Страница 39 из 70
Я знала этот сорт чая. "Мэтр", листовой цейлонский, с типсами. Сама любила такой. И меня уже ни капли не удивляло, что даже в отношении чая наши с Эдиком вкусы схожи.
Сидя в кресле у камина, пусть и не горящего, с тонкой фарфоровой чашкой, я вдруг ощутила себя героиней английского детектива. Этакой мисс Марпл в юности.
-- Эдик... мне многое известно. Но я не уверена, что мне известно то, что ты подразумеваешь своим вопросом.
Во вывернула-то! Я раздулась от гордости, что смогла так изящно одновременно высказать осведомлённость и намекнуть на недостаточность улик.
Эдик откинулся в кресле, ставя руку с чашкой локтем на подлокотник. Ему бы сейчас трубку в другую руку, и получился бы достойный напарник для мисс Марпл -- юный Шерлок.
Глава пятнадцатая. Клюевы.
-- Впервые я обратил внимание на то, что кто-то за мною наблюдает буквально на следующий день после твоего приезда, то есть, неделю назад. Ночью меня разбудил странный звук, словно... первое, что пришло на ум -- словно когти птицы скребут по стеклу. Но ты видишь, у меня всего одно окно в комнате, и оно было распахнуто настежь, а звук, как мне показалось, шёл из центра...
Эдик прихлёбывал чай и рассказывал. Я не стала перебивать и объяснять, что доносящиеся из открытого окна звуки, как правило, кажутся идущими из его центра.
-- ...и я решил подойти, посмотреть, в чём дело. Но никаких птиц не заметил, только такое ощущение возникло, словно на меня из темноты смотрит кто-то... не смейся только, и не думай, я вообще не очень трусливый, но тут испугался, потому что этот кто-то смотрел на меня так, словно готов был наброситься и убить. Представляешь? Я живу на пятом этаже, и на меня вдруг откуда-то, не пойми, откуда, так смотрят... это страшно. Но потом вдруг это ощущение пропало, я лёг спать, а утром подумал, что мне просто приснился кошмар. Но на следующую ночь всё повторилось почти точно так же, только на этот раз мне показалось, что я видел, как чья-то тень... не смейся, человеческая тень взлетает куда-то вверх.
Что-то это всё мне определённо напоминало.
-- Но я снова решил, что просто... -- он смущённо умолк, но почти сразу же гордо и с вызовом закончил:
-- Просто перенервничал! Ведь в тот день я разговаривал с тобой.
Я сжала чашку так, что она чуть не треснула.
Он только что сознался, что разговор со мной заставил его переживать. Всё-таки, это любовь. Настоящая любовь с первого взгляда.
С первого вдоха.
-- Но потом меня стало преследовать навязчивое ощущение, что за мною следят. Оно пропадало только тогда, когда мы с тобой были вместе. Я боялся, что оно появится, когда мы вдвоём. Мало ли, кто за мною следит? Вдруг он способен причинить тебе вред?
Сладко замирало в груди и снова теплели уши.
Эдик переживает за меня!
-- В ту ночь, когда я пришёл к тебе петь серенаду, но тебя не было дома и я пошёл искать тебя, мне возле твоего дома снова показалось, что за мной следят. И это ощущение пропало, как только мы встретились. Помню, я подумал тогда, что, может быть, всё не так уж и плохо... но как быть с тем чувством ненависти, которое накрывало меня каждую ночь? А сегодня мне приснилось, что я лежу, привязанный к столу, в каком-то странном, нехорошем месте, вроде бы на дне колодца, и противный-противный мужской голос...
-- Блеющий? -- не выдержала я.
-- Д-да... откуда ты знаешь? -- удивлённо склонился ко мне Эдик.
-- Потом. Давай рассказывай дальше...
-- Хорошо... противный мужской голос говорил мне, что я должен раскрыть ему тайну своего бессмертия. А я в ответ говорил, что бессмертия на самом деле не существует, но голос не верил, хохотал и говорил, что найдёт на меня управу, и спрашивал, дорога ли мне... ты. И я говорил, чтоб он не смел даже думать! А он смеялся... и я проснулся, и оказалось, что это, если и сон, то странный такой. Словно я и не спал вовсе...
-- Да скорее всего, ты и не спал, просто Косичкобородец шастал у тебя по крыше и с тобой общался... -- пробормотала я.
Эдик встрепенулся:
-- Коси... кто?!
-- Ко-сич-ко-бо-ро-дец, -- повторила я по слогам и кратко ввела Эдика в курс дела.
Слушая историю моего знакомства с менестрелем и события той ночи, когда мы впервые поцеловались, Клюев сначала нервно жонглировал чашкой, а потом пересел на подлокотник моего кресла, обнял мои плечи.
Он не стал ничего переспрашивать, только сказал тихо:
-- Надь... я думаю, это охотники на вампиров.
Приехали. Одно дело, когда я подозреваю, что за мною охотятся, и делаю соответствующие выводы, а другое -- когда мой любимый человек принимается меня уверять, что вокруг носятся охотники на вампиров.
-- Эдь... ты заигрался.
-- Наденька, говорю тебе, это -- охотники на вампиров! Понимаешь? И я даже догадываюсь, кто их сюда вызвал.
-- Кто? -- едва ли не по буквам выговорила я.
-- Ребята из Мугреевки, -- помрачнел Клюев.
Я фыркнула, но сама уже вспомнила Верину веселилку. "Вампиры налево, оборотни направо", ага. В Мугреевку.
Между тем уже встало солнце. Выходящее на восток, окно впустило ворох солнечных лучей. Часть их запуталась радужными бликами в растрёпанных волосах Эдика, часть приласкала мышиный скелетик на полке, зажгла искры в глубине хрустального -- стеклянный блестел бы не так -- шара.
Я млела в объятиях Эдика, мне было не просто хорошо, а просто замечательно, и от моего внимания не ускользнуло, что он, только что такой сильный, смелый и защищающий меня, как-то сник и потускнел.
-- Что-то не так? -- спросила я и услышала то, что мечтает услышать каждая девушка, подумывающая выйти замуж:
-- Я хочу познакомить тебя с моими родителями.
Вот только ни одной девушке не понравится, когда её возлюбленный говорит об этом таким похоронным тоном!
Меня как пружиной подбросило:
-- Ну и хоти! Больно надо!
Только прокричав это вслух, я поняла, какую глупость сморозила.
Эдик, похоже, не заметил. Понурил голову, ухватил сам себя за кудри на висках.
-- Придётся, Наденька. Мне придётся познакомить тебя с родителями. Мама в отъезде, но... с папой. Братьями. Сёстрами.
Я вдохнула и выдохнула. Невольно расплылась в улыбке, поймав полную грудь аромата крови Эдика. Вдохнула ещё раз, поглубже, и не торопилась выдыхать. Осторожно предложила:
-- Если это для тебя проблема, то я могу уйти тем же путём, что и пришла, ничего страшного.
Ведь действительно, ничего. Ну, подумаешь, не познакомлюсь с родителями сегодня... мы всё равно ещё только неделю... о боже мой, всего неделю знакомы! А я уже готова на всё, что угодно, лишь бы быть с ним рядом.
-- Да не проблема это!.. -- отчаянно заломил руки Эдик. -- Не проблема! Вернее, не это проблема. Просто ты ещё не знаешь моих родственников!
-- Да ладно, -- примирительно погладила я его по руке. -- Видела я их. Они нормальные. Мне кажется, я быстро найду общий язык... по крайней мере, с сёстрами.
-- Надя.
Он встал передо мной навытяжку, как пионер перед памятником Ленину.
-- Надя, пожалуйста, постарайся понять меня правильно. Я хочу познакомить тебя с родителями. Но... я боюсь тебя с ними знакомить.
-- Почему? -- спросила я как можно мягче, стараясь, чтобы в голосе не сквозило совсем уж явного огорчения.
-- Потому, что ты... э-э...