Прости меня за любовь

Сама Бриджит, в отличие от подруги, тщательно следила за своей прической и даже пользовалась искусственным наращиванием волос. Это добавляло двум женщинам сходства; вся разница заключалась в том, что белокурая грива Талли редко бывала в порядке. Она, правда, не особенно о ней заботилась, да и условия ее труда были совсем не такими, как у Бриджит. Если помощнице приходилось больше работать с бумагами или с телефоном, то Талли то и дело карабкалась по лестницам и мосткам или поднималась вверх на операторском кране, стараясь подобрать самый выигрышный ракурс. Она могла часами просиживать на солнцепеке и только отмахивалась, когда Бриджит советовала ей нанести на кожу специальный крем, предотвращающий появление ранних морщин. Талли могла, не особо задумываясь, сесть на землю или даже лечь в грязь, чтобы как можно лучше сориентировать главную или вспомогательные съемочные камеры, но несмотря на это – даже обожженная солнцем, с растрепанными волосами и в испачканной одежде, – она каким-то чудом оставалась на редкость привлекательной женщиной. Это было природное свойство, которому многие завидовали. Талли как будто светилась изнутри, а когда ей говорили об этом, утверждала, что это работа дает ей бодрость и энтузиазм. Бриджит, в отличие от нее, приходилось прилагать немало усилий, чтобы выглядеть на все сто. Она тщательно продумывала каждую мелочь, каждую деталь прически и гардероба, а у Талли никогда не хватало на это времени, да она и не хотела тратить драгоценные часы на всякие пустяки. Каждую свободную минуту она посвящала работе и чувствовала себя вполне счастливой.

– Зачем причесываться, если я все равно собираюсь спать? – вопросом на вопрос ответила Талли и неожиданно зевнула.

Только сейчас она начала сознавать, насколько сильно устала. Хорошо, что Бриджит согласилась отвезти ее домой. Пара часов сна, пусть даже в движущейся машине, должна ее освежить. Быть может, потом ей даже удастся немного поработать над сценарием…

– Действительно, зачем?.. – фыркнула Бриджит. – Ну ладно, закрой глаза и спи. Когда приедем, я тебя разбужу.

– Спасибо… – пробормотала Талли, послушно опуская ресницы.

Когда пять минут спустя Бриджит выруливала на шоссе, ведущее к Лос-Анджелесу, она уже спала, и только по губам ее блуждала легкая улыбка.

Скоро она будет дома…

Глава 2

Остановившись перед особняком в Бель-Эйр, Бриджит легонько тронула подругу за плечо. Талли не любила выставлять богатство напоказ, однако дом у нее был очень красивый. Изящный и пропорциональный, но без архитектурных излишеств, с просторными комнатами открытой планировки, он производил очень приятное впечатление и как будто дышал спокойствием и уютом, хотя его обстановка могла показаться по-спартански скудной. Талли, впрочем, это устраивало – она не выносила беспорядочного нагромождения мебели и старалась обходиться самым необходимым. Кроме этого особняка, у нее был еще один дом в Малибу, которым она за недостатком времени пользовалась довольно редко, квартира в Нью-Йорке, где сейчас жила Макс, а также небольшая уютная квартирка в Париже, купленная Талли после первого большого успеха. Об этом она давно мечтала, и теперь ей было приятно сознавать себя обладательницей квартиры, из окон которой открывался живописный вид на монастырский парк и Эйфелеву башню. К сожалению, в последний раз Талли была во Франции три года назад, и квартира в основном пустовала. Время от времени она предоставляла ее знакомым, а в прошлом году, когда Талли была на съемках в Африке, там целую неделю жила Бриджит, которая решила устроить себе небольшие каникулы во Франции. Похоже, Хант был прав: что ни говори, а должность персонального помощника знаменитости имела свои – и весьма значительные – плюсы. Правда, служебные обязанности зачастую вынуждали ассистентку жить интересами патрона, отказываясь от собственной личной жизни, но это возмещалось возможностью пользоваться почти теми же привилегиями и преимуществами, что и наниматель. Бриджит, впрочем, практически никогда не приходилось жертвовать личным, чтобы исполнять свою работу, благо ее подруга была не слишком требовательна. Например, сегодня вечером у Бриджит было назначено свидание, но она готова была перенести его на более позднее время или даже отложить, если бы Талли вдруг понадобилась ее помощь. С другой стороны, Бриджит была уверена, что ничего экстраординарного не случится и она попадет на свое свидание вовремя.

– Ну вот ты и дома, – негромко сказала Бриджит, как только Талли открыла глаза.

Экземпляр сценария с последними исправлениями все еще лежал у нее на коленях, и она убрала его в сумку. Бриджит была права – она сможет посмотреть его и утром. Впрочем, после двухчасового сна в машине Талли чувствовала себя немного бодрее, хотя в первую минуту никак не могла сообразить, где находится.

– Я что, всю дорогу продрыхла? – пробормотала Талли. – Ну и ну!.. – И она рассмеялась.

Улыбка сделала ее еще моложе, и на несколько мгновений Талли сделалась похожа на подростка. Из ее хвоста по-прежнему торчали фломастер и несколько карандашей, и сейчас, машинально проведя рукой по волосам, она нащупала их и убрала в сумку.

Бриджит тоже улыбнулась, но ее улыбка была снисходительной, как у взрослой женщины, которая смотрит на чумазого, растрепанного ребенка.

– Хант прислал мне эсэмэску, сообщил, что ужин готов. Ты – счастливая женщина, Талли, – добавила она, пока подруга выбиралась из машины.

– Да, – легко согласилась Талли.

Она отнеслась не слишком серьезно к словам подруги, так как отлично знала: Бриджит не прельщают сколько-нибудь длительные отношения. Она весьма дорожила своей свободой и часто меняла мужчин, причем предпочитала в основном парней помоложе. Большинство ее мужчин были актерами, снимавшимися в фильмах Талли. Они были «слабостью» Бриджит, причем больше всего ей нравились «плохие парни», способные на какую-нибудь скандальную выходку. Ни один из них, впрочем, не продержался достаточно долго, чтобы в полной мере реализовать свою склонность к хулиганским поступкам. В большинстве случаев Бриджит спала с очередным любовником, пока шли съемки фильма, когда же работа заканчивалась, заканчивался и их роман, после чего каждый продолжал жить собственной жизнью. Бриджит это более чем устраивало, ее кратковременных партнеров, по-видимому, – тоже.

– Я заеду за тобой в половине пятого, – предупредила Бриджит, и Талли, уже успевшая подняться на крыльцо, обернулась и помахала ей рукой на прощание.

Завтра ей нужно было быть на съемочной площадке не позже шести утра. Это означало, что грядущая ночь снова будет до обидного короткой, но Талли уже привыкла спать по три-четыре часа в сутки. Пока идет работа над фильмом, отдыхать некогда, отоспаться она сможет, когда картина будет сдана в прокат.

Прежде чем Талли успела вставить ключ в замок, входная дверь распахнулась, и на крыльцо шагнул высокий мужчина с темными вьющимися волосами и короткой бородкой, обрамлявшей привлекательное лицо с правильными чертами. На нем были шорты и белая футболка, поверх которой он повязал фартук. Прижав Талли к себе, мужчина крепко поцеловал ее в губы, потом оба скрылись в доме, и дверь закрылась.

Проводив подругу взглядом, Бриджит посмотрела на наручные часики от Картье и, нажав на педаль, снова выехала на дорогу. Один из молодых актеров, снимавшихся в фильме Талли, уже давно дожидался Бриджит у нее дома. Они договаривались встретиться в десять, но Бриджит, предвидя, что может задержаться, дала ему запасной ключ. Томми было двадцать шесть, и он был чертовски горячей штучкой.

Когда минут через десять она добралась до своего особняка, Томми плавал в бассейне. Никакой одежды на нем не было.

– Какое восхитительное зрелище! – приветствовала его Бриджит, сбрасывая юбку.

Потом настал черед блузки и лифчика. Ее груди, в которые она вложила несколько тысяч долларов, были безупречной формы, и молодой актер таращился на них с нескрываемым вожделением. Тело у Бриджит тоже было на редкость соблазнительным, и она умело этим пользовалась.