Страница 107 из 143
На подготовленной почве несколько особняком вспыхивает лютеранский конфликт. В сердцевине — старейшая проблема христианской догматики, узловой пункт всякого религиозного опыта XV века: проблема спасения. На этот болезненно пережитый опыт Лютер, в соответствии с древнейшей традицией церкви, ответил радикальным образом: полная безвозмездность. Спасение, даруемое по вере, а не заслуженное, — единственное, что будет сообразно необходимости Воплощения. Этот тест на ортодоксию расколол единство. Те, кто вместе с Лютером видели в безвозмездном спасении самую суть Откровения — всякое участие человека в спасении выглядит одновременно богохульным и абсурдным, несовместимым с великим творением Бога, — отвергают апостольство церкви, института, утратившего основное назначение. Экклесиологии исторической преемственности они противопоставили старую экклесиологию соответствия Слову Божию и свидетельства Святого Духа. Новая церковь строилась на этих основах. Между двумя церквями, каждая из которых приписывала исключительно себе древнюю традицию и апостольство — историческое и духовное, — беспощадная диалектика отлучения от церкви. Задета была не только Германия, вся Европа определялась за или против Лютера и за или против спасения через веру. Первая фаза реформации во Франции, которая соответствует северной бурной весне, продолжалась с 1520 по 1540 год. Эта евангелическая фаза не разрешается делением, она соответствует диффузии течений, питаемых индивидуальными порывами и лютеранским влиянием. Вторая, уже собственно реформатская в экклесиологическом смысле фаза соответствует, вне уже созданного на севере лютеранского четырехугольника, отказу от глобальной реформации в рамках видимой церкви. Над индивидуальной заботой о спасении впредь берет верх забота о церкви, считающей себя близкой церкви апостолической, такой, какой ее структура явлена в «Деяниях апостолов». Даже первая лютеранская реформа не знала такой напряженности между истинной и ложной церквями. Эта фаза поначалу была оправданием разрыва, обусловленного выбором спасения через веру, ощущаемого как центральная ось Откровения. Теперь оно становится центральным пунктом. Идет поиск истинной церкви, «povrette» церкви Кальвина. Разумеется, она проповедует спасение через веру. Оба порядка присутствуют, но факторы поменялись местами. Это главное для понимания французского протестантизма XVII века и одновременно его слабости, проявившейся после начала диалога с глубоко реформированной католической церковью о требованиях августинианской теологии после 1630 года. Этот период соответствует периоду реформатских церквей, «насаженных» во Франции и по всей срединной Европе. Это период расцвета могущества англиканской церкви — самого славного цветка протестантской Европы, догматики «Установлений христианства».[133]
Третья фаза — это в основном фаза католической реформы, попытка синтеза между новообретенным теоцентризмом первой реформы и богатством традиций и завещанных долгим средневековым прошлым форм, почти везде, за исключением Англии, бесполезно принесенных в жертву второй, доктринальной и институциональной фазой реформации. Это движение родилось на юге Европы, в Италии, во время долгого Тридентского собора, в Испании, где оно приняло мистический характер в эпоху святой Терезы и святого Хуана де ла Крус, пока антисемитский психоз «старохристианского» простонародья не свернул шею. В ходе этой первой средиземноморской фазы католическая реформация была поначалу контрреформацией. На обусловленный обстоятельствами протестантский перекос она ответила перекосом контрреформаторским: уже ощутимый в принципиальных догматических дефинициях Тридентского собора, он обрел бесконечно большие масштабы в инквизиторской юриспруденции средиземноморских стран. Все пошло совершенно иначе, когда контрреформация весьма запоздало на стыке XVI–XVII веков достигла Франции. Во франкоязычных странах контрреформация стала настоящей католической реформацией. В 1-й пол. XVII века — в «полувек» святых — католическая реформация на французской земле проходит две вершины: мистическую — святой Франциск Сальский, «Трактат о божественной любви», орден Кармелиток в Париже — и догматическую — Берюль и экклесиологическое движение епископального фундаментализма, Петр Аврелий, который плохо скрывает великую фигуру Сен-Сирана. Период единого фронта католической реформации продолжается во Франции в основном с 1600 по 1640—1650-е годы.
Наконец, специфически французская, не имеющая аналогов в других странах, — фаза практического августинианства примерно с 1650 по 1680—1690-е годы. Нисхождение требований на уровень младшего клира, в эпоху Шоара де Бюзенваля в Бове, трех Анри на Западе: Анри де Лаваля, епископа Ла-Рошели, Анри де Барийона, епископа Люсона, и Анри Арно, епископа Анжера, катехизис которого был редкостным шедевром и который умел, ничего не отвергая, распространять теологию августинианского свойства.
После этого начинается повсеместный спад вместе с компромиссами протестантского теологического либерализма, контрнаступление католического антропоцентризма и обновленные формы христианского гуманизма в момент, когда в левом картезианстве, вослед Спинозе, устанавливается антихристианский рационализм, который уже не ограничивается повторением аристотелианского аверроизма, рационализм, который предлагает видение мира, конечно приводящее в отчаяние — философы пытаются разными уловками скрыть его крайние следствия, — но связное, соблазнительное и прочное. В тот самый момент, когда церквям требовалось оставаться неизменными, они позволили себе разложиться изнутри: они предъявили тогда вместо христианского Откровения гротескную подделку. При поставленной таким образом альтернативе никто не имел права сомневаться. Почти все мыслящие сделали выбор в пользу философов, и этот выбор сохранится вплоть до пробуждения, которое вернет церкви ее откровение поначалу с 1750 года в протестантских странах и полвека спустя в католической Европе.
Начинать следовало бы вот с чего. В религиозной истории XVI и XVII века в совокупности образуют вершину между двумя равнинами. Разделение было следствием изобилия. Спорить должно только о главном. Весна церкви первоначально расцвела на севере и была протестантской, когда соки достигли юга, началась католическая реформация. Исторически противопоставленные друг другу, они были глубоко сходными. Истощение быстро поразило север. Зато на юге полнокровность сохранялась дольше. Между двумя Европами — полувековое расхождение, которое отныне будет давать о себе знать на протяжении всей истории. Православный XVII век (скажем проще, русский XVII век) — это наши одновременно XVI и XVII века. Против реформированной официальной церкви поднимается раскол, «протестанты» и «янсенисты» традиции. История прерывающаяся, история инверсированная, но глубоко взаимосвязанная история. В то же самое время несколько еврейских общин Запада пытаются обновить маймонидскую схоластику в противовес натиску деистского рационализма от Хуана де Прадо до Спинозы.
Утверждая эту взаимосвязь, невозможно избежать традиционных рамок.
Реформация поначалу была протестантской, начнем же с нее. Первая фаза реформации от начала XVI до начала XVII века повсюду распадается на три последовательных и достаточно характерных периода: 20—25-летняя эпоха блистательного прогресса, более короткое время глубокого спада между периодом лютеранского руководства и периодом руководства кальвинистского; полувековая фаза более медленного прогресса. В начале XVII века состояние прилива предшествовало спаду, гораздо более глубокому, чем спад середины XVI века: он низвел численность протестантской Европы к 1650 году с 28 до 15 млн. душ. Уровень численности 1570–1600 годов восстановится лишь к 1690–1700 годам.
В XVII веке протестантский мир сообразно с национальным духом и экклесиологической структурой волновало множество проблем. Англию в течение целого века занимала проблема церкви. Напряжение возникло по обе стороны от трудного via media англиканской церкви. Англиканская церковь искала диалектический переход между кальвинистской теологией (примат древней традиции, заключенной в Священном Писании, сила единственного события — спасительной встречи Бога и мира в момент Воплощения Слова во Христе, доктринальная чистота судьи истинной церкви, диалектическая связь церкви и Слова Божия) и апостолическим наследием зримой церкви. Чтобы сохранить такую оригинальность, она была вынуждена сражаться и вне и внутри самое себя против последовательных перекосов, вынуждавших ее проявлять излишнее внимание к той или другой из двух ветвей, образующих glorious comprehensiveness.[134] Примерно до 1635 года англиканская церковь выдерживала баланс. Она тем тверже поддерживает кальвинистскую догматику, чем больше настаивает на своей экклесиологической оригинальности внутри протестантского мира, с которым она всецело связана.
133
«Установление христианства» — главное богословское сочинение Кальвина. — Примеч. науч. ред.
134
Прекрасную всесторонность (англ.). — Примеч. ред.