Коммерческий рейс в Каракас

Он выглядел великолепно, происходил из первоклассной семьи и был, как я знала, при деньгах, – немалый плюс, не так ли? Он был предупредителен и вежлив, и оказался настойчивым поклонником. И вот, в конце концов, – она махнула рукой, – это со мной и случилось. Я полюбила его больше, чем кого бы то ни было раньше, и была уверена в одном-а это так важно для женщины: он любил меня, и все ещё любит. И очень.

– Он был ревнив, не так ли? – быстро вставил Джеф.

– О боже, да! Больше, чем вы можете себе представить. Здесь мыслят иначе, чем у нас в Северной Америке. Жена должна оставаться дома в четырех стенах и ждать мужа, не важно, умирает она от скуки или нет. Я думаю, Луису было бы безразлично, если бы я растолстела или от скуки начала пить-только бы я сидела дома. Когда мы шли куданибудь в компанию-а это в силу его профессии случалось часто-Луис уже не отходил от меня. Стоило мне только заговорить с мужчиной-он злился. Это было ужасно. Я упрекала Луиса, иногда случались даже скандалы, но я ничего не добилась. Он никогда не соглашался с моими аргументами. Таковы здешние обычаи-вот и все его доводы. Нужно быть порядочной и безупречной. Жена Луиса Миранды должна быть образцом для остальных.

Я не была создана для такой жизни. Ведь раньше я жила куда свободнее. Что толку от денег, если ими нельзя пользоваться? До недавнего времени мне не разрешалось самой водить машину. Я практически была пленницей. Вся прислуга по указанию Луиса должна была следить за моим поведением и докладывать ему. Будь у меня деньги, я бы уже давно оставила Луиса. Но я не могу себе позволить вернуться в Штаты с пустыми руками. Наличных у меня нет никогда. Расплачиваюсь я только чеками. Может быть, я смогла бы раздобыть денег на авиабилет, но этого недостаточно. Я нахожу, что заслуживаю большего.

– А откуда у вас такой фантастический загар-из Макуто? – спросил Джеф, вспомнив о доме на побережье, который упоминал Луис Миранда.

– Макуто? Ха! – она погасила сигарету и откинулась назад. Взгляд её горел невеселой насмешкой. – Нет-нет. У нас за домом есть небольшой сад с бассейном, там я сижу, раздевшись, насколько это здесь возможно, и жарюсь на солнце.

– А драгоценности? – Джеф показал на кольцо и украшенные брильянтами часы с браслетом, которые привлекли его внимание ещё вчера.

– Изумруд принадлежит мне, – ответила Мюриель Миранда, – другие вещи-его первой жены, и я могу их брать напрокат, по две-три штуки. Раз в неделю-замена.

– Но если ваш муж так строг, как тогда вам удавалось проводить время с моим сводным братом?

Она удивленно уставилась на Джефа.

– Откуда вы об этом знаете?

– Мне рассказал ваш муж.

Она на миг задумалась, потом пожала плечами.

– Сначала он не знал. Я полагаю, что он решил быть несколько мягче, когда я подняла столько шуму, и ему хотелось посмотреть, как я стану реагировать. Он разрешил мне одной, без шофера, ездить на машине, и выходить одной по утрам.

– А вы испытывали симпатию к моему брату, – подхватил Джеф. – Вы были очарованы им-или только видели в нем возможность вернуться в Штаты?

– Может быть, я немножко в него влюбилась, – призналась она, – но никогда не было речи, что я должна уехать с ним, пока тот детектив…

– Гарри Бейкер.

– Не сообщил ему о пакете акций, которые он должен получить, если вернется домой.

– Значит, вы знали об афере в Лас-Вегасе?

– Да, Арнольд рассказал мне все.

– Нет, не все.

– Простите?

Джеф глубоко вздохнул и, сам не понимая, зачем он это делает, рассказал ей о молодости Арнольда Грейсона и о злых и порочных делах, которые тот уже тогда проделывал. Джеф наблюдал, как становились все больше голубые глаза Мюриель. Но закончив, понял, что она не убеждена, что обманулась в Арнольде.

– Со мной он был другим, – покачала она головой. – Он согласился, что поступил отвратительно, но он переменился. Мужчины могут так меняться… – Она задумчиво смотрела перед собой. – И женщины могут им помочь. Кроме того, человека любят не таким, каким он был, а какой он есть.

– А вы его любили?

– Да. Я… – она промедлила, губы её дрогнули. Джеф видел, как она пытается взять себя в руки. – Я была готова к тому, чтобы бежать, – овладев собой, продолжила она. – Я не дура. Кто может сказать заранее, будет ли брак удачным? Я хотела уйти к нему. Я хотела получить новый шанс, начать все снова.

Она внезапно встала. Рот плотно сжат, взгляд холоден.

– Его убил Луис. – Она оставила мысль недосказанной, и вопрос, который она задала вместо этого, прозвучал твердо. – Это сделал он, не так ли?

– Не знаю, – покачал головой Джеф. – Результат вскрытия ещё неизвестен.

– Он хотел убить Арнольда, – продолжала она, словно не слыша. – Он бы все сделал, чтобы с ним покончить. Не потому, что любил меня, а потому, что его безумная гордость не перенесла оскорбления.

– Но зачем ему нужно было убивать Гарри Бейкера? – вслух подумал Джеф. – Ему ведь деньги не нужны?

– Деньги? – голос её приобрел жесткий, металлический тон. – Конечно нет. Но если он забрал деньги, Арнольд не смог бы вернуться в Штаты. Вам это неясно?

Казалось, ожесточение в ней все нарастало, а её взгляд испугал его.

– Луис знал о деньгах, – продолжала она. – И он знал, для чего они нужны Арнольду, и что должен прибыть человек из Лас-Вегаса, чтобы их получить. Луис понимал, что Арнольда убьют, если он не покроет долги. Полагаю, Луис надеялся на такой исход. Без денег Арнольду не оставалось бы ничего другого, как спасаться бегством или скрываться. А он боялся. Он хотел расплатиться, иначе не мог вернуться в Штаты, и забрать меня.

Она перевела дыхание. Лицо вдруг потеряло всю миловидность.

– Но я это выясню, – сказала она, сузив глаза. – В этом вы можете быть уверены.

Джеф был ошеломлен. Он хотел сказать ей, что не стоит торопиться с такой новостью в полицию. Но прежде чем сумел найти нужные слова, она открыла дверь и вышла.

Джеф в раздумье вернулся к столику, на котором остался хлыст. И тут зазвонил телефон.

– Вскрытие закончено, – сказал Кордовес спокойным голосом. – Ваш брат умер не от побоев.

– А…

– Врач использовал термин«асфиксия»!

Джеф тихо повторил про себя это слово и решил, что тут надо подумать. Он знал, что этот термин применяют, к примеру, при отравлении газом. Используют ли его при смерти от удушения?

Его мысли вернулись назад и тут он вспомнил о куртке, которая лежала на полу рядом с головой покойного. До того, как Джеф сбил Арнольда с ног, та висела на спинке стула.

– Вы ещё у аппарата? – спросил Кордовес.

– Да, слушаю, – ответил Джеф.

– Еще одна деталь.

– Да?

– Указательный и средний пальцы правой руки были запачканы кровью. Под ногтями нашли клочки кожи и волосы!

– Волосы? – переспросил Джеф. – Волосы с головы?

– Нет, мельче и тоньше. Может быть, с тыльной стороны кисти мужской руки, или с тела.

Джеф задумался.

– Попытайтесь выяснить ещё одну деталь, – попросил он маленького детектива.

– Что именно?

– На полу, рядом с трупом, лежала куртка. Попробуйте узнать, не обнаружены ли на ней пятна крови.

– Хорошо, – согласился Кордовес. – Вы останетесь дома до моего возвращения?

– Да.

Кордовес заметил, что так будет лучше. Он не знает, как долго ещё будет отсутствовать, но когда вернется, принесет пива и сендвичи.

18.

Вернувшись в отель незадолго до полудня, Карен Холмс последовала совету Джефа. Она чувствовала себя усталой, возбужденной и обескураженной. Из окна был виден плавательный бассейн, и зрелище это было так заманчиво, что она молниеносно скинула одежду, надела купальник, сунула купальную шапочку в плетеную сумку и по лестнице спустилась вниз.

Лишь немногие из обтянутых парусиной шезлонгов были заняты. Она расстелила на шезлонге оба полотенца, положила на них сумку, спрятала волосы по шапочку и прыгнула в воду.

Проплыв бассейн из конца в конец, Карен нашла, что вода приятно прохладная. Проплескавшись так минут пять, она лицом вниз растянулась на шезлонге, а когда минут через двадцать ощутила, что стало припекать, перевернулась.