Византийская цивилизация

Эти впечатляющие сокровища храма Святой Софии всего лишь остатки прежнего богатства, так как власяница Константинополя, вследствие ставших для него роковыми Крестовых походов, и другие его богатства сегодня хранятся в Венеции и прочих городах Запада и США. Этот знаменитый грабеж и невежество латинских оккупантов в течение 60 лет привели к той печальной картине, которую наблюдали в XIV и XV вв. арабские и испанские путешественники. Центр города был разрушен и обезлюдел, сады и поля засеяны, квартал Святой Софии находился в упадке, цистерны и виноградники, большой дворец — все было в запустении, стало кладбищем для бедных, ипподром был почти полностью уничтожен. Византийский Константинополь мог стать только местом археологических раскопок.

Константинополь — место пребывания императора — был и центром империи. Он имел собственные институты власти и особый статус. Управление городом до 359 г. было сосредоточено в руках архонта, потом, как в Риме, передано префекту города, или эпарху, — гражданскому управляющему, который представлял высшую власть после императора. Будучи в одном ряду с самыми высокими сановниками, он производился в чин во время торжественной церемонии и заседал в претории Месы — административном, судебном и тюремном центре. Его полномочия были обширны: как глава полиции он отвечал за общественный порядок, надзирал за рынками, представлениями, приездом иностранцев; он был судьей по гражданским и уголовным делам как внутри городских стен, так и на сто миль вокруг, в IX в. он получил часть полномочий прежнего префекта претории в этой области; наконец, он контролировал всю торговую и экономическую жизнь столицы, деятельность представителей некоторых профессий (банкиры, менялы, нотариусы, адвокаты), ремесленных цехов, магазинов, рынков. Эти задачи требовали и соответствующего персонала: он состоял из некоторого числа контор, например канцелярии, которая занималась отправкой корреспонденции, составлением приказов, ставила печать на гири, мерки, весы, материю, предназначенную на экспорт, в ее обязанности входил контроль за корпорациями, импортом и экспортом товаров, надзор за прибытием и отплытием кораблей и многое другое. Михаил Пселл в XI в. говорил об эпархе: «Ему не хватало только пурпурной мантии, чтобы обладать императорской властью». Эпарху подчинялись и все городские службы: полиция кварталов города с комиссариатами, в чьи обязанности входило предотвращение ночных преступлений, надзор за провинциальными сутягами, просителями, бродягами — за всем этим перемещающимся населением, которое наполняло улицы Константинополя. Эпарху подчинялись судьи четырнадцати районов и корпус пожарных. В его обязанности входило освещение города, подача питьевой воды, украшение города для праздников и с IV до VII в. взимание годового сбора зерна для раздачи его бедным, дворцовым слугам и солдатам гвардии.

Ипподром — государственное учреждение, управляемое городскими организациями, — также зависел от эпарха. Как и в Риме, четыре группировки, объединенные по две — красные и зеленые, белые и синие, — занимались организацией скачек на колесницах, главного зрелища на ипподроме, которое, как известно, проводилось несколько раз в году (какминимум десять). Будучи в принципе спортивными ассоциациями, они имели и политическую роль, которая была связана, возможно, с тем фактом, что император по восшествии на престол принимал сторону одной из них. Эти группировки — димы — состояли из средних слоев уважаемых горожан. Набранные из кварталов Константинополя и провинции, димы играли роль городской милиции и были вооруженными сторонниками императора. Эта необходимость вытекала из ожесточенных битв, которые принимали вид мятежей против императора и создавали в Константинополе атмосферу анархии. Начиная с VII в., кажется, роль димов уменьшается, в любом случае, в IX в. они потеряли всякую автономию: их разделили на городские и периферийные секции и поставили во главе их димархов, занимавших высокое положение в иерархии дворцовых чинов; димы занимались организацией игр и имели определенное место в официальных церемониях, но не играли больше никакой политической роли.

Проведение игр на ипподроме захватывало администрацию, сановников, население столицы, императора — все они перечислялись в заранее составленном протоколе, это считалось церемонией. Без сомнения, самой торжественной была церемония 11 мая. Накануне по приказу императора препозит (позднее протопрепозит) вывешивал на самых больших воротах Константинополя флаг, который оповещал весь город о предстоящих бегах. Лошади приводились в конюшни, где представители димов и конюхи оценивали состояние каждой. После полудня, до начала бегов, представители димов, ответственные за организацию игр, с димархом и конюхами шли в carceres, здание, где, в частности, находились центры димов и боксы, из которых выезжали лошади. Боксы были украшены четырьмя бронзовыми лошадьми, которые и сегодня украшают большие врата Сан Марко в Венеции. Эти люди изучали программу следующего дня, состояние лошадей, барьеров, скакового круга, предусматривали необходимые предосторожности, чтобы избежать каких-либо споров после окончания скачек. В день праздника главы и члены димов занимали свои места на ярусах, синие — справа от кафисмы, дворцового здания с императорской трибуной, зеленые — слева, остальная толпа размещалась на других ярусах. Император надевал специальные одежды, молясь, падал ниц со свечой в руке и принимал сановников, которые обладали привилегией находиться рядом во время представления. Закладывались колесницы, корпуса имперской гвардии выстраивались вокруг своих штандартов, все готово, и глава церемонии просил препозита уведомить об этом императора. Император делал знак, двери открывались, он появлялся на трибуне, поднимался на возвышение, где находился трон, и трижды благословлял собравшийся народ, который приветствовал его. Затем в установившейся тишине начинали петь хоры димов, сановники кланялись императору, наконец он кидал mappa (разновидность платка) на арену, двери carceres открывались, и колесницы выезжали на круг под неистовые крики зрителей. Четыре квадриги четырех мастей должны были преодолеть семь скаковых кругов. По античной традиции победитель получал из рук префекта города пальмовую ветвь, венок и золотые монеты, и победивший дим, а потом и все остальные зрители скандировали лозунги в его честь и в честь императора. Потом после четырех забегов димы с разрешения императора уходили петь и танцевать, тогда как толпа спускалась на арену, чтобы получить овощи и лакомства, раздаваемые в различных уголках ипподрома. В менее торжественных случаях каждый доставал свою еду. В это время по традиции император обедал в большом зале кафисмы с приглашенными сановниками. Когда император отдохнул, а ипподром был вычищен, все вновь занимали свои места на ярусах для четырех послеобеденных забегов. После последнего утреннего забега, по обычаю, зрителям показывали различные интермедии. Это были представления мимов, танцовщиков под звуки флейты, трубы и органа, бои людей или животных, выступления дрессированных животных или смелых акробатов, один, например, захотел взлететь над ипподромом на чужестранном аппарате, но разбился. Игры на ипподроме были популярны до 1204 г., но прекратились после захвата латинянами: скаковой круг затем иногда использовался частными лицами для скачек верхом.

На одной из фресок Софии Киевской (XI–XII вв.) изображен император в своей ложе, окруженный несколькими сановниками. В другой ложе стоят распорядители четырех конюшен: Синий, Зеленый, Красный, Белый. На галерее — толпа зрителей. Это момент, когда колесницы скоро начнут свое движение по скаковой дорожке. Но кто бы не стал победителем, когда скачки закончатся, толпа провозгласит императора «вечным победителем». Тип триумфальной императорской иконографии, сюжет был перенесен как символ власти в столицу русских князей.

Константинополь — город-музей, город игр — часто создавал у иностранных путешественников впечатление невиданной роскоши, например Вениамин Тудельский писал во второй половине XII в.: «Жители города очень богаты золотом и драгоценными камнями, они привыкли к шелковой одежде, украшенной золотой вышивкой, они ездят на лошадях и похожи на принцев. Страна по-настоящему богата тканями, хлебом, мясом и вином. Нигде в мире не найдешь похожего процветания». Этой идиллической картине, увиденной глазами того, кто выбрал красивую картинку-воспоминание, необходимо противопоставить взгляд нищего, оставленный восемью веками ранее проповедником Григорием Нисским: «Большое количество людей лишено всего, они не имеют ни дома, ни очага. Перед каждой дверью теснится толпа военнопленных. Очень много иммигрантов. Их можно увидеть везде просящими милостыню. Крышу им заменило небо. Портики превратились для них в постоялые дворы, а улицы так же пусты, как и рынок. Вместо одежды они носят лохмотья, своим пропитанием они обязаны жалости прохожих, их питье — это вода из фонтанов, где поят животных. Вместо чаши они используют свои руки, складки одежды для них стали кошельком, если одежда вообще не порвана. Согнутые колени им заменяют стол, земля — постель. Они моются в воде рек и озер, естественных бань, созданных Богом для других целей. Они живут бродяжничеством как дикие, которыми они не были изначально, но стали из-за нужды и нищеты». Контрасты восточного города, слишком переполненного по сравнению со средней плотностью населения в империи. Население Константинополя составляло от 400 до 500 000 жителей с IV по XII вв., но большая часть его площади была занята различными сооружениями (большой дворец — 100 000 кв. метров, ипподром — 60 000), еще часть застраивалась. С другой стороны, чтобы избежать пожаров, законодательно была предусмотрена свободная зона в четырнадцать шагов вокруг публичных зданий и сто шагов вокруг торговых заведений. Плотность городского населения увеличивалась от побережья вглубь страны, сокращалось расстояние между государственными и частными дворцами и магазинами, здания строились в пять, семь или девять этажей, а также маленькие деревянные одно- или двухэтажные бараки на улочках, запруженных животными. Очень серьезной проблемой Константинополя была безработица. Император Юстиниан в 539 г. в приказе префекту претории Иоанну говорит об этом так: «Здоровое телесно коренное население, которое не имеет средств к существованию, должно без промедления обращаться в службы общественных работ, к главам хлебопекарен, к держателям садов и т. д. Если они отказываются это делать, нужно выгонять их из города… Инвалидов и стариков трогать не нужно, пусть о них добровольно позаботятся жители города. У всех других необходимо спрашивать, что они собираются делать в Константинополе, чтобы избежать присутствия безработных, а когда они завершат свои дела, то должны возвращаться к себе домой».