Страница 69 из 70
Селестина надолго умолкла. Может быть, собиралась с мыслями.
Но, может быть, просто давала нам время осознать сказанное.
У меня, например, почему-то никак не получалось. Вроде бы, всё понятно сказано и правильно, да только как-то уж слишком... нереально. Неужели кого-то из вампиров -- из нас! -- может не устраивать то, что с паспортом и удостоверением он может пойти в ближайшую аптеку и взять там, просто взять, бесплатно, столько крови, сколько ему нужно?!
-- Всякое действие вызывает противодействие. У каждой палки есть два конца. И, если на одном конце стоят те, кто видит в людях просто пищу, то на другом конце те, кто видит в людях партнёров, равноправных партнёров, способных дать не только кровь, но и... мысль. Творческий импульс. Силу развития. И всегда эти два противоположных полюса находятся в противоборстве, противостоянии. И иногда это противостояние доводит их до крайних мер. Карина... я знаю, что Александр способен был промолчать и не сказать тебе, кто он и чем он занят -- исключительно для того, чтобы оградить тебя.
Мама вскинулась, напряглась всем телом, и я видела, что имя "Александр" значит для неё очень, очень много.
-- Александр Тьерри едва ли не сто лет провёл в плену у маразматиков, считавших, что за ним стоит могущественная организация, направлявшая его действия. Им в голову прийти не могло, что Саша узнал о них случайно и боролся с ними в одиночку. К сожалению, к огромному моему сожалению, я узнала историю его жизни не так давно, всего каких-то тридцать лет назад. Я нашла его совершенно случайно, и когда я нашла его, он... можно сказать, он практически умер. Около пятнадцати лет мне понадобилось для того, чтобы вернуть к жизни его тело. И вот уже тридцать лет, как пытается вернуться к жизни его душа.
По щекам мамы текли слёзы. Я понимала, что она понимает, о чём говорит Селестина.
Мне казалось, я тоже понимала.
И, кажется, уже знала, кто такой этот Александр Тьерри.
Эпилог. Никаких событий!
Конечно же, никуда мы утром не уехали: мама увидела Акакия и передумала.
Я тоже увидела Мерзлихина и мгновенно поняла, что больше не смогу называть его Косичкобородцем, Косичкобородым монстром и даже просто монстром... по крайней мере, пока.
Акакий выполнил все требования мамы и сделался совершенно другим человеком. Поневоле верилось, что Селестина рассказала о нём правду и ничего кроме правды.
Оказалось, его волосы, если их аккуратно подстричь и вымыть, будут песочно-русыми, овал лица без дурацкой бороды станет волевым и уверенным, а кожа после душа расстанется с парой килограммов грязи и значительно осветлится.
А глаза у него оказались голубыми. Просто раньше на фоне грязных кожи и волос смотрелись слишком уж бесцветными.
Мерзлихин... или его уже нужно было называть Тьерри? Он старательно мёл хвостом перед мамой, и я видела, что все его стрелы попадают в цель. А мне одна за другой приходили смс-ки от дяди Серёжи, и с каждым новым посланием ситуация всё более усугублялась.
Сначала он жаловался на недостаток внимания. Потом уверял, что уже открыл газ в духовке и вложил в неё голову. Следующим ходом была подготовка к прыжку из окна. Затем он вернулся к единожды сработавшей тактике: заявил, что уже стоит на стуле, сунув голову в петлю. Когда и это тоже не помогло, дядя Серёжа сочинил смс о том, как он стал неупокоенным духом, требующим отмщения, и с помощью телекинеза и полтергейста отправляет это послание... а я даже не могла от души посмеяться над выкрутасами истеричного дядьки. Одной как-то не смеялось, мама была занята Акакием, папа с помощью тёти Вали и Волков сколачивал какие-то странные, если не сказать стрёмные конструкции на стоянке для автобусов, Вера дрессировала Фила, да так старательно, что мне уже казалось, что я сама могу обернуться кроликом. Вдох, вдох, вдох! Бегом! Кувырок! Белый кролик кувыркался через голову с места, с разбегу, подпрыгивая в воздух... и всё равно оставался кроликом. Бабушка Селестина попыхивала своей шикарной трубкой и каталась в инвалидном кресле по Фролищам в окружении свиты из местной малышни. Таких сказок, какие рассказывала Селестина, здесь раньше не слышали даже маленькие оборотни!
Я, сославшись на лёгкое недомогание, которого не было и в помине, ходила из угла в угол по своей комнате.
Эдик был со мной всю ночь, всё утро, он завтракал вместе с нами. Он ушёл домой какой-то час назад, а я уже сходила с ума от разлуки!
Нет, так дальше дело не пойдёт.
Мы созданы друг для друга. Мы должны быть вместе!
-- Надя! Надя!
Полный отчаяния голос Гара выдернул меня из построения радужных планов о том, как и что мы с Эдиком предпримем для того, чтоб не расставаться ни на минуту.
Я высунулась в окно:
-- Привет! Чего хотел?
-- Поговорить хотел!
-- Ну... говори.
Игорь расхохотался, и я вздохнула:
-- Ну ладно, подымайся ко мне сюда.
Повторять приглашение не потребовалось. Парень в мгновение ока вбежал в дом, проскакал на второй этаж и даже забыл постучаться, прежде чем войти в мою комнату.
Я жестом предложила ему на выбор кровать или стул, но он решил выбрать пол под окном. Плюхнулся там, складываясь острыми углами в локтях и коленях.
-- Надя, я понимаю, что мои вопросы могут быть несколько не ко времени, но всё же скажи мне, я сошёл с ума?
-- Если ты про существование оборотней и вампиров -- нет. Ты в своём уме. Я вампир, Клюевы тоже, Вера и Фил -- оборотни.
Игорь нервно засмеялся:
-- А я? Я кто?
-- А ты -- человек.
-- А кто ещё?
-- Кто ещё -- что?
-- Ну, кто ещё люди? А кто оборотни? Кто вампиры?
-- Ну, Гар, я вряд ли смогу дать ответ на твой вопрос! Я же тут почти никого не знаю.
Он снова хохотнул:
-- Твой папа?
-- Человек.
-- Волки?
-- Это допрос?
-- Нет, но я хочу знать!
-- Узнаешь. Со временем.
Игорь сгрёб волосы на лицо и пробурчал из-за кудрявой занавески:
-- Я всё понимаю, Надя, вот только ты не в состоянии понять меня и снизойти до моего... состояния, да, пожалуй, допустим эту незначительную тавтологию в мою и без того путанную и бессвязную речь...
Несмотря на то, что только что изъяснялся едва ли не морзянкой, Гар был верен себе и снабжал речь большим числом наворотов.
-- Да, ты прав. Я не в состоянии понять, чего ты от меня хочешь.
-- Уже ничего, -- с горечью выговорил парень, и, раздвинув руками волосы перед лицом, посмотрел на меня так, словно его сейчас уведут на расстрел.
Я подошла к нему ближе.
В конце концов, я же была виновата перед ним. Я же флиртовала с ним, использовала его в своих целях. Поиграла и выбросила.
То есть, поступила точно так же, как по меньшей мере с сотней ребят до него. Эта мысль заставила меня поморщиться. Я вообще не понимала себя недельной давности! А тут ещё воспоминания о том, как мне нравилось флиртовать, заводить пачки поклонников и разбрасываться ими!
Ведь я же изменилась.
Мне же теперь нужен всего один человек.
Да, и он с минуты на минуту вернётся! А у меня тут, видите ли, гости сидят...
-- Игорь, может быть, ты... пойдёшь? -- предложила я, и он прищурился:
-- Что, человеки -- неподходящая компания для могучих вомперов и лекантропов?