Кровавые сны владык

Но бывший повелитель Орды потерял скорость и упустил из вида Айру, к которой все еще пытался прорваться.

Своих вокруг становилось все меньше, и только то, что кочевники не особенно умели биться в пешем строю, да еще неожиданность спасала сотню воинов Жако от немедленного уничтожения.

Один удар Дайрут все-таки пропустил — но он пришелся в его кристальную руку. Выронив меч и выругавшись, Верде пронзил слишком ловкого противника, затем оттеснил другого и пинком швырнул его на третьего, отвоевывая себе время и место для того, чтобы поднять упавший клинок.

Разогнувшись, он осознал, что теперь понятия не имеет, где искать Айриэллу.

Время оказалось упущено, и шанс, что Дайруту удастся как-то устранить ее, перехватывая управление Ордой, рассыпался в прах.

На мгновение он остался один, без противников, среди множества трупов. Появилось время на то, чтобы окинуть поле боя взглядом.

Внимание Дайрута привлекла ведьма — Лиерра присела на корточки и воткнула что-то в землю.

Бывший повелитель Орды усмехнулся — это наверняка будет отличный подарок для его врагов. Он прыгнул вперед, туда, откуда набегали новые воины, отрубая чью-то руку, державшую копье, и вклиниваясь в неровный строй.

* * *

В таверне последние дни было пусто, несмотря на то, что стояла она на ходком месте, на развилке.

С одной стороны появились кочевники, осадившие Жако, с другой непонятно откуда прибрел гигант, не пропускавший ни одного путника — не для грабежа, а просто для того, чтобы сожрать.

Хозяин таверны пил вино со вчерашнего дня.

Он устал настолько, что каждый раз, когда просыпался, испытывал удивление от того, что еще жив. Он устал от страха — перед демонами и Ордой, перед каждым бродягой с ножом и перед скелетами, которые повадились время от времени вылезать прямо из леса, где, видимо, когда-то очень давно было кладбище.

Он устал бояться засыпать — и бояться просыпаться.

Его пугали новости, пугали цены на зерно, по которым было совершенно точно видно, что до следующей весны доживут немногие. Его пугало то, что гости, даже выпив, не требовали женщин и не пытались подраться, а все чаще просто молчали, глядя в кружку.

Еще больше его поражало то, что многие не просили у него сдачу, когда он по старой привычке не сразу приносил ее.

Но больше всего сейчас его нервировала шлюха по имени Риэн — раньше многие ее любили, и даже из Жако порой заезжали мужчины, чтобы специально отведать ее сочных прелестей.

Однако в последнее время Риэн отвадила всех обычных клиентов, и только редкие гости, не знающие о ней ничего, брали ее на ночь. Хозяин таверны старался, как мог, подкидывая ей работу, но посетители все чаще выходили от нее со страхом и отвращением на лице.

Риэн начала вещать.

Она просто мыла посуду или пила разбавленное вино — и вдруг, ни с того ни с сего, заводила бесконечную жалобу на то, что все вот-вот рухнет, что огромный камень упадет на землю, а Внутреннее море выйдет из берегов.

Или про то, что мертвые встанут из могил и заберут к себе живых.

Или про то, что небо и земля поменяются местами.

Причем говорила она так же, как священники Светлого Владыки — теми же словами. Но служители бога-солнца обычно если и пугали, то потом объясняли, как можно спастись от преисподней — надо молиться, соблюдать пост и не поступать с другими так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой.

А Риэн только пугала и никогда не советовала, что же можно сделать, чтобы избежать ее предсказаний.

Раньше ее бы за такое наверняка отправили на костер, но сейчас, когда у всех и без того хватало бед, ее просто старались обходить стороной, а вместе с ней и таверну.

Хозяин пил и пил, он собирался пить до самой смерти.

Он был уже сильно пьян, и потому не смог, как обычно, встать и уйти, когда в зал вошла Риэн.

Девушка пустым взглядом обвела помещение, а потом сказала:

— Сегодня наш мир погибнет.

— Слава Светлому Владыке, — облегченно выдохнул хозяин таверны. — Отмучились!

Айра

В последние дни Голос стал капризным и загадочным, многое из того, что он советовал, Айра не понимала.

Быстрый бросок к Жако оказался бессмысленным.

Шаманы, вымотанные ритуалом, позволившим тумену за короткий срок пройти так далеко, тратили силы зря. У Айры не было осадных орудий и достаточных сил, а без них можно месяцами сидеть у высоких стен и ждать, когда осажденные сойдут с ума и решат дать сражение.

Отказ вести переговоры с Мартусом Раменом тоже выглядел глупо — Айра не верила, что горожане находились на стороне Хаоса, ведь на них точно так же, как и на Орду, то и дело нападали жуткие твари.

Однако Голос раз за разом повторял:

«Ты должна сделать это ради спасения мира. Слушай меня, иначе все рухнет».

И она слушала, но была уже на пределе.

И ночью, когда ее незримый советник потребовал, чтобы бывшая королева Дораса проснулась, надела на себя полный доспех и вышла к краю лагеря, она едва не сорвалась на него.

Вместе с Имуром, в окружении самых верных воинов она ждала, глядя на город, а позади нее понемногу скапливалось войско — хотя совершенно неясно, для чего, ведь не пойдут же они в атаку прямо сейчас?

«Жди, — сказал Голос. — Скоро начнется».

И он не обманул — когда из Жако под гнусавые голоса труб и неровный бой барабанов вышло войско восставших, Айра почти поверила в то, что они одержимы демонами.

Вылезти из-за высоких стен против втрое превосходящего противника, который к тому же и гораздо опытнее в сражениях?

«Обернись, — попросил Голос. — И узри человека, который хочет уничтожить мир».

Айра повернула голову — из глубины лагеря, срубая одного за другим попадавшихся навстречу воинов, шел Дайрут, и его руки были при нем. Он показался ей похожим на Гарроса, орочьего бога войны. Коренастый, с широкими плечами, по клинку в каждой ладони и с яростным, почти безумным взглядом, он был совершенен.

Он шел так, будто и не уходил никуда, будто оставался здесь все время, дергая за веревочки, как кукольник в балагане. Дайрут выглядел так естественно и правильно, настолько на своем месте, что Айре стало совершенно очевидно, что именно она — чужая здесь. Бывшая королева Дораса хотела бы признать, что он прав, а она нет, но это значило бы предать весь мир и обречь его на гибель.

Он был красив, красив весь — и как человек, и как мужчина, и как полководец, и как тот, кто смог сплотить Орду вокруг себя. В этом и впрямь было что-то демоническое, но Айра не могла пересилить себя и перестать восхищаться им.

— Дайрут Верде! — крикнула Айра и поняла, что должна как-то принизить его, оскорбить, чтобы прямо здесь не расплакаться от того, как несправедлива судьба. — Ты жив еще, ублюдок? Я не дам тебе уничтожить мир!

Голос ее, словно усиленный ветром, разнесся окрест.

В этот момент все, кто находился в лагере, все ее воины поспешили к Хан-ши, чтобы защитить ее.

— Ты вернулся из могилы, и твои руки целы. Ты бешеный пес, Дайрут Верде, и я убью тебя!

Айра бросилась к Дайруту, но в этот момент ей навстречу выскочил кто-то из горожан, пришедших вместе со свергнутым ханом. Девушка приняла чужой меч на щит, одновременно делая выпад, и, не глядя, шагнула чуть вбок — туда, где только что находился лишенный ею рук человек.

Бой кипел уже всюду, крики и лязг стали, яростный визг и хрипы доносились со всех сторон.

Вместе с Айрой шли полтора десятка телохранителей, крепких и сильных мужчин, прикрывавших ее от любой опасности. Это было хорошо — девушка могла не заботиться о том, что упавшего врага нужно добить, да и вообще ей нужно было только выбирать направление, а все остальное брали на себя они.

Но, с другой стороны, она теперь не могла просто броситься куда-то, рискуя, что останется одна.

Вокруг раздался стон, словно сама земля дрогнула — но нет, это просто вскрикнули разом все кочевники. Несколько воинов из ее охраны упали и явно не собирались больше вставать — они были либо мертвы, либо слишком тяжело ранены.