Двойник

Соня на время забыла свои вегетарианские убеждения — все-таки не каждый год единственному сыну исполняется шестнадцать. Скай получил право выбрать на ужин что захочет, и теперь рядом с его и отцовской тарелками возвышались груды обглоданных ребрышек. Даже Соня не удержалась и отведала парочку. Перед Скаем стояла высокая оловянная кружка, до краев полная домашнего пива. Генри недавно сварил свежую партию и настоял на том, чтобы Скай выпил целую пинту.

— Шестнадцать лет! Ты уже совсем взрослый.

«Вполне в духе викингов», — подумал Скай, окинув довольным взглядом остатки пиршества.

Впрочем, он сомневался, что в Валгалле подают на десерт лимонный торт-безе.

— Возьми еще, — сказал Генри, проследив за взглядом сына.

— Я и так объелся. Ну ладно, только совсем чуть-чуть!

Соня радостно положила ему на тарелку огромный кусок лакомства, и Скай принялся уплетать за обе щеки под одобрительными взглядами родителей.

«С ними все будет в порядке, — уговаривал он себя. — Пошумят и успокоятся».

От мыслей о завтрашнем дне у него засосало под ложечкой. Чтобы скрыть волнение, Скай бросил вилку рядом с недоеденным тортом и шутливо поднял руки вверх:

— Сдаюсь! Больше в меня не влезет.

— Ты уверен? — спросил отец.

— Абсолютно.

— Ну что ж. — Генри пододвинул к себе тарелку сына. — Не пропадать же такой вкуснотище.

Мать принялась убирать со стола, и Скай вскочил, чтобы помочь ей.

— Наверное, пойду завтра в школу пешком.

— В такую даль?

Положив вилки в раковину, Соня смахнула выбившуюся прядь тыльной стороной руки.

— Лучше я тебя подвезу. Так и мне будет спокойнее.

Скай увидел тревогу в ее глазах. Он с грехом пополам дотянул до конца прошлого учебного года, доставив родителям немало хлопот своими ночными прогулками, а потом еще и удрал в Норвегию. Впрочем, после возвращения кошмарные сны перестали тревожить его. К тому же теперь Скай часами просиживал в местной библиотеке. Соня с Генри только диву давались, поскольку раньше не замечали за сыном особой любви к чтению. Впрочем, изумление сменилось радостью, едва Скай сообщил, что готовит важный реферат для школы, хотя на самом деле искал на книжных полках совсем другое.

Утратив бдительность, взрослые даже сняли домашний арест и отпустили сына одного в Лондон — Скай соврал, что непременно должен посетить музей, чтобы доделать летнее задание. Попав в столицу, он немедленно отправился в Хаттон-Гарден, где торговали ювелиры со всей страны, и показал меньший из алмазов Сигурда шести независимым оценщикам. Выслушав предложения, Скай остановился на самом выгодном и потребовал всю сумму наличными. Он в жизни не держал в руках столько денег — было страшновато, но чертовски приятно.

Он поднял глаза на озабоченное лицо матери.

— Мам, тебе не о чем беспокоиться. Я даже соскучился по школе. Кстати, в пятницу первый футбольный матч в этом сезоне.

— Как ты выйдешь на поле с больной рукой?

Скай глянул на бинты. Чуть раньше он заявил родителям, что поранился, пролезая сквозь колючую проволоку.

— Я же нападающий, а не вратарь.

— И все-таки, зачем добираться пешком? — недоумевала Соня, собирая со стола тарелки. — До школы идти добрый час. Во сколько тебя будить?

— Я хочу еще побродить по лесу, так что не позже половины шестого.

— Тогда я встану вместе с тобой.

— Не надо, мама, ну пожалуйста! — Скаю стоило больших усилий говорить спокойно. — Я хочу один пройтись по Уэнлок-Эджу, что тут такого? Раз уж ты разрешила мне выбрать, что будет на ужин, может, выполнишь и последнее желание приговоренного?

Он вытянул руки и дернулся, будто его тащили на веревке. Генри рассмеялся.

— Милая, парню шестнадцать лет. Конечно, ему стыдно приезжать в школу с мамочкой.

Соня провела рукой по лбу Ская. За лето его брови почти срослись.

— Даже не верится. В ту ночь стояла такая жара. Помнишь, Генри?

— Да, в давние времена погода была не чета нынешней, — по-стариковски проскрипел отец, чтобы насмешить сына.

— И звезды светили вовсю…

— А тебе не холодно было в воде во время родов? — спросил Скай.

— Нет-нет, — Мать села обратно за стол. — Женщины из нашей коммуны нагрели ее горячими камнями из костра.

Соня всегда с удовольствием рассказывала историю его появления на свет. Обычно Скай смущался, но в этот раз спокойно дослушал до конца.

К трем часам утра Скай тщательно упаковал рюкзак и дважды проверил, все ли на месте. Теперь осталось только ждать. Пускаться в путь слишком рано не имело смысла: первый поезд из Стреттона отправится в шесть двадцать восемь, а дорога до станции займет не больше часа. Тем не менее Скай решил выйти из дому в семнадцать минут пятого. Это время суток играло особую роль в его жизни — в самом начале истории с двойником он раз за разом просыпался в четыре семнадцать, и ровно столько было на часах, когда они с Кристин вышли к хижине Сигурда. К тому же Скай не сомневался, что именно в этот миг почти тысячу лет назад Бьорн опустился на морское дно, захлебываясь соленой водой пополам с кровью и увлекая за собой предателя-раба.

Скай подошел к окну. Во тьме стелились над землей белые клочья тумана. Стояла ясная, но безлунная ночь, и лишь звездный свет наполнял сад тенями, которые сгущались под сенью яблоневых деревьев.

Мрак еле заметно шевельнулся, и Скай отступил назад. С тех пор как на прошлой неделе его навестила Кристин, он каждый вечер выглядывал на улицу, ожидая, что серый плащ воспарит к окну. Но драуг больше не появлялся; лишь время от времени, в разгар августовской жары, Скаю мерещилось прикосновение ледяных пальцев. В такие мгновения он почти физически ощущал рядом с собой комок немого безнадежного отчаяния.

Прежде он не был готов вступить с драугом в контакт, но сейчас момент настал. По крайней мере, Скай очень надеялся, что выдержка ему не изменит.

Прислонившись к стене рядом с окном, он вынул из кармана зажигалку. Подушечка большого пальца легла точно во вмятину, оставленную дедом, но на этот раз никаких видений не последовало. Впрочем, Скай и так помнил их наизусть; кроме того, теперь он понимал, что это не прозрения, а новые вопросы, на которые тоже придется искать ответ.

Он щелкнул колесиком. Пламя горело ровно, в его отблесках Скай не разглядел ничего интересного. В любом случае, ему просто хотелось проверить, получится ли высечь искру больше сорока трех раз подряд. Но горючее быстро заканчивалось, Скай уже дважды наполнил резервуар, а побить рекорд так и не удалось. Красные цифры лениво мигали на циферблате электронных часов. В десять минут пятого Скай опустил зажигалку обратно в карман и надел кроссовки, в четыре пятнадцать натянул лыжную куртку. Несколько секунд спустя он взял продолговатый предмет, завернутый в мешковину.

На экране высветилось 4.17. Скай метнулся к радиоприемнику — накануне, опасаясь заснуть, он поставил таймер на нужное время. Прежде чем юноша коснулся кнопки, тихий голос диктора произнес:

— Призрак.

Скай дернулся от неожиданности, потом улыбнулся. В одной из сотни книг, прочитанных за лето, говорилось, что совпадений не бывает.

Он проверил, надежно ли между простынями спрятано письмо для родителей — так, чтобы они нашли его, но не сразу, — вскинул рюкзак на плечо и вышел из комнаты. Перешагнув скрипучие ступеньки, он спустился вниз и тихо прикрыл за собой входную дверь.

Слева от садовой калитки рос старый дуб. На высоте человеческого роста какой-то зверек проделал в стволе небольшое дупло, но теперь оно пустовало. Встав на цыпочки, Скай достал из тайника жестяную банку из-под печенья. В ней хранились мешочек с алмазами, книга и банковская карта, на которую он недавно положил десять тысяч фунтов. Все это Скай запихал в рюкзак.

Он ни разу не оглянулся на дом и сад, потому что слишком хорошо знал, кто скользит по пятам. Выйдя на дорогу, он поглядел на восток. До восхода было далеко, лишь у самого горизонта брезжил легкий намек на утреннюю зарю. Скай повернулся и зашагал на запад, в сторону кладбища.