Стезёю вечного Заката

Возможно, Зоклас почувствовал растерянность, охватившую Шорха после этого ответа. Как бы то ни было, Гаситель ощутил сильное давление, будто одушевлённый кокон Заката стал сжимать его, лишая сил и воли.

У Шорха остались считанные мгновения на то, чтобы придумать, что предпринять в этой ситуации, и как избавиться от Зокласа, движимого, казалось, одной мыслью — погибнуть самому, но утянуть в небытие и Гасителя.

Самое трудное — ждать!

Стоять и ждать, в то время как битва уже кружит кровавым вихрем. Бездействовать, когда соратники падают замертво под натиском врага, принося себя в жертву хитроумным тактическим замыслам командования.

Наркил опирался на ненужное ему копьё и хмуро смотрел вдаль. Нет, он ни в коей мере не осуждал Старшего мастера, даже и в мыслях такого не было, напротив, — восхищался гением человека, сумевшего с минимальными потерями переломить ход сражения с превосходящим по численности врагом в свою пользу. Разгром кавалерии противника в собственном тылу был поистине грандиозен. Но магвою хотелось быть там, в гуще сражения, разить меткими лучами и верной сталью чужих ратников, помогая своим. Он видел, как вперёд пошла пехота «джатригских» легионов. Впервые, наверное, она осталась без поддержки магвоев: в её рядах не было притаившихся воинов Магармуса, готовых обнаружить свою суть перед врагом в самый последний момент.

Все магвои — и тысяча, что привёл он из Мистарты, и остатки тех полусотен, что изначально были с легионами, — стояли здесь, на левом фланге, позади новобранцев, которые гордо именовались подкреплением. На щите, который капитан небрежно повесил на руку, красовался наспех намалёванный номер «33». Часть магвоев маскировалась под копейщиков Тридцать третьего легиона, остальные — под стрелков и вообще чуть ли не слуг и конюхов. По приказу Героска все они должны были стать для глаз врага серой безликой массой, отсиживающейся в стороне и позади основных событий. И ждать своего часа…

Поразмыслив более-менее спокойно, Наркил признал, что задумка Старшего мастера сама по себе не лишена смысла, и способна стать для противника полной неожиданностью. Кто же будет думать, что знаменитые отряды Магармуса, вселяющие страх даже в холодные сердца риаджангских дружинников, покинули идущие в бой легионы? И что собрались в одну «кучу» почти вне поля боя, вместо того, чтобы традиционно «затеряться» среди пехотинцев? Но муторно на душе было от сознания того, что без их помощи легионы понесут гораздо большие потери…

С другой стороны, стоящая перед магвоями задача была для них самым настоящим вызовом, проверкой боевых способностей, которые придётся использовать на полную мощь.

— Смотрите, капитан! — раздались голоса сразу нескольких стоящих рядом магвоев.

Наркил поднял голову и увидел чёрный круг над землёй, подобный тому, что он уже наблюдал в день битвы за Мистарту. Итак, час настал! Именно этого ожидал Командующий Героск, и вновь оказался прав. Воинство Ночи появилось ровно в тот момент, когда его поддержка более всего была нужна риаджангцам, обескураженным первой серьёзной неудачей. И цель оно выбрало как нельзя более подходящую. Свирепым воителям Второго континента при поддержке мощных магов Ночи не составило бы особого труда единым натиском смести слабые легионы левого фланга. Вряд ли рекруты, наспех обученные обращению с оружием, в одиночку оказали бы им серьёзное сопротивление. А уничтожение пяти «недолегионов» и оголение целого фланга мадженского войска вновь склонило бы чаши весов в пользу Риаджанга…

Всё так и вышло бы… Но на беду гостей из Аша здесь притаились почти тысяча четыреста злых и охочих до битвы магвоев.

— Приготовиться! — тихо проговорил Наркил, зная, что все его команды тут же передают по цепочке. — Всё по плану: едва начнётся атака, уходим к лесу.

Атака ночных воинов не заставила себя ждать. Первыми в бой пошли всадники на вороных скакунах. Растянувшись в широкий полумесяц, вал наступающей конницы понёсся на чуть нестройные ряды Тридцать третьего, расположенного левее всех. В ответ на это трубы легиона пропели сигнал к отступлению. Отряды обеих линий начали организованный отход, легионеры перешли на бег, всё наращивая скорость. За ними последовали и другие легионы.

Куда уж в такой толчее было обратить внимание на несколько сотен копейщиков, выбившихся из общего строя, и улепётывающих к кромке леса вслед за перепуганными отрядами поддержки… Всадники, конечно же, заметили их, но направления атаки ради столь малых сил менять не стали — основная цель была впереди, призывно манила незащищёнными спинами, которые вот-вот можно будет пронзить копьями, сокрушить копытами коней. Да и что могли сделать стремительно несущейся кавалерии жалкие сотни новобранцев, пытающихся спастись под укрытием деревьев? Ничего!

А вот магвои могли…

Наркил резко остановился, почувствовав, как позади пролетает мимо вражеская конница. Он вскинул руку с длинным копьём, очертил над головою круг и вскричал:

— В атаку, братья!

Потом развернулся, отбросил в стороны копьё и щит, сорвал с головы плохонький пехотный шлем, подставляя полевому ветру длинный чуб, и выхватил меч, отозвавшийся сияньем синих рун. В тот же самый момент другие лже-копейщики и оборванцы из вспомогательных отрядов так же преобразились. И четырнадцать сотен магвоев с дружным криком «Во славу Мадженси!» ринулись обратно, издалека меча во врага яркие лучи света.

Не ожидавшие с этой стороны магической атаки всадники слетали с коней сотнями. Очень уж хорошую мишень они собой представляли, разгорячённые погоней за отступающими легионами. Конечно, магвои и мечтать не смели о том, чтобы догнать тех, кто во весь опор уже умчался вдаль. Но вот те, что ещё скакали мимо… Питомцы Магармуса собрали обильный урожай смертей! И вызвали полную неразбериху. Попавшие под их удар конные отряды стали разворачиваться, поняв, что угодили в ловушку. Некоторые, средь которых обнаружились атакующие маги Ночи, помчали им навстречу, другие стали забирать правее, чтобы отойти на безопасное расстояние и сориентироваться. Первая же волна, по-прежнему несущаяся вперёд, лишилась поддержки. И тут бегущие легионы остановились, воины резко развернулись лицом к врагу. Отряды копьеносцев сомкнули цепи, передний ряд опустился на колено, скрывшись за высокими щитами и выставив упёртые череном в землю копья. Воины второго и третьего рядов положили на их щиты свои, создав «крышу», а в имеющиеся просветы выставили копейные жала (уж этому приёму рекрутов успели обучить на недолгих строевых учениях, объяснив, что он-то и может им жизнь спасти!). Сзади их дружно подпёрли щитами и плечами другие ратники. Вырос ощетинившийся остриями железный вал, на который и налетели с разгону ночные всадники.

То ли оттого, что кони Зловонных земель были гораздо более лёгкой породы, чем риаджангские скакуны, то ли благодаря действиям магвоев, из-за которых сзади не напирала масса других верховых, атака захлебнулась. Вал щитов и копий дрогнул, местами разорвался, но устоял. Кони запнулись, рухнули, хрипя в смертельной агонии, всадники по инерции пролетели над щитами, и их приняли на копья легионеры, стоявшие дальше. Второй ряд не успевших сбросить скорость коней, спотыкаясь, переворачиваясь через головы, налетел на первый, давя упавших воинов. Образовалась протяжённая свалка, в которой не всегда и разобрать было можно, кто живой, кто мёртвый.

Сдержав первый напор, воодушевлённые легионеры прянули вперёд, перебираясь через завалы людских и конских трупов, оттесняя всадников назад.

Всё это Наркил замечал издалека сквозь редкие просветы между собственными противниками. Магвои рассыпались по полю, лавируя между нацелившимися на них воинами и верховыми магами, стараясь смешаться с ними, чтобы не дать атаковать общей волной. Магические цепи плели защитные узоры, которым на сей раз приходилось отражать выплески угольно-чёрной тьмы. Мечи, мерцающие синим, дружно вздымались и опускались, веером рассыпая ослепительные белые лучи света. Воины Магармуса валили всех без разбора — ратников, магов, чёрных скакунов.