Страница 13 из 137
Через 20 минут рядом с U-48 взорвались еще три бомбы. На этот раз сотрясение оказалось настолько сильным, что система дифферентовки, а также многие приборы управления вышли из строя. У всех подводников мелькнула лишь одна мысль: выдержит ли корпус лодки давление воды. Никто точно не знал, какое давление способна выдержать субмарина в столь тяжелых условиях.
Глубина Северного моря здесь не очень большая, поэтому Шульце принял решение продолжать погружение и лечь на грунт. Если все пройдет нормально, обнаружить лодку гидролокатором уже не удастся. Выключили все создающие шум вспомогательные механизмы и приборы: непрерывно жужжащий гирокомпас, вентиляторы и помпы.
Но надежды были напрасны — «либерейтор» снова обнаружил U-48 и начал бомбометание. Тут же подошли эсминцы и посыпались «вабос». Противный лай, с которым они взрывались, выворачивал душу наизнанку. Новые разрывы бомб причинили новые повреждения. Раковины умывальника и гальюн оказались разбиты, электролампы лопнули, тахометр в боевой рубке сместился с оси.
Теперь вся надежда была на командира. Экипаж лодки в напряжении следил за каждым его движением. Он единственный человек на борту, имеющий право решать и приказывать. Шульце прекрасно понимал, что только под покровом темноты, наступающей здесь в зимние месяцы примерно в 18.00, можно будет попытаться всплыть и уйти от противника в надводном положении.
Итак в шесть вечера U-48 снялась с грунта и продвинулась на 60 метров. Судя по всему, противник не заметил ухода лодки, так долго лежавшей на грунте без признаков жизни. В следующие 45 минут субмарина не сделала и двух миль. Однако пока все было спокойно. Шульце отдал приказ на всплытие, после чего первым выскочил на мостик, осмотрелся и увидел, что находится в кольце целого соединения британских кораблей охранения.
Сумерки только начали спускаться, видимость оставалась хорошей. Ветер стих, и волнение моря ослабело.
Лодка, почти не двигаясь, спокойно покачивалась на слабой волне. Темные силуэты кораблей вырисовывались довольно четко. Их было не меньше двух, а может, и трех десятков, готовых в любой момент уничтожить притаившуюся на грунте субмарину.
Во избежание лишнего шума командир приказал перейти на ручное управление рулями и выключить электропривод. Бесшумно повернув в сторону разрыва между двумя кораблями, показавшегося ему наиболее широким, Шульце пошел на риск. Лодку и корабли отделяло каких-нибудь 700–800 метров.
Наконец наступил момент, когда можно было запустить дизели. Сначала это не удавалось из-за повреждения магистрали водяного охлаждения, но после некоторых проволочек все же получилось.
Субмарина уходила все дальше от поисковой группы противника, а погода резко ухудшалась. К утру видимость оказалась плохая. Сильный дождь сплошным потоком заливал стоявшую на мостике вахту. Ориентироваться в такой обстановке было крайне трудно.
Где-то стороной прошел конвой противника, но неисправности лодки уже не позволяли ей атаковать транспорты. Шульце прекрасно понимал, что удачный удар по конвою явился бы сейчас лучшим средством поднять подавленное настроение экипажа, но рисковать было нельзя. Старший механик вместе со своими «циклопами» — так команда называла машинистов — продолжали устранять неполадки.
И вдруг на расстоянии каких-нибудь 100 метров мимо лодки с шумом пронеслись один за другим два эсминца, к счастью, не заметившие ее. За ними неторопливо прошли танкер и еще одно судно. Наверное, они отстали от конвоя, следующего в Англию.
Шульце уже не мог спокойно смотреть на это и решил готовиться к нападению, несмотря на то что боеспособность лодки далеко еще не была восстановлена. Только начало светать, когда в надводном положении U-48 атаковала английский танкер «Сан-Альберто» (7397 брт). Однако первая торпеда не поразила цель, вторая также прошла мимо. Вероятно, «на глазок» было взято слишком большое упреждение, а оптический прибор для определения угла упреждения оказался поврежденным. Лишь третья торпеда попала в центр корпуса танкера, который вспыхнул, взорвался и стал тонуть.
Случилось это 9 декабря 1939 года. Через неделю Шульце потопил еще один транспорт, «Джермейн» (5217 брт), на этот раз греческий, и только потом поврежденная U-48 вернулась в базу.
III
НОРВЕЖСКАЯ ОПЕРАЦИЯ
ВСЕМ К БЕРЕГАМ НОРВЕГИИ!
Весной 1940 года произошло событие, почти на целый месяц отвлекшее весь германский подводный флот от других действий.
4 марта Дениц получил приказ от штаба руководства войной на море:
«Задержать выход подводных лодок из баз. Подводным лодкам, вышедшим из баз, прекратить боевые действия у норвежского побережья…»
Как выяснилось на следующий день, задача стояла серьезная: молниеносная высадка в Норвегии и Дании и их оккупация. То же самое планировали сделать англичане, но, похоже, Гитлер решил опередить их.
Опасаясь высадки английского десанта, германский штаб руководства войной на море отдал 11 марта приказ немедленно приступить к развертыванию подводных сил, предназначенных для действий в районах Нарвика и Тронхейма.
Тем временем в Северном море уже сосредоточилось 14 английских субмарин. Для их уничтожения в районы Скагеррака, западнее Ютландии и Терсхеллинга, Дениц срочно выслал восемь «челноков», которые, однако, не добились успеха. Только через четыре недели U-4 обер-лейтенанта Ханса-Петера Хинша потопила в районе Ставангера английскую подводную лодку, имевшую своеобразное название «Чертополох».
Для немецких подводных лодок норвежская операция, начало которой планировалось не раньше 20 марта, представлялась чрезвычайно рискованной. Фюрер считал, что для успешного осуществления плана следовало использовать решительно все, что только могло держаться на воде. Подводные силы должны были прикрывать с моря корабли Кригсмарине, действовать против английских десантов и атаковать корабли противника, если те попытаются прервать морские коммуникации между Германией и Норвегией.
Для выполнения этих задач субмарин, находящихся в строю, явно не хватало. Было даже дано указание временно прервать занятия в школе подводного плавания на Балтике и передать флоту принадлежавшие ей шесть «двоек». Немедленно привели в боевую готовность две новые субмарины: U-64 и U-65, проходившие ходовые испытания.
Интуиция редко подводила Деница, а он чувствовал, что хорошего ждать не приходится. Неудачи в этой операции стали преследовать немецких подводников почти сразу. 20 марта 1940 года германский военно-морской атташе в Осло сообщил, что в районе Эгерсунда обнаружено скопление английских кораблей. Уже вышедшим в море подводным лодкам было приказано изменить курс и следовать к норвежскому побережью. Вскоре оказалось, что сообщение атташе содержало непроверенные сведения. Одна из лодок, U-21, которой командовал капитан-лейтенант Вольф-Харро Штиблер, села на мель в районе юго-восточнее Мандаля и была интернирована норвежскими властями. Это единственный за всю войну случай, когда немецкая подводная лодка села на мель из-за ошибки штурмана. Правда, в плену она пробыла недолго — 9 апреля, в день начала норвежской операции, немцы вернули ее обратно.
За неделю до операции в море вышли остальные субмарины, которые должны были в ней участвовать. Всем командирам было предписано 6 апреля вскрыть пакеты с надписью: «Оперативный приказ „Гартмут“» и к утру 9 апреля занять исходные позиции. Главной задачей подводных лодок являлось прикрытие с моря своих сил, когда они подойдут к пунктам высадки, а групп лодок, развернутых на подходах к Оркнейским и Шетлендским островам, — разведка и нападение на силы противника.
Англичане не ожидали такого масштабного германского вторжения в Норвегию. Два случайных боя и несколько атак подводными лодками немецких транспортов явились тем противодействием, которое английский флот оказал немцам в первый и решающий день их вторжения в Норвегию.