальнейшее развитие отраслей науки, разработанных в предшествующем столетии, как и прорывы в сферу наук о человеке и о жизни на Земле, во многом стали возможны благодаря усовершенствованию сенсорных усилителей (микроскопов и телескопов) и множителям знаний (образование, технологии, путешествия и т. д.). Существен также вопрос об относительном прогрессе в различных областях науки — математике, физике, астрономии. Были достигнуты важные новые результаты в изучении электричества, магнетизма и естественных наук. Осознание новой фундаментальной составляющей «природы вещей» — времени — все больше и больше подталкивает исследователей к компаративистике (в этнологии, истории, лингвистике и др.) и генетике… За пределами описательных классификаций и нередко к их вящей пользе возникает идея формаций, которая впоследствии приведет к возникновению понятия эволюции и к трансформизму.
Научные общества
Их существование и численное увеличение в конце XVII–XVIII веке знаменует собой глубокие социальные и интеллектуальные перемены, обусловленные научной революцией 1620—1630-х годов. Эти общества были многочисленны и разнообразны. Прежде всего к их числу относились академии. Можно вспомнить опасения Вольтера, касающиеся «многопрофильной» структуры английских академий, и в первую очередь Королевского общества. Во Франции деятельность ученых и технологов распределялась между множеством специализированных академий: Французской академией, Академией архитектуры, Академией скульптуры и живописи и т. д. Но наряду с королевскими обществами, основанными королем для службы государству — и, от историографии до живописи, тому храму славы, которым был Версаль Людовика XIV, — существовали и другие научные общества. Во Франции это были провинциальные академии, часто выстроенные по образцу английского Королевского общества и также представлявшие собой не профессиональные корпорации, а содружества ученых и любителей. Многие из них из уважения и в подражание назывались академиями, но другие, в том числе и в самом Париже, именовали себя обществами и даже клубами — новое слово, вскоре получившее известность и проделавшее путь от антресолей отеля Эно до якобинцев и фельянов. Именно в этом соединении профессионализма и любительства и заключается своеобразие века. Наука и техника получили невероятный импульс от двух поколений первооткрывателей; их внезапно расширившееся поле исследований и приложений сформировало огромный рынок рабочей силы: все, кто ищет, наблюдает и размышляет, были мобилизованы и востребованы этим могучим потоком — см. Гаррисон, Кук, Пристли и др.