Страница 6 из 10
нашего несчастного болтуна-священника в том, что он убил его.
– Сэр Оливер это отрицает, – ответил Дик.
– Отрицает? – воскликнул рыцарь резко. – А ты не слушай его. У него язык без костей,
болтает, словно сорока. Я когда-нибудь в свободную минутку все сам тебе расскажу, Дик. В
убийстве твоего отца подозревали некоего Дэкуорта; но время было смутное, и добиться
правосудия нам не удалось.
– Отца убили в замке Мот? – спросил Дик, и сердце его забилось.
– Между замком Мот и Холивудом, – ответил сэр Дэниэл совершенно спокойно, но
исподтишка мрачно и подозрительно глянул Дику в лицо. – Ну, ешь поскорее, – прибавил
рыцарь, – ты повезешь в Тэнстолл письмо от меня.
Дик опечалился.
– Прошу вас, сэр Дэниэл, – воскликнул он, – пошлите кого-нибудь из крестьян!
Позвольте мне принять участие в битве. Я буду храбро сражаться!
– Не сомневаюсь, – ответил сэр Дэниэл и сел писать письмо. – Но нас, Дик, вовсе не
ждут воинские почести. Я буду сидеть тут, в Кэттли, до тех пор, пока не станет ясно, кто
победит в этой войне, и тогда присоединюсь к победителю. Не говори, что это трусость,
Дик, – это мудрость! Наше несчастное государство измучено бунтами, король то на троне, то
в тюрьме, и никто не может знать, что будет завтра. Пустомели и Ветрогоны сражаются на
одной стороне или на другой, а лорд Здравый Смысл сидит и ждет.
С этими словами сэр Дэниэл повернулся к Дику спиной и, усевшись за другим концом
стола, принялся писать письмо. История с черной стрелой очень встревожила его.
Тем временем молодой Шелтон усердно ел. Вдруг кто-то тронул его за руку и над ухом
раздался шепот.
– Не подавайте виду, что вы слышите, умоляю вас! – шептал чей-то голос. – Окажите
мне услугу: объясните, какой дорогой можно быстрее добраться до Холивуда. Умоляю вас,
добрый мальчик, помогите несчастному, попавшему в беду, укажите мне путь к спасению!
– Идите мимо ветряной мельницы, – ответил Дик шепотом. – Тропинка доведет вас до
переправы через Тилл. Там вам расскажут, как идти дальше.
Он даже головы не повернул и снова принялся за еду. Но уголком глаз он заметил, как
тот мальчик, которого называли «мастер Джон», осторожно выскользнул из комнаты.
«Он ничуть не старше меня, – подумал Дик. – И он осмелился назвать меня добрым
мальчиком! Да если бы я знал, что со мной так разговаривает мальчишка, я бы скорее
повесил его, чем указал ему дорогу!»
Полчаса спустя сэр Дэниэл вручил Дику письмо и приказал ему мчаться в замок Мот. А
через полчаса после того, как Дик уехал, в комнату влетел запыхавшийся гонец милорда
Райзингэма.
– Сэр Дэниэл, – сказал гонец, – вы теряете прекрасный случай заслужить славу! Утром
на рассвете началась битва. Мы разбили их передовые части и рассеяли правое крыло.
Предстоит последнее сражение. У вас свежие силы, и вы можете опрокинуть неприятеля в
реку. Что вы скажете, сэр рыцарь? Неужели вы явитесь последним? Это обесславит вас!
– Я только что собирался выступить! – вскричал рыцарь. – Сэлдэн, труби поход!.. Сэр,
я следую за вами. Большая часть моего отряда пришла сюда всего два часа назад, сэр. Что
тут будешь делать? Если коня слишком пришпоривать, он сдохнет... Живо, ребята!
В утреннем воздухе весело запела труба; воины сэра Дэниэла сбегались со всех сторон
на главную улицу и строились перед харчевней. Они спали с оружием в руках, не
расседлывая лошадей, и через десять минут сто копьеносцев и лучников, чисто одетых и
хорошо дисциплинированных, стояли в рядах, готовые двинуться в бой. Почти все были
одеты в цвета сэра Дэниэла – темно-красный с синим, – и это придавало им нарядный вид.
Те, которые были лучше вооружены, построились впереди, а сзади всех, в конце колонны,
расположилось жалкое подкрепление, явившееся накануне вечером. Сэр Дэниэл с гордостью
оглядел свой отряд.
– С такими молодцами не пропадешь! – сказал он.
– Вы правы: отличные воины! – ответил гонец. – Глядя на них, я еще больше грущу,
что вы не выступили раньше.
– На пиру все лучшее подают вначале, а на поле брани – в конце, сэр, – сказал рыцарь и
вскочил в седло. – Эй! – заорал он. – Джон! Джоанна! Клянусь святым распятием, где она?
Хозяин, где девчонка?
– Девчонка, сэр Дэниэл? – спросил кабатчик. – Я не видел никакой девчонки, сэр.
– Ну, мальчишка, дурак! – крикнул рыцарь. – Неужели ты не разглядел, что это девка?
На ней темно-красный плащ. Она нарушила пост, выпив воды, – помнишь, негодяй? Где же
она?
– Да спасут нас святые! Вы называли ее мастер Джон, – сказал хозяин. – А я-то не
догадался... Он уехал. Я видел его... ее... я видел ее в конюшне час назад. Она седлала серую
лошадь.
– Клянусь распятием, – вскричал сэр Дэниэл, – девка принесла бы мне пятьсот фунтов,
если не больше!
– Сэр рыцарь, – с горечью сказал гонец, – пока вы здесь шумите о пятистах фунтах,
решается вопрос, кто будет владеть английским королевством.
– Хорошо сказано, – ответил сэр Дэниэл. – Сэлдэн, возьми с собой шестерых
арбалетчиков. Выследи ее и поймай. Мне нет дела до того, сколько она стоит, но я хочу,
чтобы к моему возвращению она находилась в замке Мот. Ты отвечаешь мне за это
головой!.. А теперь в путь!
Войска поскакали рысью, а Сэлдэн с шестью воинами остался на улице в Кэттли,
окруженный глазеющими крестьянами.
Глава II
На болоте
Был месяц май, шесть часов утра, когда Дик, возвращаясь домой, подъехал к болоту.
Сияло голубое небо; веселый ветер дул шумно и ровно; крылья ветряной мельницы быстро
кружились; ивы, растущие на болоте, колыхались под ветром и внезапно светлели, словно
пшеница. Дик всю ночь провел в седле, но сердце у него было здоровое, тело крепкое, и он
весело продолжал свой путь.
Тропинка мало-помалу спускалась все ниже, все ближе к топям, и наконец он потерял
из виду все дорожные приметы, кроме ветряной мельницы, стоявшей на холме возле Кэттли,
далеко позади, и вершин Тэнстоллского леса, торчавших далеко впереди. Кругом тянулись
обширные заросли колышущихся ив и камышей; лужи пенились под ветром; предательские
трясины, зеленые, как изумруд, поджидали и заманивали неосторожного путника. Тропа шла
напрямик через топь; это была очень древняя тропа, ее проложили еще римские солдаты; с
тех пор прошли века, и во многих местах ее залили стоячие воды болота.
Отъехав на милю от Кэттли, Дик приблизился как раз к такому месту; тропа здесь
заросла ивой и камышом, и это хоть кого могло сбить с толку. Да и трясина была здесь шире,
чем всюду; человек, не знакомый с этим местом, легко мог попасть в беду. И Дик со страхом
вспомнил о мальчике, которому он так неясно объяснил дорогу. За себя он не беспокоился;
взглянув назад, туда, где вертящиеся крылья ветряной мельницы отчетливо чернели на
голубом небе, и вперед, на высокую верхушку Тэнстоллского леса, он уверенно поехал
напрямик, хотя конь его погрузился в воду по колена.
Уже половина трясины была позади и впереди он уже видел сухую тропинку, бегущую
вверх, когда вдруг справа от себя услышал плеск воды и заметил провалившуюся по брюхо
серую лошадь, которая отчаянно билась. Внезапно, словно почуяв приближение помощи, она
громко заржала. Ее налившийся кровью глаз был полон безумного страха; она барахталась в
трясине, и тучи насекомых кружились над нею.
«Неужели несчастный мальчишка погиб? – подумал Дик. – Это его лошадь. Славная
серая лошадь! Как печально ты смотришь на меня, милая! Я сделаю для тебя все, что
возможно. Я не оставлю тебя медленно тонуть вершок за вершком!»
Он натянул арбалет и всадил в голову лошади стрелу.
Совершив это полное сурового милосердия дело, Дик, опечаленный, двинулся дальше.