Страница 84 из 141
Помимо университета, в Китае можно выделить еще два учебных заведения: «развития литературы» (хэн вэнъ гуань) и «возвеличивания литературы» (чун вэнь гуань). В них попадали учащиеся, принадлежащие к высшим слоям общества, члены императорской семьи и дети высшего чиновничества.
Каждый из университетов объединял около двадцати кафедр. Вокруг штатного преподавателя, которому помогали два ассистента, собиралось, в зависимости от эпохи, от 500 до 1000 студентов. Отношения между преподавателем и учениками оставались такими же, как и в прошлые времена, когда ученики ходатайствовали о чести слушать лекции мудрецов. Соискатель, принося корзину, в которой лежали рулоны шелка, фляги с вином и сухое мясо, почтительно представлялся учителю и задавал ему ритуальный вопрос: «Как все те, кто стремился к образованию, могу я надеяться, что встретил своего учителя?» Допущенные преподавателем ученики должны были повиноваться строгой дисциплине, которая жестоко наказывала невнимательность и небрежность.
Программа учебных занятий состояла из толкований классических текстов, делившихся на три категории: «Записки о ритуале» («Ли цзи»), например, входили в список «великих классических текстов»; «Канон песен» («Ши цзин») — в список «средних классических текстов»; а «Канон истории» («Шу цзин») — в список «малых классических текстов». Занятия, к которым учащийся приступал в возрасте от 13 до 18 лет, не могли длиться дольше чем девять лет, каким бы ни было сочетание выбранных предметов или их сложность.
Наряду с этими университетами, которые занимались исключительно изучением конфуцианских текстов, император Сюань-цзун основал в 741 г. школу даосизма (Чжунсюаньсюэ). Она объединяла около сотни учащихся, которые должны были изучать, помимо произведений таких знаменитых даоистов, как Лао-цзы, Чжуан-цзы и Ле-цзы, еще и теорию и практику медицины, т. е. общую медицину, иглоукалывание, умение делать разные массажи и изгонять злых духов (это показывает, что сознание того времени не отделяет науку от магии).
Учебный год делился на семестры и декады. В каждой декаде был один выходной день, накануне которого ученики сдавали контрольный экзамен, прообраз большого экзамена, приходившегося на конец года. Более того, «каждый год в пятую луну у них были каникулы для обработки земли (тянь-цзя). В девятую луну им предоставлялись каникулы, чтобы они могли найти себе зимнюю одежду (шоу-и-цзя). Те, кто уходил на каникулы дальше чем на двести ли, получали документ, дающий право на это. Из школы выгоняли тех, кто был не способен проходить обучение, и тех, кто на протяжении года нарушал положение о каникулах, [т. е.] тех, кто опаздывал больше, чем на тридцать дней, тех, кто, отсутствуя по уважительной причине, опаздывал больше, чем на сто дней, и тех, кто, отсутствуя из-за болезни родителей, опаздывал больше, чем на двести дней».
Такое образование, в котором устная речь имела очень маленькое значение, за исключением заучивания наизусть изречений, требовало широкого распространения текстов. Их неустанно копировали в отдельные тетради, напоминавшие pecia,[85] которые брали в аренду и изучали наши средневековые студенты.
Экзамены, проверявшие знания, полученные в этих высших учебных заведениях, давали право на одну из пяти «докторских степеней», созданных в начале или на протяжении VII в., по мере того как в правительстве проявлялась определенная специализация административных должностей. В их число входили три степени, которые соответствовали потребностям управления государством: право (мин-фа), каллиграфия (мин-цзы) и математика (мин-суань). Но самыми престижными оставались степени «совершенного мужа» (цзинь-ши) и «знатока классических текстов» (мин-цзин), так как их носители обладали общими знаниями и сохраняли равновесие между здравым смыслом и ученостью.
Экзамен на степень «совершенного мужа» включал в себя три письменных испытания. Первое из них, посвященное изречениям, заключалось в том, что экзаменуемый должен был завершить и исправить классический текст, который давался ему в усеченном и искаженном виде (те). Затем нужно было написать два литературных сочинения (цза-вэнь), а затем пять эссе, отвечающие на вопросы (ци). Касательно последнего испытания мы процитируем пример, переведенный Робертом де Ротуром. Это извлечение из вопросов для экзамена «совершенного мужа» в шестнадцатом году эры Чжэнь-юань (800 н. э.):
«Доктрины, передававшиеся через мудрость святых, излагали свои основные положения в весьма туманной манере, но с глубоким чувством:
1. Что касается обрядов и музыки, которые поддерживают гармонию (тун) между Небом (тянь) и Землей (ди).
2. И что касается легкости (и) и союза (цзянь), который можно встретить между деяниями Неба (цянь) и Земли (кунь), по каким текстам можно изучить эти явления, по каким знакам можно их доказать?
3. [Лао-цзы сказал]: откажитесь от всех наук и вы будете свободны от всех забот.
4. Как [тогда] Лу, князь Юани, оказался на грани гибели [из-за своего презрения к знанию]?
5. [Мэн-цзи сказал]: люди, [которые следуют добродетели], Доброты (жэнъ) не обогащаются.
6. Как [тогда] Гунцзы Цзин сказал [после того, как разбогател]: это почти совершенно?
7. На восточных склонах летает феникс.
8. Созревание деревьев может изменить песнь совы.
9. Превосходство остается за лесным петухом.
10. Сноровка всегда у того, кто предпочитает черепицу.
Все эти фразы еще не поняты. Мы желаем услышать ваши объяснения».
Получение других степеней также предполагало похожие испытания, которые были дополнены еще и устными вопросами (цоу ши).
Успешная сдача экзаменов отмечалась с большой торжественностью. На протяжении первой половины VIII в., в период расцвета Чаньяни, она была поводом для восхитительных праздников: банкеты у воды, церемонии приема в ряды получивших степень, которые можно назвать демократическими, так как образование, благодаря «четырем вратам» и техническим отделениям, было открытым для относительно широких социальных слоев. Без сомнения, каждый молодой человек, мямливший классические тексты вслед за своим деревенским учителем, мечтал однажды с волнением плыть по Цю Цзян (прогулочный пруд Чаньяни), отмечая торжественное внесение его имени в список кандидатов, получивших Высокую степень «совершенного мужа».
Помимо тесных рамок системы экзаменов, следует отметить, что эпоха Тан была основным этапом развития китайского философского мышления. В то время как философия периода Хань стремилась собрать и классифицировать всю сумму накопленного опыта, постепенно усвоить информацию о мире, которой становится больше, благодаря развитию науки и более частым путешествиям, интеллектуальную историю периода Тан отличает долгий методичный самоанализ в поисках лучших средств, позволяющих достичь знаний.
Начиная с IV в. проникновение буддизма из Индии привело к тому, что китайские мыслители столкнулись с новым понятием, которое определяло развитие индоевропейской философии. Речь идет о понятии абсолюта, известного как в махаяне, так и в неоплатонизме.
Чжи Дунь (314–366), знаменитый монах, друг каллиграфа Ван Сичжи, блестящий знаток философии даосизма, пытался перевести это понятие на китайский. Однако сугубо прагматичный язык ханьцев, не позволявший точно выразить понятие времени, был мало приспособлен к тонкостям мышления, возводящего от реального к абстрактному. Чжи Дун часто должен был прибегать к древнему понятию ли, которым он определял место, где все слова теряли значение, и которое позволял достичь только экстаз. Но на таком абстрактном уровне понятийного аппарата было очень трудно выйти за рамки мышления, которое выражало себя одними и теми же терминами на протяжении нескольких тысяч лет.
85
Pecia (лат, «шкура»). В средневековых университетах — способ тиражирования учебных пособий. Выделанную под пергамент шкуру разрезали как тетрадь в некоторое число листов. Эти тетради раздавались студентам. Одни из них переписывали пособия для себя, другие — для своих богатых сотоварищей за деньги или кормежку. Потом тетради сшивались в блок. Таким образом довольно быстро размножался исходный текст.