Посох для чародея

Впереди дымилась огромная воронка с оплавленными, все расширяющимися краями. В глубине плескалась лава, яркие искры взлетали к темному небу, гасли где-то в невообразимой вышине. Деревья по обе стороны весело трещали, полыхали, как бумажные, вверх поднимался широкий столб черного дыма.

— Мрон тебя задери, маг! — пораженно выругался Шед, подошел ко мне и положил руку на плечо. Доспехи у него нагрелись, накидка тлела. Он тоже протрезвел, стал еще бледнее. Глаза совершенно безумные, на лице глупая улыбка. — Учи древнюю магию, чародей! Учи! Мрон с ней, с опасностью, зато в случае успеха будешь чего-то стоить!

— Угу, — пробормотал я. — Так и сделаю.

А ведь и правда начну учиться, подумалось мне. Мечты нужно осуществлять. А я всегда мечтал быть боевым магом. Но сродство к Стихиям слабое, водяным или огневиком стать не судьба. А старая магия не требует пресловутого сродства, чародеи Серого Ордена обращались к Стихиям с помощью языка знаков, заклятий, формул управления. Им по фигу эти дурацкие медитации, энергетические плетения. Почувствуй себя огнем, ощути себя водой… Бред. Они оставались людьми и просто повелевали.

— Пошли! — решительно сказал Шед. — Пора отправляться домой.

Воронку обежали краем, прикрывая лица от жуткого жара и вскрикивая, когда искры падали на голую кожу. Горящие деревья остались за спиной. Заросли впереди оказались не такие густые, пробраться можно. Пошли медленней. Я присмотрелся к деревьям. Стволы голые, матово блестят. Кора давно осыпалась на землю, потрескивает под ногами сухой шелухой. Я прикоснулся к одному дереву, тут же отдернул руку. Мерзкое ощущение. Как будто труп потрогал. Древесина холодная, мертвая, не чувствуется движения соков.

Кое-как продрались, оставили на острых колючих ветках куски кожи и одежды. Впереди просвет, можно посидеть, отдохнуть. Преодолели последние деревья и оказались на краю небольшой полянки. Когда-то тут, наверное, росли цветы, зеленела сочная трава, прыгали кузнечики, весело чирикали воробьи. Сейчас не осталось ничего. Лишь голая рыхлая почва.

Посередине поляны стояла старая покосившаяся избушка. Темные бревна искрошились, повсюду кучки трухи. Солома на крыше давно слежалась, сгнила. Темнели узкие кривые окошки, повсюду виднелись дыры, широкие щели. Мы увидели: на маленьком крылечке сидит согбенный старик, почесывает длинную седую бороду, смотрит на нас весело и лукаво. Рядом с ним свернулся калачиком серо-полосатый худой кот. При виде нас вскочил, злобно зашипел, сверкнул огромными желтыми глазищами.

— Приветствую вас, путники! — приветливо сказал старик.

Опираясь на сучковатый посох, встал с крыльца, пошел навстречу. На морщинистом лице добродушная улыбка, взгляд синих глаз чист и светел. Рыцарь ухватился за рукоять меча, посмотрел настороженно, исподлобья.

— Ты кто такой, старик? — угрожающе спросил Шед.

Я взглянул на товарища. Он напряжен, на лице вздулись желваки. Темные глаза поблескивают из-под насупленных бровей. На всякий случай тоже взялся за клинок, приготовился активировать все плетения. Рыцарь не стал бы так себя вести, если бы не было угрозы.

— Я лесник, — с улыбкой ответил дед.

— Твой лес давно погиб, — сказал Шед. — Что ты здесь делаешь?

Дед развел руками в недоумении, пожал плечами. На лице лишь выражение дружелюбия и участия. Я при смотрелся к нему — есть такой тип стариков, что не ругают молодежь, политиков, богов, не брюзжат по любому поводу, а просто доживают свой век, радуются каждому деньку, каждой минутке жизни. Лесник был из этих самых, этакий старичок — божий одуванчик. Лицо похоже на печеную картошку, морщинистое, темное, но открытое и доброе. Светлые молодые глаза сияют, словно голубые звезды. Одет просто, но опрятно и чисто. Длинная седая борода уложена волосок к волоску, тщательно вычесана. Если бы встретил такого деда в лесу под Гентом, не обратил бы никакого внимания. Но в Преисподней, средь пепла и разрухи, под этими страшными небесами он выглядел очень странно.

— Все леса погибли, милок, — печально улыбнулся дед. — А этот я любил. Не хочу его бросать.

Он показал на заросли мертвых деревьев, глубоко вздохнул. На лице отразилась грусть и застарелая боль. Рыцарь убрал ладонь с рукояти меча, но взгляд темных глаз не отпускал старика, ловил каждое движение. Руки подрагивали, чувствовалось: Шед готов при первом же признаке опасности выхватить клинок и взорваться вихрем разящих ударов.

— Ты нас ждал, — сказал воин, скорее утверждая, чем спрашивая.

— Дык вы столько шума наделали, — ответил старик. — Вспышки, дым до небес. Вот я и понял, что ко мне гости идут. Вышел встречать вместе с Мурлыкой. Мурлыка, ты рад гостям?

Кот сладко потянулся, на нас посмотрел сонно и равнодушно. Потом неспешно встал, важно задрав хвост, подошел к рыцарю. Потерся о ногу, приветственно мяукнул.

— Вот-вот, — радостно затараторил старик. — И Мурлыка рад. У нас давно гостей не было, совсем истосковались по общению.

Рыцарь брезгливо оттолкнул кота ногой, полосатый обиженно мяукнул, но отбежал. Сверкнул желтыми глазищами и принялся точить когти о бревна избушки. Воин даже не глянул на кота. Лицо превратилось в холодную непроницаемую маску. Глаза — две колючие ледышки. Крылья носа подрагивали, ловя запахи, рот превратился в тонкую бледную линию. Больше чем когда-либо он походил на волка, хищного и опасного.

— Мы ищем Ключника, — медленно произнес Шед, сверля взглядом старика.

Дед едва заметно вздрогнул, улыбка медленно потухла на лице. Он испуганно съежился, огляделся по сторонам, потом карикатурно вытянул губы трубочкой и приложил к ним указательный палец.

— Тс-с-с… тихо, — громким шепотом сказал лесник, — Он многое слышит. Вы почти добрались.

— Значит, ты знаешь, где его дом? — спросил Шед.

— Недалеко, — кивнул дед. — Но зачем он вам нужен, путники?

— Есть серьезный разговор, — неопределенно пожал плечами рыцарь.

Старик на секунду замер, потом засопел, потянул носом воздух. На сморщенном лице отразилось великое удивление.

— Батюшки! — всплеснул руками лесник. — Вы что, живые?!

— И этот туда же, — проворчал я.

— Тише, маг, — прошипел рыцарь, — Я говорю.

Я пожал плечами. А я что, я ничего! Тихий как мышка.

— Как вы здесь оказались? — воскликнул старик.

— Долгая история, — увильнул Шед. — Если знаешь где дом Ключника, скажи нам.

— Хорошо, — кивнул лесник. — Я все расскажу. Заходите в избу, располагайтесь. Будьте как дома, путники. Я вам ни в чем не откажу. У меня где-то еще осталась пища живых, угощу, так уж и быть.

Старик дружелюбно улыбнулся, поманил за собой. Весь из себя добродушный, милый. Рыцарь нахмурился, поколебался. Везде и во всем ему виделись подвохи заговоры, злобные монстры. Вытащил меч из ножен взглянул на старика предостерегающе, медленно шагпул к входу в избу. Лесник не обратил внимания на жест Шеда, закряхтел, мелко засеменил вперед.

— Сейчас чайку заварю, гости дорогие, — зачастил дед, — посидим, погутарим. А вы согреетесь, отдохнете…

Он распахнул дверь избушки, вбежал внутрь. Рыцарь на миг задержался. Обернулся ко мне, подмигнул и улыбнулся краешками губ: мол, живем, Эскер. Скоро дома будем, чуть-чуть осталось. Воин шагнул внутрь, исчез в полумраке помещения. Я взглянул в темное мятущееся небо, погрозил ему кулаком. Вот тебе, уродина! Не сожрешь нас, не выпьешь! Мы сделаны не из мягкой глины, мы крепче. Где-то здесь, среди пустошей Преисподней, сидит на черном троне Мрон — властелин тьмы и, распахнув клыкастую пасть, жрет души умерших людей. Но мы ему не достанемся, ни сейчас, ни после. Рыцарь уйдет в Поднебесный замок Алара, я как безбожник после смерти просто исчезну, растворюсь. Но ноги моей здесь больше не будет.

В душе теплым молоком заплескалась надежда. Мы не сдохли тут, нас не сожрали демоны. Осталось немного — найти Ключника и каким-то образом заставить его отправить нас назад. Орк предупреждал, что этот человек или существо очень опасно, но мы с Шедом справимся.