Неправильное привидение

Таня осталась стоять, а девушки стали быстренько распускать всякие непонятные шнурочки. Это уже становилось интересным. Платье уже готово было сползти с плеч, но тут про меня некстати вспомнили. Таня придержала платье.

— Ваня, иди, я буду мыться.

— Так на здоровье! — прикинулся я шлангом.

— Тебе нельзя здесь оставаться.

— А мне одному страшно, — решил я воспользоваться нашей легендой.

Таня поджала губы, покосилась на заинтересованно слушающих служанок, но орать не стала.

— Иди, Ваня, — с упором повторила она. — Это ненадолго.

— Так дверь закрыта, — усмехнулся я.

— Так… — «открой», она, к счастью, не сказала. Сдержавшись, кивнула одной из служанок: — Проводите господина в его покои.

Меня как высокородную особу проводили за дверь и немедленно ее закрыли. Я только усмехнулся. Подумаешь… Каждая девчонка почему-то считает, что позволить лицезреть ее обнаженное тело — это невероятная милость с ее стороны. Да я столько порнухи насмотрелся… Да я и вживую не раз… А все равно каждый раз — как будто в первый. Мысли невольно повернули на фривольный лад. Таня в купальнике, Таня без купальника, Таня рядом в постели…

Вздрогнув, обругал себя за излишние фантазии. Хорош бы я был сейчас в постели — подхожу, Таня ждет, я ложусь… и носом, да и не только носом, в пол! Пока не обрету тело, об этом лучше даже не думать.

Слоняться в одиночку пришлось почти три часа. Не знаю, что они там делали, да и как можно мыться ТРИ часа?! У меня лично эта процедура никогда не занимала больше трех минут. Бывали, конечно, исключения, но это если с друзьями, с пивом. Но в одиночку?!

Меня, кстати, тоже хотели помыть. Когда из коридора появилась еще одна толпа, волокущая еще один чан, я сначала не врубился. Но когда они попытались втащить его в мою комнату, я уже успел представить последствия.

— Куда? — рявкнул я на мужиков.

Те притормозили, старший поклонился.

— Ванна для молодого господина.

Ага, ванна. А потом еще бельишко мое привиденческое предложат постирать.

— Когда я этого захочу сам, я сам и скажу. А пока унесите все назад.

— Но, господин…

— А ну пошли вон! — рявкнул я, раздражаясь все больше.

Мужики переглянулись, склонились уже все и быстренько исчезли. Блин, ну все наперекосяк! Мало того, что я лишен всех удовольствий, так я и скрывать должен, что я ничего не могу!

Когда из Таниной комнаты вышла невероятная красавица, я даже немного удивился — как же я пропустил ее появление? Та подошла поближе.

— Ну как?

— Чего как? — не понял я.

Голос показался знакомым, и тут только дошло, что передо мной — преображенная Таня.

Что они с ней сделали?!

Не, я слышал, конечно, что женщина может меняться, но чтобы настолько! Мордашка ее в первый раз за время нашего знакомства сияющая и улыбающаяся. Брови подчеркнуты странным изгибом, ресницы стали чуть не вдвое длиннее. Губная помада, тени, румяна. Пышные волосы собраны в сложную высокую прическу. В маленьких ушках огромные сверкающие серьги, на груди колье, которое только царицам носить. Платье как платье — пышная юбка, декольте, немного рюшечек. Но темно-синяя ткань — я подобных в жизни не видел! Прямо чувствовалось, какой мягкой и нежной она будет под руками. Да и округлости фигуры платье подчеркивало так, словно Таня стояла обнаженная.

— Обалдеть! — только и смог выдавить я из себя.

То ли Таня начала привыкать к моему жаргону, то ли ее больше интересовали мои чувства, а не слова, но она удовлетворенно улыбнулась.

— А где ты все это взяла?

— Барон прислал. В записке было сказано, что это в благодарность за спасение дочери.

— Но это, наверное, очень дорого.

— Ты даже не можешь представить, КАК дорого.

— Значит, надо будет все оставить.

— Это почему? — насторожилась Таня.

— Так мы же ничего не сделали, чтобы заслужить такие подарки.

— А то, что Регина проснулась?

— Ты же сама сказала, что она «проснулась». А мы просто стояли рядом, когда это случилось.

Таня снисходительно улыбнулась.

— Ты сам-то в это веришь?

— А чего тут верить или не верить? Я-то точно ничего не делал. Всего лишь попросил, чтобы она проснулась.

— Эх, если бы всех больных можно было вот так «попросить».

Таня задумалась о чем-то, скорее всего опять про то, что я демон и кто-то там еще. Но выглядела она в этот момент очень красивой. Я даже сомлел ненадолго, глядя на нее. А потом у меня внутри вдруг проснулась жаба жадности.

— А чего это тогда тебе подарки прислали, а мне нет?

Таня удивленно посмотрела на меня, потом обвела рукой вокруг:

— А это что?

— Это?

Не, я, конечно, заметил, что вещей в комнате прибавилось, но мне даже и в голову не могло прийти, что все это для меня. Для выставки в Эрмитаже — в самый раз, но носить самому? С десяток комплектов штанов, рубашек, курток, сапог. Все как с модельной выставки. Изукрашенное тиснением, расшитое золотом, жемчугом, еще какими-то камешками. В шкатулочке лежала целая груда колец, перстней, цепочек. Самолюбие замурлыкало, как сытая кошка, и улеглось спать дальше.

— Ну, тогда ладно. Жалко только, что померить нельзя.

Таня только улыбнулась.

— Не о том думаешь. Вокруг нас становится все больше людей, и надо что-то придумать, чтобы тебя не разоблачили.

— Тебе, значит, можно красиво одеваться, а мне, значит, нельзя?!

— Ваня… — строго-осуждающе протянула Таня.

— Я уже двадцать лет Ваня! — начал заводиться я. — Сама вырядилась, как новогодняя елка, а мне…

В это время в дверь негромко постучали, и вошел слуга. Коротко поклонился.

— Барон Локран и магистр Сурдан просят о встрече.

Таня неуловимо переменилась, стала какая-то… более величественная, что ли.

— Пригласи их.

Дверь распахнулась, и вошли гости. Судя по их внешнему виду, они тоже успели побывать в ванной и вырядились как на праздник. Началось расшаркивание, уверения в уважении и т. д. Я сразу же сдвинулся за спину Тани и старался помалкивать. На меня косились, но в разговор не втягивали.

— Как чувствует себя Регина? — поинтересовалась Таня.

Барон расцвел.

— Я только что от нее. Никак не может поверить в то, что мы ей рассказываем. Но чувствует себя прекрасно, носится по комнатам. Для нее сейчас главная трудность — выбрать себе подходящий наряд. Магистр Сурдан еще раз проверил ее и считает, что она совершенно здорова. — Барон вдруг стал очень серьезным. — Я полностью доверяю его знаниям и опыту. И нам обоим очень хочется узнать — что же с моей дочерью произошло на самом деле.

Таня немного помолчала.

— Я не знаю, господин барон. Я целительница, но и я посчитала, что вашей дочери уже ничем нельзя помочь. Слова Ивана о том, что она просто спит, я посчитала… очередным проявлением его болезни и не придала им значения. И если бы не ваш гнев, все могло кончиться совсем по-другому.

Все помрачнели.

— Иван тоже может видеть ауру и болезни человека?

— Насколько я знаю — нет. Но он что-то чувствует и говорит по-другому. Он не сказал, что Регина жива, он сказал, что она не мертвая.

Честно говоря, я не видел разницы между этими фразами, но магистр насторожился.

— Так и сказал?

— Общий смысл был таким.

— И что он сделал?

— Я не знаю. Все происходило на ваших глазах. Он… попросил Регину жить.

— Но он еще делал странные движения руками, которые были похожи на создание какого-то заклинания.

Таня устало вздохнула:

— Я действительно не знаю, господин магистр. После того что с ним случилось, у него иногда проявляются необычные… свойства. Я надеялась, что, когда он вернется к себе домой, возможно, он станет прежним.

— А стоит ли с этим спешить? Это ведь такой необычный случай! Может, для всех будет гораздо лучше, если он останется именно в таком состоянии? Скольких людей можно было бы спасти! Сколько новых знаний получить! Для начала тщательно обследовать его, затем…