Кровавые сны владык

Она увидела неподалеку небольшой холм, которого недавно еще не было, на вершине которого стояли четверо кочевников с луками, что всаживали стрелу за стрелой в ошарашенных происходящим бойцов Жако.

Стрелков защищал десяток опытных воинов.

До холма Айра добралась едва ли не по колено в трупах.

Заваленный телами зомби схватил ее за ногу, но девушка отрубила его руку и продолжила путь.

В той стороне, где вроде бы остался лагерь, в воздух поднялась какая-то женщина. Поднявшаяся в воздух пыль помешала разглядеть черты ее лица, но и так понятно, что подобное могла сделать только Лиерра.

— Стреляйте в нее! — крикнула Айра.

Двое лучников развернулись и выпустили по стреле, и один точно попал — ведьма рухнула вниз.

Теперь из-за поднятой пыли Хан-ши видела едва ли на два десятка локтей от себя. Она не могла управлять битвой, но продолжала сражаться — наручи давали ей достаточно сил и выносливости.

Она пробилась к тем воинам, что прикрывали лучников.

На холм пытались взобраться многие — мятежники из Жако видели, что их бьют, как уток, и понимали, что надо уничтожить стрелков. Очередная атака задыхалась, ополченцы тупо лезли вперед, но не могли похвастаться самыми маленькими успехами.

Айра убила парня, что едва ли был старше ее, когда рядом с ней встал один из лучников, и в руках его была обнаженная сабля.

— Что случилось? — удивилась она.

— Кто-то испортил наши стрелы прямо в колчанах, — сморщился кочевник — плечистый мужчина с пропитанной кровью повязкой на лбу. — Я думаю, это их маги.

Следующая волна атаки смяла их.

Айра сражалась как лев, ее легкие и точные движения дарили смерть.

Но когда она смогла утереть пот со лба, то обнаружила, что стоит на вершине холма одна.

Среди клубов пыли мелькнуло едва поднявшееся над горизонтом солнце. Высветило шагавшего по полю боя Дайрута, грозного и красивого — руки его горели темно-алым, словно их покрывали тысячи рубинов.

Он шел вперед, вроде бы неспешно размахивая клинками, и кочевники падали перед ним. Это получалось у Дайрута так просто и так естественно, что Айра, даже несмотря на то, что там умирали ее люди, залюбовалась.

А потом он, словно почувствовав ее взгляд, поднял голову.

Дайрут вскинул окровавленные мечи вверх и закричал:

— Я иду к тебе!

И Айра поняла, что она жила ради этого, что все происходило не напрасно, что сейчас решится то, что должно.

Что гибель ее семьи, все эти смерти, мятежи и похищения — все это было ради этого мгновения.

Скривив губы в усмешке, Айра крикнула:

— Долго же ты шел!

А потом начался их бой.

* * *

Астарах многое знал о мире, о том, как все в нем устроено, и не только о своем, но и обо всех в целом. Он являлся Владыкой одного из самых маленьких во вселенной Осколков и волей-неволей изучал не только свой, который легко можно было обойти за день, но и другие.

В центре его мира стояла башня, в которой когда-то, очень давно, училось множество молодых магов — дерзких, умных, сильных.

Астарах еще помнил то время.

Именно он повел своих друзей на мятеж против Владыки Дегеррая — слишком самоуверенного, жестокого и не особенно умного. И они победили — во всяком случае, большая часть мира оказалась в их руках, четверо героев покоряли провинцию за провинцией, а загнанный в угол маг, возомнивший себя богом, похоже, готов был проститься с жизнью.

Но потом он решился на страшное.

Дегеррай заключил сделку с Хаосом и даже начал разрушать свой мир, черпая силы у безжалостного союзника. Но на самом деле он и его обманул, как обманывал всех остальных — он воспользовался мощью Хаоса, чтобы отломить кусок от своего Осколка, кусок, на котором стояла неприступная Багровая Башня со всеми его злейшими врагами.

А потом он разорвал все контакты с Хаосом, хотя кое-какие каналы остались.

И именно они стали причиной того, что порождения преисподней явились сюда вновь.

Астарах хорошо видел все, что творилось вокруг, в том числе и в астрале.

Его Осколок был связан незримыми узами с Осколком Дегеррая, он не мог ни оторваться, чтобы улететь вдаль, к другим мирам, что вращаются вокруг Светлого Владыки, пожертвовавшего собой ради живых, ни пристать обратно к миру Дегеррая, где можно будет вновь попробовать сразиться со своим старым противником.

Жизнь Астараха и его соратников была тяжелой и скучной.

Магических кристаллов вырастить удавалось совсем немного, с едой было еще сложнее. А единственным развлечением для Астараха оставалось наблюдение за Осколком Дегеррая.

Там все время что-то происходило — разваливалась Империя, появлялись герои, созидавшие из сломанного прошлого новое будущее.

Дегеррай сам или чужими руками уничтожил последовательно все сильные магические школы. Осталось совсем немногое — Сиреневая Башня в Дорасе и Башня Гипноза на небольшом островке во Внутреннем море, закрытая для большинства неофитов.

Однако сейчас Дегеррай явно заигрался — в его мир собирался врезаться Осколок, захваченный силами Хаоса, а сам Владыка тем временем словно был где-то, но в то же время его и нигде не было.

Астарах жалел этот цветущий мир, но он понимал, что с таким богом другого конца ждать не приходилось.

Все началось тогда, когда Дегеррай обратился за помощью к Хаосу, и все закончится сегодня, когда Хаос вернулся, чтобы покарать его за измену, а заодно и созданный старым чародеем мир.

Астарах закрыл глаза и вздохнул.

Он знал, что если Хаос поселится на землях Дегеррая, то и самому ему останется недолго — каким бы маленьким и никому не нужным ни был его Осколок, шансов отсидеться нет.

Дайрут

Замшевые перчатки, истертые и порезанные, развалились очень быстро, и Дайруту пришлось посреди боя стряхнуть с ладоней грязные ошметки.

Громада в небесах уползла в сторону, и из-за горизонта теперь торчал лишь ее край. Солнце вылезло с другой стороны в тот момент, когда прошедшую через подземелье сотню должны были уже разметать, раздавить, а жалкие пять тысяч войска еще только вступали в бой.

Единственной причиной, по которой этого не произошло, была Лиерра, закончившая начатый и проведенный ранее ритуал, воткнув кость в землю. Каждый убитый тут же вставал и, оглядевшись пустыми, мертвыми глазами, начинал сражаться на стороне Дайрута.

Зомби в первую очередь атаковали воинов Орды, но, лишенные поддержки Лиерры, порой увлекались и нападали на людей Мартуса Рамена, и потому были весьма ненадежным союзником.

Дайрут пытался прорваться к Айриэлле, но на его пути всякий раз вставали все новые и новые противники. Надолго пришлось задержаться против Имура и отряда из нескольких варваров, каждый из которых был выше Верде на две головы и немного сильнее.

После того как старый друг пал под его клинками, Дайрут справился и с варварами, но завяз в рядах простых воинов.

Прикрываясь Имуром, вставшим как зомби, он пытался прорубаться вперед, но получалось только стоять на месте и радоваться тому, что он не отступает. Голос Айриэллы звонко и торжественно летел над полем боя — она командовала, и делала это не худшим образом.

Дайрут, выбивая узкой гардой зубы очередному противнику, кивал, слыша, как девушка приказывала защитить лучников. А потом, вскользь взрезая горло кочевнику с тонкими, неровными усами, усмехался, когда бывшая королева Дораса требовала, чтобы ее пустили вперед.

Кристальные руки будто пили кровь убитых хозяином врагов — они наливались все более ярким цветом, из светло-алых становясь густо-багровыми. Каждая смерть, принесенная его усилиями, словно придавала Дайруту дополнительных сил.

Его кольчуга была просечена в нескольких местах, но он не чувствовал боли. Возможно, в этом была заслуга Лиерры, которая всегда оказывалась в гуще боя и не забывала о нем и Мартусе — тот сражался уже без шлема и с раной на виске, но еще кричал, вел людей в бой.