Ненасытные

Кирилл Казанцев

Ненасытные

…Вчера из-за дублонов золотых

Двух негодяев вздернули на рее.

Но – мало. Нужно было четверых.

В. Высоцкий

Понедельник, 13 мая

Тишина стояла в доме. Бродили тени, полосатая серость растекалась по вестибюлю. Но вот наверху что-то хлопнуло, послышались быстрые шаги. Владелец особняка спускался из своих апартаментов в бельэтаж. Мутное пятно пересекло пространство от помпезных ступеней до входной двери. Задержался, чтобы опустить декоративные жалюзи на окне. Затем остановился возле выхода из особняка, словно ощутил что-то чужеродное в атмосфере, принюхался, пытаясь понять, что же его насторожило. Но не стал выяснять, переместился в тамбур. Хлопнула дверь вестибюля. Хозяин (или хозяйка) убыл по важным вечерним делам.

Настенные часы пробили одиннадцать часов вечера. Медленно, издавая слабое поскрипывание, приоткрылась дверь кладовки, утопленная в нишу. Образовалось еще одно мутное пятно – неопознанная личность выскользнула из помещения, забитого старыми вещами, прижалась к косяку. Пространство холла чертили зыбкие тени. Из сумрака прорисовывался кожаный диван, благородное дерево прихожей, рослый тропический фрукт в керамической кадушке. Вкрадчиво ступая, незнакомец выбрался в центр помещения, замер в напряженной позе. Это был высокий жилистый мужчина в обтягивающей одежде, шапочке, способной трансформироваться в маску с прорезями для глаз. Скуластое лицо, классический римский нос с плавно раздувающимися ноздрями. За спиной мужчины висел компактный рюкзачок с рабочим инструментом.

Он не мог поручиться, что закрылась входная дверь на дальней стороне тамбура. Возможно, она это делает бесшумно, или… Мозг предусмотрительно дал сигнал: «Тревога!». Хозяин не вышел из дома, задержался в тамбуре, вероятно, что-то вспомнил и уже возвращался. Распахнул дверь, но незваный посетитель успел спрятаться за массивный диван. Сжался, затаил дыхание. Хозяин торопливо проследовал мимо. Эхо отлетало от плиток паркета, взмывало к потолку. Нежданный гость остался незамеченным, градом хлынул пот, это не был отчаянно храбрый человек. Он высунул нос, разглядев, что хозяин, миновав проем, двинулся не к лестнице, а свернул направо – в восточное крыло особняка. Затихли шаги. Что там, интересно? Ночной гость вернулся за диван и застыл в неудобной позе. Многих ему подобных сгубило любопытство, лучше не лезть…

Время тянулось медленно, но он терпел. Вся его жизнь – бесконечное терпение. Мужчина начал мысленно напевать: «Никого не будет в доме…» Хозяин возвращался, глухие шаги оглашали пространство коридора. Свернул в холл и быстрым шагом направился к двери. Послышался резкий скрип, затем короткая пауза, потом захлопнулась вдали входная дверь. Завелся мотор, от крыльца отъехала машина.

Вор-домушник медленно приподнялся, перевел дыхание. В особняке царила полная тишина. Вот и созданы все условия для многотрудной работы. Небольшое неудобство доставлял помаргивающий светодиод на панели у двери. Хозяин, выходя из дома, поставил особняк на сигнализацию. Странные люди – эти богатые. С его отъездом наружную охрану по периметру никто не отменял – вряд ли весь состав укатил вместе с ним. Рослые парни – ходячие анаболики – шатаются по дорожкам, следят за воротами. Охраняется и сам поселок для богатых, куда ни плюнь, везде охрана. Он из кожи вон вылез два часа назад, когда, рискуя свободой и здоровьем, пробирался в эту «глушь». Большую часть – ползком, не отрывая головы от земли. Его спасло лишь то, что вторжения не ждали – не принято в этом мире грабить сильных мира сего, окруженных заборами, электроникой и плечистой охраной. Он корчился под оградой в сгущающихся сумерках, используя складную саперную лопатку – рыхлая глина поддавалась, как масло ножу. В дальнем закутке участка произрастал бурьян, со стороны не видно, что «крот» покопался. Охрана встретилась и разминулась в заднем дворе – в этот момент он и взлетел, как обезьяна, на сложносоставную крышу, где воспользовался чердачным окном. Сигнализацию к окну не подвели – не обманул техник из охранной фирмы, предоставивший по секрету информацию. Вернее, подводили, но кабель оказался с дефектом, запасного не было, схему замкнули без данного элемента, и даже хозяева не в курсе. Нормальная русская лень. А дальше элементарно – вниз по задней лестнице, схорониться в кладовке среди вороха тряпья, набраться терпения, пока хозяева уснут. Он не знал, кто обитает в этом доме, имел лишь информацию о сейфе на втором этаже. И в голову не приходило, что хозяин на ночь глядя куда-то намылится, да еще на машине. Просто подарок. Теперь он один в огромном доме…

– Ну что ж, уважаемый посетитель, – прошептал вор, – вы выбрали сложный уровень, теперь, пожалуйста, не облажайтесь…

Он бесшумно пересек холл, поднялся по лестнице. У последнего пролета предусмотрительно остановился, лег на ступени и высунул голову. Чутье не подвело, вершину лестницы венчал датчик, реагирующий на движение, это было белое пятнышко на стене. И где гарантия, что на задней лестнице не висит такое же? Проблема все же решалась – пусть и непросто. Он отполз, вернулся на пролет и перелез через перила. Теперь вор передвигался как потомственный циркач – висел в воздухе, держась за основания балясин, рывками перемещался вверх. Он основательно вспотел, когда уперся в последнюю балясину. Подтянулся, прижимаясь к стене, очень медленно пополз по стеночке, гипнотизируя глазок охранной системы. Глупый датчик помалкивал. Обзор этой штуки – 160 градусов. Он плавно перетек за косяк, облегченно вздохнул и вытер пот с лица. Дальше двигался короткими шажками, всматриваясь в полумрак. На втором этаже датчики слежения отсутствовали. Он знал, куда идти: нашептала одна обиженная, но не очень говорливая горничная, уволенная в прошлом году… Мужчина повернул за тяжелую портьеру, чуть не запнулся о ножку венского стула, встал, осязая пространство одной из гостиных, обставленной добротной монументальной мебелью. В глубине помещения был обещан проход. Он нашел его – практически на ощупь. Две ступени, коридор, картина в выпуклой рельефной рамке. Вторая картина… Он отступил, прижался к противоположной стене и несколько минут сохранял неподвижность. Все в порядке, можно работать. В глубине коридора имелась лестница, но не было окна – он безбоязненно включил фонарик, осветил картину. Типичная постмодернистская чушь, ни уму, ни сердцу. Смежные профессии вор осваивал поверхностно, но чутье подсказывало, что с этим творчеством лучше не связываться. Пусть и не подделка, но ну ее… Он снял картину, прислонил к стене. Образовалась глянцевая поверхность сейфа. Вор усмехнулся – разве это сейф? Похоже, здешняя публика не боится, что ее ограбят. Разве можно грабить небожителей?!

Вор раскладывал инструменты, нацепил наушники. Вердикт напрашивался очевидный: работы на пятнадцать минут…

Фактически ушло тринадцать. Провернулось что-то в недрах несгораемой железки, вышло из зацепления. Он потянул дверцу, подавшись в сторону – нередки еще случаи, когда «медвежатников» в интересный момент встречает несмываемая краска или, скажем, пуля. Но ничего такого не выскочило. Впрочем, пистолет на нижней полке имелся – самозарядный коротышка «Беретта-Томкэт» с коробчатым магазином на семь патронов. Поколебавшись, вор прибрал пистолет, повертел его, проверил обойму. Оружия он не любил, но припас на всякий случай. На верхней полке улов был богаче, сердце забилось. Не зря он сюда зашел… Мужчина сгребал в рюкзак побрякивающие ювелирные украшения, стараясь не всматриваться в их чарующий блеск. Позже разберется, время будет. Затем побросал в рюкзак банковские пачки североамериканской валюты, стопку евро, перетянутую банальной резинкой. Не побрезговал родными пятитысячными купюрами – до кучи. Перевел дыхание, успокоил взбудораженное сердце. В доме властвовала гулкая тишина. Стены толстые – ни звука не пропускают. Собираясь, он навел порядок после себя, повесил на место картину. Если повезет, пропажи в обозримом будущем не хватятся – может, день пройдет, может, два. А ему все равно пора выбираться из этого дома.