Страница 3 из 35
Движение усилилось, так как мы направились вниз по Палисайдс Парквэй к мосту Джорджа Вашингтона. Я притормозила.
— То есть животные в моем сне были на самом деле ведьмами Эмиранта в их животной форме, я правильно поняла?
— Верно, — подтвердил Хантер. — Мы так думаем. Мы знаем, что в некоторых самых темных обрядах они используют маски животных. Реже ведьмы способны фактически принимать форму животных, но они также способны на это. Совет считает, что волчонок на столе должен олицетворять ребенка ведьмы, которая выглядела как волк.
У меня отвалилась челюсть.
— Но… я имею в виду, выглядело так, словно детеныша собирались принести в жертву. Ты говоришь, что отец — или мать — собирался убить своего собственного ребенка?
Хантер кивнул.
— Это теория, — спокойно сказал он. — Наиболее вероятный сценарий — у жертвы отберут силу, что обычно означает смерть.
— Что еще? — через мгновение спросила я, стараясь соответствовать его спокойствию.
— Ну, мы выясняем то, чего совет не знает, — проговорил Хантер. — Прежде всего, мы не уверены в том, какая ячейка Эмиранта планирует это мероприятие.
— Как много там ячеек?
Хантер сделал глубокий выдох.
— Мы знаем о четырех. Одна в Сан-Франциско — это была группа Селены, одна рядом с Глазго в Шотландии, одна на севере Франции и одна в Нью-Йорке. В три из них нам удалось внедрить шпионов, но о той, что в Нью-Йорке, совет знает меньше всего. В основном мы знаем только, что она существует. Мы не знаем личности их членов, мы не можем даже уловить их с вязь с какими-либо определенными случаями темной магии. Это самая темная из всех ветвей Эмиранта.
Я попыталась осознать все это.
— Таким образом, совет не знает, кто на самом деле волк.
— Или кем является детеныш, — сказал Хантер. — Мы считаем, что он или она — молодая ведьма в ужасной опасности. Но мы понятия не имеем, кто эта ведьма и почему ее или его выбрали жертвой.
— И твоя работа…? — спросила я.
— Как я сказал, у нас уже есть агенты в других ячейках Эмиранта и они выяснят столько, сколько смогут, — сказал Хантер. — Так как у нас так мало информации о Нью-Йоркском ковене, я попытаюсь восполнить пробелы, найти ведьму, которая является их целью, и, если окажется, что она здесь, в Нью-Йорке…
— Мы должны найти способ защитить ее, — закончила за него я.
— Я должен найти способ защитить ее, — поправил меня Хантер. — Ты должна расслабиться и насладиться городом. Сходи по магазинам, посети музеи, поешь рогаликов, посмотри на Статую Свободы.
— О, пожалуйста. Тебе понадобиться помощь, — спорила я. — Я хочу сказать, у тебя нет ничего для того, чтобы сделать это. Откуда ты хотя бы начнешь искать? Мы можем провести скраинг или еще что-нибудь?
— Ты не думаешь, что совет уже испробовал все методы получения информации при помощи магии? — мягко спросил Хантер. — Мы в тупике. Теперь это вопрос работы, требующей беготни. И в этом ты мне ничем помочь не сможешь, — он нежно приложил пальцы к моим губам, когда я начала возражать. — Ты знаешь это так же хорошо, как и я, Морган. Просто, это слишком опасно для тебя, — он выглядел обеспокоенным. — Что напоминает мне еще об одной вещи, которую совет не смог выяснить.
— О чем? — я просигналила в нетерпении. Движение замедлилось так, что мы еле ползли, хотя до выезда с моста оставались еще мили.
— Мы не знаем, почему этот сон приснился именно тебе.
Холодные пальца страха пробежали вниз по моей спине. Я сглотнула и замолкла.
— Гуревич, вытащи свой локоть из моих ребер, — пробормотала Рейвин. Сзади что-то передвинулось, и Робби перевесился через голубое виниловое сиденье.
— Доброе утро, — сказал он нам. — Где мы?
— Примерно в пяти милях к северу от города, — ответил Хантер.
— Я голоден, — сказал Робби. — Как насчет остановки на завтрак?
— Я прихватила оладьи, — объявила Бри. Я взглянула в стекло заднего вида и увидела, как она держит огромный белый бумажный пакет, умудряясь выглядеть при этом сонной и одновременно красивой, как фотомодель. Бри была высокой и стройной, с темными каштановыми волосами. Она и Робби — мои хорошие друзья с начальной школы — вроде бы недавно стали встречаться. Робби был давно влюблен в Бри, и признался ей в этом. Но, стоило ему поднять эту тему, как она называла это «абсолютным сумасшествием». И все же она стремится быть вместе с ним. Что именно она чувствует к нему, для меня загадка. Не то чтобы я была экспертом по парочкам. Хантер был всего лишь вторым парнем, с которым я встречалась.
— Есть еще лимон с маком? — спросила Рейвин, зарывшись в пакет со сдобой. — Скай, будешь одну?
— Ага, спасибо, — зевая, произнесла Скай.
Скай и Рейвин были построены на одних контрастах. Скай была худой и бледной блондинкой со склонностью к одежде унисекс и утонченной красотой, которая никак не соответствовала ее немалой силе. Рейвин же — готка из Видоуз-Вэйла с внешностью плохой девочки и гардеробом, оставляющим мало места воображению. Сейчас на ней был укороченный виниловый корсет, черный и обтягивающий, оставляющий открытой наколку в виде огненного кольца вокруг пупка. Когда она повернула голову, вспыхнул фиолетовый гвоздик в носу. Любопытно было, что Рейвин, которая поставила рекорд по обольщению парней, теперь встречалась со Скай. А Скай была в нее влюблена. Это определенно было притяжение противоположностей.
Хантер взял у Бри клюквенную булочку и сунул мне в рот кусочек, в то время как я мучительно продвигалась по мосту.
— Спасибо, — пробормотала я с полным и липким ртом. Он потянулся, чтобы стереть мне крошки вокруг рта. Наши глаза встретились и задержались, и я ощутила, как кровь приливает к щекам, когда заметила желание в его пристальном взгляде.
— Гм, Морган? — проговорил Робби с заднего сиденья. — Дорога там, — он указал на ветровое стекло.
Все еще залитая краской я переключила внимание на дорогу и попыталась проигнорировать то, что близость Хантера делала со всеми моими нервными окончаниями. Но я не могла перестать думать о том, как это будет, остаться в квартире отца Бри наедине с Хантером.
Мистер Уоррен был успешным адвокатом с клиентами в городе и провинциях. Я знала, что его квартира в Нью-Йорке располагалась на 20-ой Восточной. И даже если нам негде будет побыть вдвоем, пожить в Нью-Йоркской квартире с Хантером казалось мне дико романтичным. Я представляла нас наблюдающими за вечерним представлением манхэттэнского горизонта в спальне хозяев.
И что потом? С приступом болезненной тревоги спросила я себя. Почувствовав это, Хантер убрал руку с моего бедра.
— Что-то не так? — спросил он.
— Ничего, — быстро сказала я.
— Точно?
— Хм, я, в самом деле, не готова говорить об этом, — произнесла я.
— Разумно, — я могла чувствовать, как Хантер намеренно отклоняет от меня свои чувства, оставляя меня спокойно исследовать свои мысли.
Кэл был моим первым парнем. Он был так красив, так харизматичен и обольстителен. И дело не только в том, что он открыл для меня магию и показал ее красоту. Он называл нас муарин-беата-дан, родственными душами. И я хотела верить ему. Каждой фиброй своего существа я хотела быть с ним, но все же не была готова к последнему шагу — переспать с ним. Теперь я задавалась вопросом: может быть, часть меня всегда знала, что Кэл лгал и манипулировал мною? Это превратило мою скорбь по нему в нечто более сложное, смешанное с обидой и злостью.
Хантер был другим. Я любила его, доверяла ему и была полностью, всепоглощающе увлечена им. Почему тогда мысль о том, чтобы фактически заняться с ним любовью, так пугала меня? Я взглянула в зеркало заднего вида, изучая своих друзей. Робби был девственником, как и я, но я была практически уверена, что это не надолго, особенно теперь, когда они с Бри вместе. Робби отчаянно желал ее. Насчет Скай я не знала, но знала, что Бри потеряла невинность в 10 классе, а Рейвин… хм, я не могла представить, что Рейвин когда-либо была девственницей.