Красный принц

После нашего недавнего разговора, к ним домой пришли люди из полиции. Так как родителей Марии не было дома, дверь открыл Артур Эванз, водитель семьи Милтонов, в тот момент он был единственным мужчиной в доме. Ему и рассказали, что случилось. Оборотень с красной лентой вновь совершил убийство. В этот раз тело его жертвы было обнаружено возле здания церкви святого Стефана, расположенной у императорской арки на Глостер Роуд (в те годы там располагался Кафедральный Собор Успения Пресвятой Богородицы и Святых Царственных Мучеников). Артур не стал вдаваться в подробности, рассказывая Марии о произошедшем, он лишь упомянул, что рядом с телом жертвы была обнаружена маленькая красная сумочка, в которой были документы на имя Хейли Брукс, и судя по состоянию тела это был тот же самый убийца.

– Господи, – шептала Мария, – какая же я была идиотка! Ты же рассказывал мне тогда, в парке, как он находит своих жертв, я не прислушалась! Она была бы жива, если бы я слушала тебя тогда! Она не пошла бы на эту встречу…

– Мария! – твёрдо сказал я, поворачивая её заплаканное лицо в свою сторону, – ты ни в чём не виновата! Никто не мог предположить, что такое случиться с Хейли. Чёрт, она же не его тип, почему он убил её?

В ответ Мария лишь вновь уткнулась в свои ладони и с новой силой заплакала. Ей было всё равно почему, слишком тяжело и больно так терять родного человека.

Только сейчас я обратил внимание на то, что она насквозь промокла под дождём. Сообразив, что Мария может простыть, я подскочил и ринулся на кухню, чтобы поставить на плиту чайник, а затем вернулся в комнату.

– Мария, почему ты приехала ко мне в таком виде? – стараясь быть мягче, спросил я.

– Что? – нервно спросила она и подняла руки, посмотрев на свою одежду, видимо только сейчас сообразив, какая она, – я не знаю… Артур отправился вместе с полицией на опознание, дома осталась миссис Хамфри.

– И она тебя отпустила?! – вспоминая тучную няню, удивлённо воскликнул я.

– Нет, я выскользнула из дома через задний вход, – невозмутимо ответила девушка и передернула плечами.

– Вот чёрт, – ошарашенно пробормотал я, представив, что сейчас твориться в доме Милтонов. – Значит так, Мария, сейчас ты отправляешься в душ, я выдам тебе полотенце и… кое-какую одежду. Тебе нужно срочно согреться, иначе заболеешь. Я же пока позвоню тебе домой. Представляю, что там сейчас происходит в свете последних событий.

Девушка нахмурилась и глубоко вздохнула. Казалось, она только сейчас стала понимать, что сделала. До этого Мария по-настоящему не чувствовала холода, не испытывала тревоги за родных и главное – не понимала, что она делает.

– Удивительно, как ты вообще без верхней одежды смогла до меня доехать, – продолжил я, видя, что она толком не реагирует.

– Кажется, я вызвала такси, – медленно проговорила девушка, – не помню точно. Когда я услышала, что случилось, у меня была только одна мысль – найти тебя. Я не могла там оставаться.

Вновь присев на диван рядом с ней, я осторожно провёл рукой по её спутанным волосам, а затем крепко прижал девушку к себе.

– Мария, милая моя девочка, ты ведь на самом деле такая ранимая, – шептал я, – слышишь, я защищу тебя от всех печалей! Только не плачь в одиночку, не страдай…

– Я не могу поверить, что её больше нет, – невпопад ответила она, словно бы не слыша, что я ей говорю.

После, я аккуратно поднял девушку с дивана и повёл в сторону ванной, гадая, где сейчас мой отец. Я достал из стенного шкафа коридора запасное полотенце и вещи, которые когда принадлежали моей матери. По комплекции они с Марией, разумеется, не совпадали, но других подходящих вещей у меня не было, так что я взял всё, что было, надеясь, что Мария подберёт себе что-нибудь. Вернувшись в ванну, я протянул девушке вещи и кратко объяснил, как пользоваться водой. Похоже, завтра утром мы с отцом обойдёмся без горячей воды. Бойлер в доме не был рассчитан на такие внеплановые расходы, но что поделаешь, зато арендная плата нам по карману.

Осторожно прикрыв дверь за собой, я вернулся в гостиную и набрал номер Милтонов. Мне ответили сразу же после второго гудка. Это была миссис Хамфри, которая облегчённо выдохнула, узнав, где Мария. Женщина очень волновалась из-за внезапного исчезновения подопечной и уже собиралась звонить в полицию, но я успел вовремя. Уверив няню, что Мария в безопасности, я объяснил ей, что девушке в ближайшее время лучше не покидать мой дом – иначе она может простудиться, если уже не простыла. Да и в её состоянии, когда она толком не соображает, где находиться, не рекомендуются волнения. Миссис Хамфри сообщила, что Милтоны вернуться домой очень поздно, а может и вообще следующим днём, так как они находятся сейчас в гостях. На мой вопрос, в курсе ли они, что случилось – няня ответила, что нет. И это не моё дело, с чем мне пришлось согласиться. После женщина, приходя в себя, сказала, что за Марией завтра приедет Артур и заберёт её домой, и мы распрощались. Миссис Хамфри всегда меня недолюбливала, она была из тех слуг, кто из поколения в поколение служат аристократическим семьям, отсюда некое высокомерие по отношению к другим простолюдинам. Как известно, зачастую слуги аристократов задирают нос гораздо сильнее, чем их владельцы. Это объясняют необразованностью слуг и желанием выделиться, что было вполне логично в прошлые столетия, сейчас такой вид слуг трансформируется в приближенных к хозяевам мира сего. Эти люди, не имея особых заслуг, считают себя выше других только за счёт того, что они общаются с людьми «высокими».

Миссис Хамфри уверена, что Мария должна общаться исключительно с лицами её круга. Она не должна иметь друзей среди слуг, какой была Хейли, и не должна дружить с бедными простолюдинами, как я. Также девушка не должна общаться с евреями, которых миссис Хамфри просто не любила, о чём мне частенько сообщала. Исключение для этой женщины составляли богатые молодые юноши, успешные и уверенные в себе, те, кто когда-нибудь станут элитой нашего общества. А так как я не подходил не под одну категорию – женщина всячески старалась избавиться от меня, да пока не имела особого успеха в своих начинаниях.

Между делом чайник закипел, а в ванной продолжала литься вода, так что я решил выпить чай без Марии и хорошенько всё обдумать.

***

Меня посетило такое странное, непонятное чувство, когда я услышал, что Хейли умерла. Казалось, что это просто чья-то злая шутка, не более. Что-то похожее я испытал, когда умерла моя мать. Но тогда мне было всего восемь лет, и я плохо понимал, что случилось. Дети быстрее проходят через смерть, чем взрослые, но также быстрее забывают тех, кто ушёл. Сейчас я уже смутно помню, как выглядела моя мать. Осталась лишь мятая бромойльная фотография с её портретом. На ней моей матери было всего четырнадцать лет, она была запечатлена в сидячем положении со сложенными на ногах руками. Моя мать не улыбалась, её лицо было не по-детски строгим и серьёзным. Отец часто рассказывал, что моя мама стала меняться лишь после бегства из Германии в Англию. Этот путь изменил её, сделал более жизнелюбивой, что можно назвать странным, если учитывать то, как они тогда жили. Но она слишком сильно хотела жить, и эти изменения помогли ей справляться с трудностями.

Поставив чашку в раковину, я вновь прислушался к звукам, доносившимся из ванной – похоже, Мария всё ещё принимает душ, сквозь шум воды мне послышались легкие всхлипывания, и я непроизвольно сжал кулаки. Почему я не могу успокоить её? Что я делаю не так?

Дождь за окном усиливался, его нестройное пение доносилось отовсюду, настигая меня прямо в сердце. Этот звук плюс сводящее с ума тиканье часов и тишина, прозрачная и невесомая, тишина одиночества и отсутствия разговора… я рухнул обратно на стул и спрятал лицо в ладони. Перед моими глазами пронеслось видение прошлой ночи. Интересно, когда было обнаружено тело девушки? Когда она была убита? Ведь совершенно очевидно, что маньяк действует по ночам, так почему же полиция только к вечеру отправилась в особняк Милтонов? Я не знал, где находится улица Глостер Роуд и тем более не знал, как выглядит эта церковь, но что-то мне подсказывало, что она находится не в безлюдном месте. Он убил её там? Или же перенёс тело откуда-то ещё? Я представил себе, как девушка уверенной и счастливой походкой идёт навстречу своей смерти. Вижу, как он целует её, прежде чем превратиться в зверя, настоящего монстра и жестоко расправиться с девушкой. Господи! О чём я думаю!