Серый Орден

— Несомненно, — ухмыльнулся путник. Закинул сверток на плечо, встал в дверях и с наслаждением вздохнул. Подождал, пока старик спрячет ткань под матрас, не спеша направился к лошади.

Стражники и спутник Борла встретили зверомага кислыми взглядами. Первые, очевидно, растеряли апломб после вмешательства начальника. Второй изображал гуляющего по парку вельможу, но наблюдал за происходящим с плохо скрываемой тревогой.

— В следующий раз потрудитесь проверять документы, — сухо изрек Дормут. Отдал оборотню подорожную, грозно нахмурился. — На первый раз прощаю. Поезжайте.

— Сержант! — подал голос старший воин и выпучил глаза в изумлении. — Но согласно предписанию…

— Мы каждую муху ловить будем? — сварливо осведомился Лэнс. — Товар в порядке, нарушение мелкое… Поезжайте!

Уверенность стражей окончательно поколебалась. Каждый прекрасно понимал, как может досадить злобный старый сержант. И потому после некоторых раздумий воины расступились, подняли копья. Борл ослепительно ухмыльнулся и не спеша прошел в ворота. Анджей поехал следом. Лицо непроницаемое, но в глазах светились недоумение пополам с удивлением.

Путники растворились среди домов и улиц, обратились в черные точки на фоне серых зданий и мостовой. Воины разошлись по местам, мгновенно забыли о происшествии. И лишь старый сержант продолжал смотреть на удаляющихся гостей Гента…

Странно, но после проделанного Дормут начал испытывать тревогу. Нет, не угрызения совести… подобное чувство чуждо стражу с сорокалетним опытом… именно тревогу. Борл показался смутно знакомым. Словно давным-давно Лэнс видел оборотня. Впрочем, старик тут же вспомнил о рулонах замечательного хлопка, спрятанных под матрацем. Мысли плавно перекинулись на способы незаметной доставки сокровища домой, беспокойство ушло в иное русло. Сержант махнул рукой, развернулся и пошел в сторожку. Внучки будут рады подарку, остальное чепуха.

— Ну и как ты умудрился договориться? — спросил Аш десять минут спустя, когда ворота остались далеко за спиной и путники остановились у ближайшей конюшни. — Взятку дал?

— Ори громче, — хмуро изрек зверомаг. Привязал мерина к столбу. Украдкой огляделся и скорчил злобную рожу. — А то нас как-то подозрительно долго не разоблачают. Эй, милейший! Подойдите, пожалуйста!..

Тох заприметил в проеме дверей худого пожилого мужчину в замызганной робе, поманил рукой. Конюх кивнул, лениво осведомился: «На постой?» Получив утвердительный ответ и серебряшку оплаты, выдал деревянные жетоны с номерами, увел скакунов прочь.

Братья скользнули в тихий переулок между обветшавшими домами с желтыми, выщербленными стенами, налегке двинулись к центру города. Старший Альен убедился, что поблизости никого, презрительно хмыкнул:

— Времена меняются, режимы правления… а продажные защитники закона неистребимы. Вот потому скифрцы и взяли Лугар…

— Ты когда-нибудь угомонишься? — устало проворчал оборотень. — Не на прогулке ведь. А насчет продажности… поверь, если бы я предложил деньги, мы бы уже сидели в яме.

— Да ну? — с сомнением пробормотал Аш.

— Точно, — серьезно кивнул Тох, неопределенно махнул рукой. — Оглядись! Ты уверен, что понимаешь, что происходит? Народ на грани. Пока ты в графской постельке нежился, тут людей хоронили после осады. А потом после двух эпидемий чумы подряд, голода и еще нескольких мелких набегов окранцев. Я не зря ткань из тайника достал, сейчас и грубый лен на вес серебра. А о шелке вовсе позабыли…

— «Нежился»… — фыркнул старший Альен. — Ты бы в том омуте поплескался. Что ни день, новые проблемы…

Лицо Аша осталось непроницаемым, но взгляд цепко пробежался по улице. Солнце весело сверкало в маленьких лужицах, что приютились в частых выемках мостовой, свет лился с неба знойным дождем. Легкий ветерок сбивал со ставен и растрескавшихся стен сухие чешуйки краски. Несколько окон на верхних этажах оказались забиты наглухо, чуть поодаль мрачно возвышался сгоревший дом. Ближайший садик одичал, зарос хмелем и диким виноградом, превратился в глухую чащу…

Следов разрухи и запустения было не просто много, они виднелись повсюду. А еще в воздухе витала странная смесь запахов прогорклого масла и тюльпанов. Из ближайшей канализации несло отбросами, а с другой стороны вкусно тянуло свежим хлебом. На улице царила тишина… не мертвенная и не зловещая, но сонная и ленивая. Чирикали воробьи, и лаяли псы, хлопало на ветру вывешенное какой-то хозяйкой латаное-перелатаное белье, шуршала листва.

А десять лет назад город бурлил и клокотал. По улицам носились стаи ребятишек, бродили рабочие и студенты, торговцы, музыканты, поэты. Промышленная столица Свободных Земель пестрела цветастыми нарядами. Слышались смех, крики, неуничтожимый гул голосов и грохот промышленного района. Сейчас народу на улице встречалось очень мало. Худые мужчины в рваных робах, измученные женщины в бесформенных платьях. Детей не видно. Хотя нет, в том самом захиревшем садике обосновалась небольшая компания… Двое дрались на самых настоящих мечах, остальные наблюдали молчаливо и внимательно. Оценивали, примеряли на себя, искали ошибки. Взгляды не по годам холодные и жестокие, тела напряженные. Воины подрастают…

Аш наткнулся на угрюмый взор брата, кивнул. Да, Тох абсолютно прав. Для феодального Скифра картина самая обыденная. Но для цивилизованных и демократичных Свободных Земель — оживший кошмар.

— Ты говорил, что нас должен впустить человек Ривза, — пробормотал маг-строитель.

— Видимо, что-то случилось, — ответил оборотень, задумчиво поскреб щеку. — Слышал же, кто-то осмелился разрушить монумент Освободителя. Потому власти стоят на ушах, и нашего проводника в чем-то заподозрили. Но я учел этот вариант. Как видишь, получилось.

— Не люблю, когда планы меняются, — сказал Аш. Поморщился, отвел взгляд от старушки, которая сидела на скамейке подле ближайшего дома. Женщина куталась в тряпье, подслеповато улыбалась солнцу. Личико как печеная свекла, десны распухшие и кровоточащие — цинга, болезнь бедняков…

— Удача на нашей стороне, — попытался подбодрить зверомаг. — А в полковника ты зря не веришь. Первый, кто вызвался помочь, да и ресурсами обладает.

— Если надеешься на волю случая, готовься к встрече с палачом, — парировал старший Альен. — Ривз — мутный тип. Руку даю на отсечение — кинулся помогать лишь потому, что засиделся в полевых командирах. Захотел уюта, мягкого кресла и сытости, но перебрал с военной доблестью, оставили мотаться по передовой. Потом намучаемся с этим рубакой, свою линию начнет гнуть.

— Возможно, — помрачнев, сказал Тох. — Но не будем делить шкуру неубитого медведя. Важно то, что полковник помогает сейчас…

— Как ты на него вообще вышел? — раздраженно поинтересовался Аш.

— Тсс… — прошипел оборотень, замедлил шаг и осмотрелся. Добавил одними губами: — Не ори. В нашем положении перебирать глупо, к тому же о Ривзе благосклонно отзывались мои хорошие знакомые. Опытный командир и человек гибкий — понимает, что Свободным Землям необходимы перемены.

— А еще опасен, — сбавил тон бывший граф, настороженно осмотрелся. Прохожие остались далеко, но обонянию оборотня стоило доверять, да и место… стены ушами поросли как трухлявый пень опятами.

— Кто спорит, — хмыкнул Тох. Указал на виднеющийся вдалеке приметный тополь, зашагал быстрее. — Сегодня многое станет ясно. Весточку принесли — люди соберутся вовремя.

На лице Аша промелькнула скептическая улыбка, но слова старший сдержал, пожал плечами. Действительно, надо подождать. Жизнь — как вода, а дерьмо рано или поздно всплывает. Да и многое зависит от того, что произойдет буквально через час. Хотя удача улыбнуться обязана, готовились долго и тщательно…

Вообще же с возвращения старшего Альена прошло не так много времени. Встреча оказалась судьбоносной, сплотила братьев. Поначалу желание действовать не выходило за рамки пустых разговоров, но крепло с каждым днем. И постепенно в доме зверомага стали появляться гости: солдаты, ремесленники, темные личности, про которых раньше бы сказали — сущие бандиты. За посиделками с терпким, наваристым чаем стали формироваться отдельные детали дела, план обрел плоть. А потом Тох решился нанести тайный визит в Гент, связался со старыми друзьями и знакомыми оборотнями. Выяснилось, что недовольных режимом более чем достаточно. Однако выступать открыто боялись — не было предводителей.