Страница 4 из 43
– Великолепно. Как вы это делаете? Какая-то особая рыба?
– «Севиш» готовят из самой разной рыбы. Это, например, приготовлено из корбины. Рыба, лимонный сок, мелко нарезанный лук, жгучий желтый перец. Соки обрабатывают рыбу. Если она приготовлена правильно, – это превосходно, если нет… – Он пожал плечами и принялся за еду.
Бифштекс, который заказал Дарроу, оказался нежным и мастерски поджаренным, картофель«дельмонико» – сочным и жирным с соответствующим количеством сыра. Рассел заказал на десерт шербет и бренди к кофе и когда Кастанца подошел, чтобы убедиться, что все в порядке, поблагодарил его за прекрасный ужин.
– Я заказал бифштекс, – сказал Дарроу, – чтобы показать тебе, что мы можем готовить его не хуже, чем в Нью-Йорке. Завтра, если это тебе понравилось, попробуй наших жареных креветок и посмотрим, не окажутся ли они лучше всего, что тебе когдалибо приходилось есть. Не так ли, Луис?
Луис улыбнулся и отошел, а Дарроу откинулся назад, раскурил свою сигару и с удовлетворением наблюдал за посетителями, которые занимали все столики. Он снова начал расспрашивать Рассела о прогулке, которую тот совершил, обращая внимание на детали, добавляя новые краски и забавные сведения о городе и его обитателях. Расселу показалось, что он сознательно избегает всякого упоминания о цели его поспешного приезда из Нью-Йорка и о таинственной записке, с которой всё началось.
Поначалу Рассел сдерживал свое любопытство и свел к минимуму свои вопросы, считая, что Дарроу нравится играть роль хозяина и хочется, чтобы он почувствовал себя как дома. Но потом он решил, что для такого импровизированного поведения должны быть какие-то причины, и почувствовал, что волнение, вызванное его нетерпением и беспокойством постепенно переходит в растущее упрямство. Дарроу уклонялся от разговора.» – Ну так что? – спрашивал он себя. – Дарроу оплачивает расходы, не так ли? Если он хочет отложить момент, когда попросит о помощи – не важно. о чем будет идти речь – то какое ему дело?»
Беда была в том, что такие рассуждения не поднимали настроения, и когда несколько минут спустя Дарроу пригласил Лолу Синклер выпить с ними бренди, Рассел откинулся на спинку кресла, обвел присутствующих отрешенным взглядом голубых глаз и решил, что не будет больше задавать вопросов до тех пор, пока Дарроу не готов будет сам изложить свою просьбу.
Присутствие девушки не помогло поднять его настроение. Та мимолетно улыбнулась ему, когда садилась за столик, однако, в её взгляде на Дарроу чувствовалась какая-то досада, и она почти ничего не говорила, пока Дарроу рассказывал, как они с Расселом воевали на Тихом океане. Этот монолог продолжался до тех пор, пока за его спиной не остановился официант и наклонился, чтобы сказать несколько слов поиспански.
Дарроу оглянулся и поднялся. Извинившись, он направился между столиками к бару, у которого стояли двое мужчин. Оба были одеты в темное, один низкорослый и круглолицый, другой – повыше, в темных очках в крупной оправе. Когда они начали разговор, Рассел взглянул на девушку. Та внимательно наблюдала за Дарроу, её губы безвольно обвисли. На какое-то время она совершенно забыла о Расселе и он мог бесстрастно её разглядывать, отмечая, что у неё великолепная, может быть только чуть полная фигура, прекрасные руки и ухоженные ногти.
– Долго вы работали в отеле? – спросил он, когда ему надоело её невнимание.
– Что? – Она рассеянно взглянула на него, в глазах промелькнуло мгновенное беспокойство. – Я немного задумалась.
– Вы довольно долго отсутствовали.
– Не так уж долго, – возразила она, разглядывая стакан.
– Я спросил, долго вы работали в отеле.
– Девять месяцев.
– Вы играете на рояле?
– Нет. По вечерам я тут привлекаю публику – здесь бывает много торговцев с большими деньгами и все они пытаются купить мне выпивку и пригласить поужинать – и иногда оркестр позволяет мне спеть одну – две песенки или потрясти погремушками.
– Вам не нравится эта работа?
– Спасателем? – Она пожала обнаженными плечами. – Там все было в порядке, но я предпочитаю петь. – Она тихо недовольно фыркнула, её рот дернулся. – Ну сколько же можно? – сказала она и отвернулась.
Рассел обернулся и увидел, что Дарроу продолжает разговаривать с мужчинами возле стойки бара, у него возникла мысль, не бывший ли сержант роты«Чарли«стал причиной недовольства Лолы.
В это время подошел официант и заменил их стаканы из-под бренди подносом, на котором стояла бутылка скотча, ваза со льдом, стаканы и содовая. Не дожидаясь просьбы он смешал две порции и отошел. Лола быстро выпила свою и поднялась. Она сказала, что подошло время её выступления и Рассел увидел, что струнное трио укладывает свои инструменты и сцена погрузилась в темноту.
Он видел как она подошла к фортепиано и включила свет. Поправила микрофон, взяла несколько ленивых аккордов, не слишком умело импровизируя в качестве вступления. Потом спела простенькую песенку по-испански. У неё был достаточно приятный голос с небольшой хрипотой, но довольно ограниченного диапазона и её исполнение явно было лишено профессионального блеска. Он подумал, что на любом конкурсе в Соединенных Штатах ей не приходилось бы рассчитывать на приз, но здесь её голос звучал вполне прилично и посетители награждали её сдержанными аплодисментами. Она спела ещё одну похожую песенку, потом последовала одна из старых американских мелодий и в этот момент Рассел заметил, что Дарроу покинул мужчин у бара и присел к столу, занятому двумя смуглыми парами, где женщины были излишне пышными и богато одетыми, а мужчины красовались в тропических костюмах и рубашках с отложными воротниками.
Рассел не стремился следить за временем, но по мере того как Дарроу переходил от столика к столику, его поначалу хорошее настроение начало портиться. Выпивка не помогала и уже не раз он порывался встать и уйти. Лишь упрямство удерживало его на месте. Он уже забыл о своем недавнем решении ни о чем не спрашивать. Нет, теперь он намерен был дождаться Дарроу и решительно спросить, чего тот хочет.
Уже около одиннадцати зал наполовину опустел, лишь тогда Дарроу вернулся в кабинку и со вздохом опустился в кресло. Торопливо смешав себе порцию выпивки, пригубил и вытер пот со лба.
– Ну, вот и все, – сказал он. – Каждый вечер я должен ублажать посетителей. Они тратят деньги и время и поэтому крайне капризны. Им обязательно нужно чувствовать к себе внимание. А как твои дела? Все в порядке? У тебя всего было вдоволь?
– Да, достаточно. – сказал Рассел. – Ты уверен, что можешь тратить время на меня?
Дарроу изумленно уставился на него, почувствовав в вопросе нотки недовольства. Потом улыбнулся.
– Ты обиделся?
– Да, немного. Я получил от тебя сумасшедшее письмо и билеты. В нашей фирме я всего лишь мелкая сошка и мне просто повезло, что смог сразу выехать. Я приехал сюда, потому что тебе понадобился, потому что я обязан тебе и хочу сделать все, что в моих силах. И что же? Сначала тебя нет в городе. Потом ты уклоняешься от разговора. Ты не хочешь говорить…
– Успокойся, парень, – Дарроу взмахнул своим стаканом с виски. – Мне пришлось уехать из города, так как нужно было повидать одного парня в Серро Кампана. Ты пробудешь здесь всего несколько дней, потому мне казалось, что тебе захочется осмотреть достопримечательности. Сегодня вечером я собирался показать тебе город, но обстоятельства складываются так, что я не смогу этого сделать.
Он замялся и отвел взгляд, улыбка исчезла.
– У меня кое-какие неприятности, понимаешь, и либо ты сможешь сделать то, что мне нужно, либо нет. Я полагал, что ты действительно сделаешь все, что сможешь, но дела сложились так, что нам нужно поговорить с глазу на глаз где-нибудь в спокойном месте. Я должен кое-что объяснить, о чем ты, пожалуй, не знаешь, и подумал…
Что подумал Макс Дарроу, осталось неизвестным. Рассел, глядя на него, вдруг заметил, как взгляд Макса замер где-то за пределами кабинки, глаза широко раскрылись, а челюсть отвисла. Когда Рассел справился с удивлением и оглянулся, то увидел белокурого здоровяка, остановившегося возле стола. На нем была грязная куртка на молнии и голубая кепка с козырьком, которая в Штатах могла бы означать, что он водитель автобуса или тяжелого грузовика.