Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 10



Он помнил, что родители Ларисы обосновались где-то в соседнем округе, и девушка жила одна. Перебрав в уме множество вариантов, он убедился, что иного выхода нет, кроме как переждать эту ночь у своей подруги. Он не думал о том, понравится ей это или нет. Издерганный треволнениями прошедшего дня, он стремился только к одному: никем не замеченным беспрепятственно добраться до безопасного места, где сможет передохнуть и собраться с мыслями. Только бы она была дома!

Назад дороги не было: Быков встал на нелегкий и опасный путь борьбы с правящим режимом. В тот час в нем говорил лишь могучий инстинкт самосохранения, заглушавший на время все остальные чувства.

7

Добраться до нужной улицы оказалось не так-то просто. Почти два часа потратил Быков на дорогу, старательно избегая полицейских патрулей. Но вот, наконец, и нужный дом – облицованная снизу мраморными плитами двенадцатиэтажка.

Он внимательно осмотрелся по сторонам: убедился, что вокруг не наблюдается ничего подозрительного. Под курткой приятно холодила сталь лучемета. Руслан не спеша двинулся к подъезду, стараясь держаться темной стороны двора. Внезапно за его спиной послышались торопливые шаги. Он резко обернулся и краем глаза успел заметить метнувшуюся в подворотню тень. Быков рванулся вперед и очутился в пустынном переулке. Вокруг не было видно ни единой живой души. «Неужели померещилось?» – растерянно подумал он. Возможно, то был один из соглядатаев, которыми нашпигована столица и которые постоянно шныряют по всему городу, что-то вынюхивая и кого-то выслеживая. В любом случае, деваться ему все равно некуда. И он вернулся назад.

В подъезде стояла гробовая тишина. Время было позднее, и шаги осторожно ступавшего Быкова гулко отдавались на этажах. Лифт, как всегда, не работал, не освещались и лестничные площадки – все лампочки были давно вывернуты. Молодой человек поднялся на верхний этаж, выждал некоторое время, чтобы отдышаться, и затем негромко, но требовательно постучал в дверь. У него отлегло от сердца, когда послышался голос Ларисы, а вслед за ним звук отворяемых замков.

– Какими судьбами? – на ее лице отразилось искреннее удивление.

– Извини, что так поздно и без предупреждения, – хрипло произнес нежданный визитер, подыскивая нужные слова, – но мне просто некуда было деваться.

Пропустив его в квартиру, Лариса вопросительно уставилась на взволнованного гостя, во взгляде которого горел лихорадочный блеск. Он попытался изобразить некое подобие улыбки, но, вероятно, у него это плохо получилось – в широко раскрытых глазах хозяйки он заметил нарастающую тревогу. Пришлось вкратце рассказать о последних событиях.

– Ужасно! – воскликнула она. – Я, конечно, видела доклад Жилина по ящику, но даже и представить себе не могла, что произошло потом!

Молодой человек тяжело вздохнул и, глядя ей прямо в глаза, умоляюще промолвил:

– Ты должна помочь мне. Я прошу тебя, позволь мне переночевать у тебя. Сама понимаешь: шататься по улицам ночью, под носом у «черных»…

– Ну, конечно, Руслан, – она укоризненно взглянула на него, – ты еще спрашиваешь?! Хочешь обидеть меня?..

– Спасибо, – на душе у Руслана потеплело, и он улыбнулся, впервые за те несколько часов, что показались ему стремительным мгновением, – я не стесню тебя, можешь поместить меня куда угодно. Рано утром меня тут не будет.

Лариса вскинула на него свои ясные, полные упрека глаза:



– По-моему, у тебя от страха не все дома! Да живи ты у меня сколько хочешь и перестань нести всякую чушь! Ты, наверное, проголодался, пойдем, я тебя накормлю.

В смущении потирая подбородок, Быков направился вслед за ней. Только сейчас он почувствовал, что и впрямь голоден. Покончив вскоре с едой и похвалив хозяйку за вкусный ужин, Быков подробно рассказал ей о том, что произошло в зале заседаний, а также о событиях, предшествовавших этому. Она с интересом слушала его рассказ и заметно переживала. Время было уже далеко за полночь, а они все не ложились спать, увлеченные беседой.

Невозможно передать, что творилось в тот вечер в душе Быкова. Рядом с ним находилась девушка, которую он безумно любил, которая была ему несравненно дорога, и он понимал, что, возможно, видит ее в последний раз, но ничего не мог изменить. Он взял ее за руку и притянул к себе. Она не сопротивлялась. На этот раз он был сама нежность, шепчущие губы сами находили нужные слова. В ее глазах он заметил отблеск возбуждения… и ночь укрыла их своим мягким покрывалом.

Когда прошли первые часы наполненной страстью близости, Быков поднялся, прошел в ванную комнату. Принял душ и вернулся в спальню. Но перед тем как улечься, он осмотрел всю видимую часть улицы, осторожно выглянув из-за штор. Впрочем, так и не обнаружил ничего подозрительного. Лишь один раз по тротуару прошествовал ночной патруль «черных». Руслан прилег рядом с мирно посапывающей подругой. Положил рядом с собой оружие и, уже засыпая, подумал о том, какой трудный день ожидает его. И этот день уже наступил.

Солнце стояло уже довольно высоко, когда, пробудившись, он понял, что все-таки проспал.

– Лариса, – позвал он, потянувшись всем телом.

Никто не откликался. Быков позвал еще раз, и вновь в ответ лишь тишина. Разом вскочив на ноги, с оружием наготове он двинулся в обход квартиры. На кухонном столе белела записка: «Русланчик, не волнуйся, я ушла в универ. Извини, что не предупредила, мне не хотелось будить тебя. Завтрак на столе. Я вернусь ближе к полудню. Обязательно дождись меня, сегодня не уходи. Мне кажется, нам необходимо кое о чем поговорить».

Сердце Быкова учащенно забилось. «Нам необходимо кое о чем поговорить». Эти слова вызвали в нем приятное волнение. Со стороны это выглядело полнейшим абсурдом, кругом подстерегала опасность, а он предавался блаженству мечтаний. Вскоре, однако, выработанное в нем за годы тренировок чувство самоконтроля заставило очнуться. Он принялся за трапезу, одновременно размышляя о планах на будущее.

Итак, первое – это незаметно ускользнуть из столицы. Силы Сопротивления находились где-то на Урале. Это довольно далеко, если учесть, что путешествовать придется в основном пешком, так как пользоваться транспортом для него было опасно. Быков надеялся установить контакт с повстанцами, и если это удастся сделать, то можно считать, что наполовину свою задачу он выполнил. С ним находились все необходимые документы, которые они с Жилиным заранее подготовили, разоблачающие преступные замыслы диктатора, ставленника инферномира. Эти материалы, предназначенные для руководства сил Сопротивления, должны были убедить их в том, что Дивов – не просто авантюрист, а резидент мирового зла, призванный уничтожить население страны, а затем и всю человеческую цивилизацию.

Быкову, со слов его учителя и судя по передачам подпольной радиостанции, было известно, что руководители повстанцев – знающие свое дело, толковые люди. Полицейской охранке пока не удалось запеленговать и определить местонахождение этой станции, так как время выхода подпольщиков в эфир постоянно менялось и было непродолжительным.

Таким образом, задача, которую поставили перед собой заговорщики, и которая после ареста профессора теперь целиком легла на плечи Быкова, была ясна, как божий день. И, тем не менее, она была трудна, сложна и опасна. Ибо предопределить свою судьбу Руслан был не в состоянии, и предугадать, что его ожидает впереди, он тоже не мог. Он мог лишь просчитать наиболее вероятные варианты и препятствия, которые могут встретиться на пути.

Что ж, он был вооружен и полон решимости, а это главное. Тем более, зная, на что идешь. Покончив с завтраком, Быков осторожно выглянул из-за шторы в окно… и обомлел. Дом был окружен «черными» полицейскими, вся улица оцеплена, а к подъезду перебежками приближалась группа захвата в бронежилетах с лучеметами наперевес. У Быкова ни на секунду не возникло сомнений, по чью душу они прибыли.

Зло скрипнув зубами, молодой человек кинулся к выходу и осторожно выглянул на лестничную клетку. Снизу доносился топот сапог поднимающихся полицейских. Шум слышался и над головой. Это означало, что чердак тоже блокирован и путей к отступлению не осталось. Быков вернулся назад в квартиру. Было до боли обидно, что он попался, так и не успев ничего толком предпринять, лишь ухлопав пятерых негодяев.