Человек-машина

Мой кольцевидный живот провернулся. Ноги вытянулись. Копыта раскрылись и выдвинули пальцы. Я врезался в автомобиль, как бомба. «Тройки» съежились, смягчая удар. Выстрелили якорные шипы. Я ощутил, что левое копыто зацепилось за пол, а правое скользнуло. Оно ударилось в капот автомобиля и отшвырнуло его прочь. Я шатался. Я стоял. Капот вернулся и попытался в падении срезать мне голову. Рука-клешня отпустила Карла, и трос метнулся ко мне. Контуры неуверенно шагнули, затем — еще, и мы почти обрели равновесие, когда рядом врезался Карл, подобно метеориту. Нас отбросило ударной волной, и вдруг нарисовался человек с совершенно белым лицом и раскрытым от ужаса ртом; я приложил все усилия, чтобы не наступить на него. Живот крутанулся. Я попятился и вошел в высокую витрину. Посыпались стекла. Но я удержался на ногах. Я был жив. Мне хотелось расплакаться, я любил мое тело.

Клешня чмокнула: она втянулась в руку до конца. Я стоял в магазине. Это был огромный белый храм из воздуха и стекла. Пара десятков людей съежились за прилавками и витринами. Стены были увешаны белыми постерами, похожими на знамена и напоминавшими политические плакаты, а витрины казались склепами с заключенными в них миниатюрными телефонами, компьютерами и планшетами.

Осколки стекла осыпались с меня потоками. Никто не бежал. Никто не кричал. Мне это показалось странным, но я как-никак находился в магазине электроники. «Карл», — сказали органы — и вовремя. Я вгляделся в обломки. Может быть, его отбросило в сторону. Броня у него была приличная, а вот с амортизацией проблемы. Я отвел взор, но тут же глянул обратно, так как уловил движение: у Карла была шина — он уже замахивался, чтобы запустить ею в меня.

Я поднял руку-пулемет. На этот раз летящие предметы меня не отвлекут. Я сжал кулак и, когда ощутил вращение внутреннего барабана, подумал: «Шина упругая, от удара она спружинит». Она попала в руку-пулемет и отскочила мне в лицо. Голову отбросило назад. Я заглянул в сердце Вселенной. Тело запело, а мозг копошился во тьме, силясь припомнить, где искать рычаги управления. Гипсокартонный порошок висел в воздухе, как звездная пыль. Я сверил голову с линией горизонта. Люди в хип-хоперских футболках и брюках карго устроили давку в двустворчатых дверях, подчиняясь стадному алгоритму наподобие рыбного косяка. Ко мне летел какой-то мужик с руками-молотами и в серо-желтом экзоскелете. Он показался мне знакомым. Я его откуда-то знал. «Да это же Карл», — пронеслось в голове, а он ударил меня по ногам. Я пошатнулся, но не упал. «Тройки» оказались сильнее. Карл выполнил захват, сдавил мне горло, другую же руку сомкнул на трехпалой клешне и начал отводить ее назад. «Ишь ты», — произнес я. От локтя растекались красные болевые волны. Я не видел Карла, но всяко выстрелил клешней в надежде, что она сама найдет способ отвернуть ему голову. Вместо этого, мы с ней вырвали кусок пола и зашвырнули через весь магазин. Я замышлял другое, но это могло нагнать страху.

— Я забрал ее, — сказал Карл. Я чувствовал щекой его горячее дыхание. — Вернулся и забрал ее.

Моя рука взвизгнула. Заскрежетал металл. Я ощутил разделение. Часть меня упорхнула. Предплечье упало на пол, потянув за собой разорванные провода. Больно не было, но утрата стала худшим, что я когда-либо испытал.

Я повернулся вкруг оси. Я взмахнул рукой-пулеметом. Но Карла было не достать. Он намертво зажал мою шею. Его толстые неуклюжие пальцы защелкнулись на моем орудийном бицепсе. Я скорбел по руке. Я не хотел быть разорванным на куски. Я приказал моим органам: «Не знаю как, но, пожалуйста, убейте его хоть как-то».

Контуры рванулись вперед. Они крушили витрину за витриной. Мы набирали скорость, направляясь к стене. Перед столкновением живот провернулся.

Мы врезались в стену спиной. Гипсокартон разлетелся. Все окутала пыль. «Где он?» — подумал я, и органы ответили: «Не знаем»; мы сделали четыре шага назад и подняли руку-пулемет. Мы не видели Карла в зримом спектре, зато в электромагнитном он сиял, как звездное поле. Мы сжали кулак и дозволили орудию излить наш гнев.

Мы ждали. Вокруг все полнилось жарой и пылью. Пол был усеян осколками пластика, стекла и электроники. Пыль оседала. Неясный силуэт перед нами сгустился в тело. Рука-пулемет загудела, как будто предлагала вмешаться. Но мы медлили, желая удостовериться. Вой сирен приближался. Тело не шевелилось. Тепло убывало в инфракрасном диапазоне, подвижность — в микроволновом. Воздух становился прозрачнее. «Похоже, мы его сделали».

Позади нас возникло движение. Мы обернулись и увидели Лолу, которая с трудом пробиралась через торговый зал. Ее глаза нашли Карла. Он проявился в видимом спектре. Металлический каркас был погнут и разломан. Как и Карл под ним. Металл частично вошел в плоть. Я не хочу злорадствовать, но именно поэтому у гибридов нет будущего.

— О боже! Ты убил его. — Она прикрыла руками рот. Глаза наполнились слезами.

— Он пытался забрать наши органы. Он сломал нашу руку. — Мы показали ей. — Полюбуйся.

— Это неправильно. Господи, до чего же неправильно.

Снаружи взвизгнули шины. Захлопали дверцы.

— Нам нужно уходить.

Лола покачала головой, глядя на Карла. «Она хотела, чтобы он забрал наши органы», — подумали мы. Позорище — она была так мила. Она была добра к нам. Но теперь ею завладела дурная мысль, несовместимая с нашим существованием.

В нашей руке-пулемете что-то клацнуло. На какой-то ужасный миг мы решили, что она умерла. Затем мы вспомнили этот звук: так «Лучшее будущее» переводило оружие в онлайн. Мы заглянули себе в голову: там стоял и смотрел Джейсон.

До нас донесся короткий гудок. Двери главного входа распахнулись, явив следующие — неприглядного промышленного вида. Те с грохотом открылись, и мы узнали в них дверцы грузовика. Скат громыхнул по полу. Со ската сошла Кассандра Котри в сопровождении охранников в серой униформе, которые перебегали с флангов и освещали фонарями столбы блестящей пыли. За ними шли кошки.

— О небо! — произнесла Кассандра Котри. — Вжгляните.

Она смотрела на Карла без всяких эмоций. Если красота действительно в постоянстве, [31]Кассандра Котри в этот момент была прекрасна, как никогда.

— Он хотел наши органы.

— Вы правильно поштупили, Чарли. Не шомневайтешь.

По скату, вращая оранжевой мигалкой, пятился вилочный погрузчик. Он развернулся и затарахтел по направлению к Карлу, выставив раздвоенный железный язык. За рулем сидел паренек с загорелой кожей и лопающимися мышцами.

— Теперь мы шможем подчиштить.

— Чарли нужна помощь, — подала голос Лола. — Протезы разрушают его.

— Помолчите, — предложила Кассандра Котри. — Вы вполне шебе головная боль, так что не надо еще и накручиваться. Чарли, нам пора. Идите в гружовик.

— Нет, — сказали мы.

— Нет, — повторила она. Она казалась разочарованной, но не удивленной. — Почему вы не пойдете в гружовик, Чарли?

— Вы хотели, чтобы я. Пассивно. Испытывал органы. Не контролируя процесс.

Она облизнула губы.

— Джейшон? — (Тот выступил и встал за ней с планшетом в руках.) — Вы говорили доктору Нейману, что мы будем ишпольжовать его в качештве пашшивной биологичешкой нашадки для экшпрешш-тештирования органов?

— У меня… как-то вырвалось.

— Вырвалошь, — отозвалась она. — Оно вырвалошь.

— Да. Извините. — Он зыркнул в мою сторону.

Она вздохнула:

— Чарли, не буду вам лгать. Да, мы шобиралишь жанятьша пашшивным тештированием. Но вштаньте на мешто компании. Вы актив. Нам не нужны активы, шпошобные чувштвовать. Нам не нужны активы, готовые влюблятьша и выкидывать людей из окон. Единштвенным шпошобом разрешить эту проблему являетша полный контроль надо вшем, что вы делаете. Я понимаю, что ваш это не вполне уштраивает. Но таково положение вещей. Теперь, когда вше улеглошь, когда мы наладили ушпешную шиштему проижводштва, решение можно перешмотреть. Мы можем попробовать дать вам какое-то время перемещатьша шамоштоятельно, в контролируемой шреде. Понимаете? У ваш ешть будущее. Хорошее будущее. Ешли вы пойдете в гружовик.