Дитя эльфа

В обеих религиях используются особенные предметы и символы: святая чаша, ладан, молитва/медитация, особое облачение, свечи, музыка, цветы.

Для меня это была связь, что делала легче переход из одного в другое. Я не полностью оставила католичество – на самом деле, я понятия не имела, как это можно сделать после стольких лет. Но моя душа все больше и больше поворачивалась к Викке. И, казалось, с этой тропы я уже не смогу свернуть.

Друг за другом вышел хор, голоса певцов произносили один из моих любимых гимнов. Мимо прошел отец Томас, раскачивая кадило, за ним следовал прислужник с крестом и отец Бэйли. Когда люди на моей скамье начали выходить, я тоже стала в очередь.

Я чувствовала себя удовлетворенной,спокойной, кроме того, я была рада, что смогу сказать своим родителям, что присутствовала сегодня на службе. Остаток дня был свободен, и я начала думать о том, чем бы могла заняться.

Я была почти у дверей, когда мой взгляд скользнул по кому-то, сидящему на последней лавке, ждущему своей очереди выйти. Затем мое сердце остановилось, дыхание задержалось в горле. Кьяран. Мой отец.

Он понял, что я узнала его. Поднявшись, он последовал за мною, когда я вышла из церкви, пройдя через высокие, тяжелые резные деревянные двери. Мое сердце снова забилось и почти больно стукало в груди. Это была родственная душа моей матери: единственный человек, кому было предначертано любить ее и быть ею любимым. И они любили друг друга, любили до безумия. Но он уже был женат; а Мейв не смогла остаться с ним, и он убил ее.

Убил ее. Страх ледяным острием пронзил мой живот. Кьяран мог убить и меня, жаждая мою силу, желая использовать ее, чтобы сделать Эмирант сильнее. Я была совершенно уверена в том, что я умру от его руки, пока он не понял, кем я была, и дал Хантеру возможность освободить меня и переправить в надежное место. Сейчас же мы встретились вновь. Чего мне было ожидать? Неужели мне должно быть страшно? Как у нас вообще может состояться нормальный разговор?

Когда я вышла из церкви, солнечный свет резанул мне глаза и показался мне грубым после полумрака церкви. Я улыбнулась и кивнула на прощание нескольким людям, затем свернула налево и обошла церковь, оказавшись в маленьком, по-зимнему унылом саду. Кьяран следовал за мной, отставая на несколько шагов. Когда мы отошли на достаточное расстояние от всех остальных, я повернулась к нему. Мои глаза впились в него, стараясь увидеть человека, который почти убил меня в Нью-Йорке – а затем помог спасти мою жизнь. Наши глаза были одинаковы; его волосы были темнее и отливали серебром. Он был красив, и ему едва можно было дать больше сорока лет.

– Мой сын связался со мной, – сказал он с ритмичным акцентом, его глубокий, мелодичный голос проник мне в кровь подобно кленовому сиропу. – Он сказал, что был здесь с тобой. Я подумал, что он, может быть, связался со мною по твоей просьбе.

–Да, – сказала я, стараясь сохранять смелость. – Это так. Я встретила Киллиана в Нью-Йорке, я поняла, что он мой сводный брат, и у меня нет других родственников, кроме твоих детей; по крайней мере, кровных родственников. – Мери-Кей, пожалуйста, прости меня еще раз. – Я попросила его позвать тебя. Решила, что хочу узнать тебя, ведь ты мой настоящий отец. – Все это было правдой, в большей или меньшей степени. Очень осторожно я закрыла свой разум от него, чтобы он не смог проникнуть в мое сознание и создала дымок невинности и простодушия. Его взгляд, рассматривающий меня, был остр, как змеиные зубы.

– Да, – произнес он минуту спустя. – Ты моя дочь, о чьем существовании я не знал. Моя младшая. Дочь Мейв. Цвет твоих глаз и волос такой же, как и у меня, но у тебя ее рот, такая же кожа, рост и субтильность. Хотел бы я знать, почему она не сказала мне о тебе?

– Потому что она боялась тебя, – ответила я, пытаясь сдержать гнев, что просачивался в мой голос. – Ты угрожал ей. Ты был женат и не мог быть с ней. – Ты убил ее. – Она хотела защитить меня.

Кьяран огляделся вокруг.

– Тут есть какое-то место, куда мы могли бы пойти?

Я задумалась на мгновение.

– Да.

Чайная «Клевер» на маленькой улочке, примыкавшей к главной, открылась позапрошлой зимой. В городе это было единственное заведение, столь похожее на английский чайный магазинчик, и эта обстановка казалась весьма соответствующей. Кроме того, там было многолюдно и безопасно. Я все еще не была уверена в том, чего следует ожидать от Кьярана. Когда мы сделали заказ и сели за маленький столик рядом с окном, я снова ощутила на себе его острый взгляд.

– Ты виделся с Киллианом? – спросила я, играя ручкой моей чашки.

– Еще нет, но скоро увижу. Сначала я хотел увидеть тебя.

Мы сидели, смотря друг на друга, и я почувствовала, как он бросил свои сенсоры ко мне. Я осторожно закрылась от него, и его глаза расширились в изумлении.

– Как давно ты узнала, что ведьма? – поинтересовался он.

– Около четырех месяцев назад, чуть меньше.

– Ты не посвящена, – это было утверждение.

– Нет, – я покачала головой.

– Богиня, – сказал он и глотнул чаю. – Знаешь, твоя сила весьма необычна.

– Именно это они мне и говорят.

– Кто твой учитель? Сиккер?

– Ну, формально, нет. Это тяжело, потому что я хожу в обычную школу. И моим родителям весьма неприятно все, что связанно с Виккой, – я удивила сама себя, сказав это. Кьярану легко было довериться. Я должна быть начеку. Может, он уже околдовал меня и пытается проникнуть в мое сознание?

– Не могу поверить, что кому-то из моих детей приходится беспокоиться о таких банальностях, – сказал он.

Я сидела, всеми силами стараясь не выглядеть глупо. Несмотря на то, что я знала, что он придет, я чувствовала себя до смешного неготовой иметь с ним дело, разговаривать с ним. Как я могла нормально разговаривать с человеком, который убил мою мать, пытался убить меня? Только мое чувство долга перед Старлокетом и привязанность к Элис удерживали меня от того, чтобы подчиниться страху и поскорее смотаться отсюда. Он уже знал, что я работала на совет? Он знал, что я и Хантер встречались. А может он вообще просто играет со мной, прежде чем убить?

– Ты должна была расти в окружении одаренных учителей, которые помогли бы тебе развить твои природные силы, – продолжал он. – Ты должна была расти среди вереска, скал и ветров Шотландии. Тогда тебе не было бы равных. – Он выглядел печальным. – Ты должна была расти со мной и Мейв. – Судорога боли исказила его лицо.

Это все было невероятно. Он был женат, обольстил мою мать, затем последовал за ней в Америку и убил ее, потому что она не захотела остаться с ним. А Эмирант, без сомнения, ответственен за уничтожение Бэлвикета! И сейчас он был так расстроен, потому что мы не стали маленьким счастливым семейством. Я уставилась в свой чай, оцепенев от неверия.

– Я расспрашивал о тебе, – опять продолжил он, и я чуть не подавилась своим лимонным пирогом. – Я выяснил на удивление мало. Только что Кэл Блэр обнаружил тебя и открыл тебя для самой себя, а затем он и Селена попытались захватить твою силу. – Его взгляд был сосредоточен на мне. – И ты сопротивлялась им. Ты помогла их убить?

Кровь отлила от моего лица, и мне показалось, что я едва не лишаюсь чувств. Мой гнев исчез. Я намеревалась контролировать эту беседу, вести ее туда, куда мне было нужно, вытащить из него информацию. Какой же это был наивный план.

– Да, – прошептала я, глядя сквозь занавешенное окно на улицу. – Я не хотела этого. Но мне нужно было их остановить. Они хотели меня убить.

– Походит на то, как ты пыталась остановить меня на Манхеттене, – сказал он. – Ты убила бы меня, если бы у тебя появилась возможность? Когда ты была на столе, зная, что твои силы собирались забрать?

В чем суть этого вопроса? Убила бы я его, чтобы спасти себя, зная, что он убил мою мать, и, не зная его как своего отца?

– Да, – сказала я, возмущенная его легкой манерой разговора. – Я бы убила тебя.

Кьяран посмотрел на меня.