Страница 9 из 9
Так ребята узнали о том, что Малыш перевозит раненых бойцов, доставляет патроны, что он уже стал вожаком собачьей упряжки.
Но вот прошло три месяца, как было получено последнее письмо.
Возвратившись домой из школы, Игорь каждый день, еще не раздевшись, спрашивал у матери:
– Письмо пришло?
И каждый раз мать отрицательно качала головой:
– Только газета. Писем нет.
Что же могло случиться с товарищем Анисимовым? Неужели он погиб в бою? Где-то теперь Малыш? Игорь тревожился, он так ждал того времени, когда окончится война и когда Анисимов вместе с Малышом приедет в гости.
Ребята написали два письма на фронт, а ответа все не было. Они собрались после школы у Игоря, чтобы написать еще письмо, на этот раз – командиру воинской части, где служил Анисимов.
И вдруг – стук в дверь. Ребята увлеклись и даже не подумали, что это мог быть почтальон, а это он именно и был.
Девушка с сумкой, туго набитой газетами и письмами, подошла к столу. Это предвещало что-то интересное. Обычно почтальон не заходил в квартиру, а опускал письма в ящик, висевший у входа.
Девушка раскрыла толстую разграфленную книжку и сказала:
– Распишитесь.
Да, это было письмо, и не простое, а заказное. Не треугольник, а настоящий конверт.
Расписывался Игорь сам, потому что письмо было адресовано ему. Дрожа от волнения, он нерешительно взял карандаш. В самом деле, не так уж часто мальчикам приходится расписываться, да еще в такой солидной книге. Игорь знал, что ребята невероятно завидуют такому неожиданному счастью. Волнуясь, он написал фамилию криво, так, что буквы залезли в другую графу. Он даже испугался. Но девушка-почтальон улыбнулась, подала ему конверт и ушла.
Осторожно оборвав кромку конверта, Игорь вытащил листок бумаги и… фотографию.
Ребята только ахнули от восторга.
Какое это было великолепие! У заснеженной могучей ели стояла четверка собак, запряженная в маленькую лодочку. Тут же стоял солдат, конечно, не кто иной, как Анисимов.
Игорь сразу узнал и Малыша. Вожак стоял смирно, повернув голову в сторону фотографа. Сейчас со снимка он спокойно и весело смотрел на ребят.
А потом ребята все вместе читали письмо.
«Дорогой Игорь, дорогие ребята, – писал Анисимов. – Посылаю вам фотокарточку. Я снят со своей упряжкой. Тут и ваш Малыш и с ним Снежок, Жук и Шарик. Я давно не писал, потому что с упряжкой ходил в тыл к немцам. А потом произошло большое несчастье – погибли Жук и Снежок. Шарик тяжело ранен. Малыш жив, ему только немного повредило ухо. Я тоже тогда был ранен и теперь лежу в госпитале. Когда поправлюсь – опять поеду на фронт, в свою часть. Опять с вашим Малышом будем спасать раненых. А вот когда кончится война, обязательно вместе с ним приедем к вам погостить. Спасибо за приглашение и еще раз спасибо за Малыша. Он очень умный, послушный и трудолюбивый пес. До свидания, дорогие ребята, жду вашего письма.
С фронтовым приветом Ф. Анисимов».
Ребята торжествовали. Весь вечер они рассматривали фотографию, перечитывали письмо и все вместе сочиняли ответ.
Глава четырнадцатая
ДО СКОРОЙ ВСТРЕЧИ!
Только через месяц встретились вожатый Анисимов и вожак знаменитой санитарной упряжки Малыш.
Встреча произошла в саду, у госпиталя, в маленьком городе, недавно освобожденном от немцев. Малыша привел Ильинский.
Стояли последние дни апреля. Весна вела стремительное наступление. Река взломала лед и с шумом свободно несла его мимо города. На необозримом чистом небе откуда-то появилось легкое, пуховое облачко. Оно плыло в одиночестве, медлительное и важное, как лебедь. Иногда над городом появлялись птицы. Они летели высоко-высоко, и их непрерывный дорожный разговор был чуть слышен.
Анисимов вышел, опираясь на костыль. Он огляделся и, увидев Ильинского, подпрыгивая, бросился к нему.
Малыш издали не сразу узнал вожатого. Синий халат, костыль – все это было необычным. Но зато он узнал голос, когда Анисимов окликнул его.
Вожак сорвался с места и в два прыжка оказался рядом с вожатым. Костыль упал. Анисимов наклонился и обнял своего преданного друга. Он долго гладил и ласкал собаку, а Малыш покорно сидел и повеселевшими глазами смотрел на вожатого. Иногда под шерстью вожака заметно пробегала дрожь – признак нетерпеливости. Казалось, вожак ожидал привычной команды «Малыш, вперед!» И так как Анисимов молчал и, не переставая, поглаживал блестящую шерсть собаки, глаза Малыша выражали недоумение.
– Как он скучал по тебе! – сказал Ильинский. – Теперь нас переводят на другой участок. А работать еще долго не придется. Наверное, к тому времени и ты будешь с нами.
– Да, обязательно буду, – задумчиво ответил Анисимов.
Нужно было расставаться. Друзья молчали. Должно быть, они думали о своей любимой, но и опасной работе, о товарищах, продвигающихся на запад, о дружных упряжках четвероногих тружеников.
Рядом с госпиталем возвышался опутанный лесами большой дом. Шел восстановительный ремонт. Слышались удары молотков о кирпич, шумно сыпался щебень. Прогудела перед воротами машина, нагруженная досками. Напевая песенку, торопливо прошел стекольщик. Солнце метало свои отблески в щели его большого ящика.
Возрождалась жизнь полуразрушенного города.
– Пора, – сказал Ильинский, поднимаясь. – Поправляйся, будем ждать.
Они вместе вышли из садика.
– Да, – вспомнил Анисимов, – сдай это письмо на почту.
Он подал товарищу конверт, на котором после адреса было написано:
«Тов. Игорю Жигалову»
– До свидания! Скоро увидимся.
– Скоро.
Анисимов погладил Малыша.
Но когда он пошел к подъезду госпиталя, Малыш бросился за ним.
– Назад! – крикнул Анисимов.
И, кажется, в первый раз Малыш ослушался своего вожатого. Он остановился, но не повернул назад. Глаза умоляюще смотрели на Анисимова, в них застыла настойчивая просьба оставить.
«Милый, хороший мой Малыш!» – Анисимов не выдержал и наклонился к собаке. Он захватил красивую собачью голову обеими руками и долго смотрел в глаза животного, полные мольбы и преданности. Казалось, эти умные глаза говорили: «Ты забыл о тех временам, когда я честно работал. Поедем туда, я буду еще больше работать. Снова выйдем на заснеженные поля, и пусть рвутся снаряды, воют мины, жужжат пули, – мы не оставим на поле ни одного раненого бойца».
– Нельзя, Малыш, нельзя, – тихо сказал Анисимов, словно угадывая просьбу вожака.
Подошел Ильинский и взял Малыша за ошейник. Собака недовольно заворчала. Тогда Анисимов силой повернул Малыша от себя и дрогнувшим голосом сказал:
– Малыш, вперед!
Опустив большую красивую голову, вожак нехотя потянулся за Ильинским. Анисимов долго смотрел им вслед и думал о том, что через месяц он снова вернется на передовую и снова поведет упряжку на спасение раненых. Как прежде, он проверит упряжь, обласкает собак и крикнет веселым голосом своему любимцу, вожаку санитарной упряжки:
– Малыш, вперед!