Страница 52 из 56
Внезапно Лиерра ощутила, что она не одна, что рядом есть еще кто-то, равный ей по силам…
Но кто это?
Сквозь ряды варваров и кочевников, не останавливаясь ни на мгновение и двигаясь туда, где сражались Айра и Дайрут, шел маг высочайшего уровня, вроде тех, кто некогда преподавал Лиерре в Сиреневой Башне.
Он шагал спокойно и целеустремленно — так, как могла бы это делать и она сама, если бы не была сейчас на грани изнеможения после множества брошенных заклинаний и долгого изнуряющего боя. Он отводил клинки руками и не обращал внимания на сыплющиеся на него стрелы.
Его глаза были странного фиолетового оттенка, лысина блестела, а нос торчал, но ведьма узнала его.
Около полувека назад именно он исполнил роль представителя храма Дегеррая и стал судьей, вынесшим ей приговор. Неведомо откуда на поле боя явился Родрис, сбежавший первосвященник погибшего бога.
Лиерра отвернулась.
Еще полгода назад она не пожалела бы ни сил, ни жизни на то, чтобы отомстить ему. Год назад взялась бы составить проклятие, которое сделало бы жизнь беглого первосвященника настоящей огненной купелью Хаоса.
Но сейчас у нее появились куда более важные дела — надо было выжить, помочь выжить Мартусу Рамену и Дайруту, а потом попытаться спасти мир.
Ведьма легким жестом метнула молнию — и она поразила гигантского кочевника, занесшего меч над Дивианом.
Лиерра хорошо видела сквозь пыль, но помочь друзьям не могла — это требовало слишком больших усилий.
Мгла рассеялась, и солнце осветило небольшой холм, на котором сражались Айриэлла и Дайрут. Впрочем, последний не сражался, а лежал — он был еще жив, но, судя по всему, осталось ему недолго.
Ведьма наскоро составила заклинание, которое должно было помочь юноше, сжала в горсть кристаллы, но в последний момент ее резко и бесцеремонно толкнули в плечо. Лиерра от неожиданности и боли — сорвавшееся заклинание отдачей ударило ее — упала на землю.
Над ней с занесенным мечом стоял Мартус Рамен.
— Убей меня… — просипел он. — Демоны… Я не могу…
Он боролся с тем, кто пытался захватить власть над телом бывшего распорядителя игр, и он проигрывал.
Ведьма, преодолевая боль, быстро начала перебирать готовые заклинания.
Убить Мартуса она могла в любое мгновение, но ей хотелось спасти его, оставить в живых.
Клинок Рамена тем временем пошел вниз.
Лиерра откатилась в сторону, и лезвие с шелестом врубилось в ее плечо.
Она все еще могла убить Мартуса, но все еще пыталась спасти его.
И в последний момент перед тем, как меч опустился ей на голову, ведьма успела кинуть первое попавшееся заклинание.
Это была простенькая «волшебная броня», охраняющая от чужого оружия.
Айра
В тот момент, когда Дайрут дотронулся до ее губ своими, Айриэлла почувствовала что-то вроде облегчения. Так, словно все предыдущее было кошмаром, дурным сном, а сейчас она проснется от поцелуя, как героиня баллады «Спящая принцесса».
«Разбей его руки, — приказал Голос. — Вонзи кинжал в его сердце, а затем разбей руки».
Это было как ушат холодной воды, как раскаленная игла в сердце.
«Нет! — закричала внутри Айра. — Нет!»
«Сделай это, и все кончится. Все тут же прекратится, ты освободишься от всего, сможешь вернуться в Дорас и жить как хочешь!»
Девушка, не слушая советчика, оттолкнула от себя Дайрута.
Матовая сталь, покрытая разводами ее крови, выходила из живота, принося боль. Боль дурманящую, колючую, и в то же время совсем не страшную, по сравнению с мыслью о том, что она может убить Дайрута.
Едва ее противник упал на землю, как место их поединка осветило солнце.
«Светлый Владыка благословляет тебя на последний удар, — настойчиво сказал Голос. — Заверши начатое!»
Айра, не понимая уже ничего и почти сходя с ума от того, что ей предстояло сделать, занесла меч.
Человек, лежащий внизу, ждал, не сопротивлялся, не говорил ничего, и это было больше похоже на принесение в жертву, чем на окончание поединка. Это выглядело дико и неправильно, но в то же время обойтись без этого никак не получалось.
«Бей!» — заорал Голос, и в его интонациях Айра отчетливо уловила нетерпение, а еще некий страшный, недоступный ее пониманию голод.
И она опустила клинок, заранее проклиная себя.
Дайрут выставил руки и улыбнулся.
Когда лезвие раскололо ладони на множество мелких кристаллов, но еще не вошло в шею, Айриэлла вспомнила эту улыбку — перед ней был Айн Рольно, жених, обещанный ей много-много лет назад.
Мелькнул в памяти разговор с Коренмаем, в котором она случайно открыла истину и не поверила в нее.
Но она уже не могла остановить меч.
И убила своего Айна, а затем обессиленно упала на одно колено, опираясь на клинок, острие которого пронзило бывшего хана.
Мысли ушли, в голове было звонко и пусто.
«Ты все сделала правильно, — Голос звучал довольно. — Отдай наручи Родрису».
Айра мельком взглянула на идущего к ней человека.
Она не знала, кто это, зачем ему это все, не знала, поможет ли это спасти мир или ввергнет его в пучину еще более горьких испытаний, и ей было все равно.
Айра встала, выпустив рукоять меча, спокойно распутала завязки, сняла наручи, взглянула на распростертое тело.
Девушка не хотела ничего, совсем ничего, ни трона Дораса, ни покоя, ни власти. Ей было совершенно наплевать на то, что случится дальше с миром, что произойдет с ней самой — живой ли, мертвой ли.
Она выполнила то, о чем просил ее Голос, к чему так настойчиво он подталкивал ее все эти безумные дни, месяцы и годы. Она стала королевой, затем принесла себя в жертву Орде, отрубила руки Дайруту, который на самом деле был Айном.
Она вела Орду за собой, она надела проклятые наручи и не снимала их, даже мылась в этих тяжелых железках, она приказывала убивать, и рядом с ней умирали те, кто был ей дорог.
Это все она делала не потому, что хотела — а потому, что ее просил об этом Голос. Он направлял ее, подменяя мелкие и простые человеческие желания на свои — страшные и жестокие.
«Отдай наручи Родрису».
Родрису? Айра вспомнила его.
Это был тот самый первосвященник Дегеррая в Империи, который обручил их с Айном Рольно. Тот, который спорил с ее отцом — королем Доросомнаем еще тогда, когда сама Айра едва ли умела даже ходить.
Слухи о том разговоре не стихли и через десять лет — слишком уж странным он оказался.
Первосвященник стоял с протянутыми руками и ждал, его лицо было безмятежно и чисто, он выглядел добрым, как настоящий жрец из детской сказки, что всегда придет, утешит и поможет.
«Отдай наручи Родрису».
В этот момент бывшая королева Дораса поняла, что больше не хочет быть куклой на нитках, которую движением пальцев кидают из одной безвыходной ситуации в другую. Ей стало все равно, кто давал советы — Хаос, астральный слуга Дегеррая или сам Владыка.
Согласиться сейчас, когда она все поняла, значило бы предать саму себя, и она изо всех сил пожелала убить надежды кукловодов, перепутать их планы.
Айра взглянула на наручи, сняла их, а затем с протяжным стоном швырнула их вверх, отчаянно желая, чтобы они никогда не достались ни Родрису, ни проклятому Голосу.
И рухнула без чувств на тело Айна Рольно, которого знала под именем Дайрута Верде.
Наручи умчались в вышину и исчезли из виду.
Родрис протянул руку к королеве Дораса, уверенный в том, что сейчас девчонка передаст ему наручи. Однако она вместо этого метнула их вверх, да так, что парный артефакт пропал в клубах пыли и, что самое странное — вовсе не пожелал упасть обратно, как ему положено.
Это оказалось плохо, но худшее осталось позади.
Не страшно было даже то, что легионы демонов уже вторглись в мир, и множество их вот-вот окажется здесь.
Потому что долгий, неимоверно сложный ритуал, начатый некогда Дегерраем, поддержанный Родрисом и завершенный парой молодых людей, что и не подозревали, чем именно занимаются, оказался закончен.