Страница 18 из 19
После этого Виктор задал еще несколько вопросов относительно счетов и накладных, назначение которых ему хотелось уточнить. Одежда для Макс, несколько картин, которые Талли купила в Нью-Йорке, подарки для Ханта, в том числе золотые швейцарские часы – очень дорогие, но и он тоже не жалел денег, когда хотел сделать Талли приятное. В самый конец списка попали авиационные билеты и счета из отелей, о которых Виктор уже спрашивал Ханта.
– Мистер Хант объяснил мне, что вы время от времени проводите там уик-энды, – сказал он извиняющимся тоном.
Счета из отелей его больше не беспокоили, просто Виктор привык тщательно все проверять. По записям в генеральном гроссбухе он видел, что в течение трех лет Талли и Хант часто останавливались в дорогих лос-анджелесских гостиницах. Год назад это прекратилось – во всяком случае, в сводной ведомости расходов Талли по кредитной карте счета из отелей больше не фигурировали. Хант, однако, продолжал снимать номера то в «Сансет Маркис», то в «Шато Мормон», из чего Виктор заключил, что оплату гостиниц он взял на себя.
– Где-где мы проводили уик-энды? – переспросила Талли. Она ничего не понимала.
– В лос-анджелесских отелях, – пояснил Виктор, готовясь закончить разговор. Главные вопросы он уже задал, к тому же ему нужно было вести Брианну в ресторан. Лишний раз сердить жену Виктору очень не хотелось.
– Я никогда не ездила с Хантом ни в какие местные отели, – сказала Талли, пожимая плечами. – Я живу в гостиницах, только когда выезжаю на натурные съемки. Например, сейчас я сняла номер в отеле в Палм-Спрингс, но не на два дня, а на весь месяц. – Она улыбнулась. – Это, как я понимаю, производственные издержки, поэтому налог с потраченной суммы должен быть меньше. Правильно?
– Разумеется, мисс Джонс… – растерянно пробормотал Виктор. Настал его черед удивляться. – Но… как же?.. Судя по документам, которые я видел своими собственными глазами, вы в течение трех лет регулярно оплачивали пребывание в «Бель-Эйр», «Шато Мормон» и «Сансет Маркис». И вы, и мистер Хант тоже… Когда я задал ему этот вопрос, он ответил, что ездит туда с вами или снимает номера для своих иностранных деловых партнеров.
– Должно быть, он просто неправильно вас понял. Мы никогда не бывали в этих отелях и не проводили там уик-эндов за исключением одного раза, когда у меня дома был ремонт. Тогда мы действительно прожили в «Бель-Эйр» несколько дней, но это было довольно давно. Вероятно, это какая-то ошибка.
Талли снова пожала плечами и вдруг подумала: а вдруг это Бриджит использовала ее счет для оплаты своих амурных похождений? Она знала, что помощница ведет довольно беспорядочную любовную жизнь; не исключено было, что в какой-то момент у нее не оказалось при себе ее собственной кредитной карточки, и ей пришлось воспользоваться картой, которую Талли оформила на нее для оплаты текущих расходов. Но в таком случае Бриджит наверняка восполнила бы недостачу средств на счете. Что, если она сделала это каким-то особым способом, о котором Виктор ничего не знает?
– Это, наверное, Бриджит, – сказала Талли. – Я у нее спрошу, но почти уверена, что это она.
Она была рада, что вопрос разъяснился, хотя мысль о том, что Бриджит может пользоваться ее деньгами для каких-то своих нужд, не слишком ей понравилась. Помощница не должна была так поступать, пусть даже потом она вернула все потраченные деньги. Один раз куда ни шло, но если верить Виктору, Бриджит делала это неоднократно. С другой стороны, такое было совершенно на нее не похоже. До сих пор Бриджит четко вела ее дела – Талли не помнила случая, чтобы помощница допустила ошибку или хотя бы легкую небрежность в финансовых вопросах. Ни у нее самой, ни у Виктора не было к ней никаких претензий. Понадобилась полная аудиторская проверка, чтобы некоторые несообразности в документах выплыли на свет, в противном случае они, скорее всего, никогда бы об этом не узнали.
– Я расспрошу Бриджит насчет этих отелей и пропавших наличных, – пообещала Талли, и Виктор кивнул в знак согласия.
Ему не хотелось настаивать: в конце концов, Хант со всей определенностью заявил, что останавливался в отелях вместе с Талли, она же это отрицала, а Виктор был достаточно искушен, чтобы понять – он вступает на довольно зыбкую почву, к которой финансовые вопросы имеют лишь косвенное отношение. Уже не в первый раз на его памяти обычная проверка счетов приводила к подобным результатам. Виктор знал, что за сухими строками финансовых документов скрываются порой самые настоящие африканские страсти, и не спешил копать вглубь, чтобы не оказаться в неловком положении самому и не поставить в подобное положение клиента. Ему, впрочем, не нужно было напоминать себе, что его компетенция – только счета, приходно-расходные ордера и бухгалтерские книги, а все остальное его не касается. Разбираться в подробностях отношений между Талли и Хантом Виктор не собирался, его интересовало только одно: куда могли уходить наличные деньги? Счета за отели были выписаны на куда меньшую сумму, поэтому он справедливо решил, что это вопрос второстепенный и Талли, Хант и Бриджит как-нибудь разберутся с ним сами. Именно поэтому, прежде чем Талли уехала, бухгалтер еще раз напомнил ей о потерянном миллионе и о том, как важно выяснить все подробности этого странного дела.
Талли, впрочем, не разделяла его тревоги и собиралась задать Бриджит несколько вопросов только для того, чтобы успокоить Виктора. Она не сомневалась, что помощница отлично знает ответ. Неужели, думала Талли, Бриджит и в самом деле останавливалась с любовниками в дорогих отелях, а потом расплачивалась средствами с их общего счета? Ей это казалось маловероятным – в конце концов, Бриджит уже семнадцать лет служила ей верой и правдой. В этом случае оставалось только одно: кража пароля. В прошлом с ней это уже случалось: мошенник каким-то образом узнал номер ее кредитной карты и пароль и принялся скупать в магазинах дорогие вещи, расплачиваться за которые пришлось, естественно, ей. За свою жизнь Талли несколько раз меняла номер кредитки и пароль, чтобы обезопасить себя от электронных воришек. Несколько обнадеживало ее то обстоятельство, что за последний год ни один из лос-анджелесских отелей не предъявил ей счет за то, что она якобы там ночевала. По-видимому, помогла последняя смена номера кредитки, которую Талли как раз в прошлом году обменяла на новую. Непонятно было только, почему Хант вдруг заявил Виктору, будто они останавливались в отелях вместе, хотя на самом деле они никогда этого не делали? Наверное, решила она, Виктор все же что-то напутал. В остальном же ее счета были в полном порядке, и она могла вздохнуть свободно – вздохнуть и забыть о деньгах, а думать о новом фильме, который мог стать весьма заметным событием мирового кинематографа.
Хант вернулся домой через пять минут после Талли. Он был все еще разгорячен после партии в теннис и сразу прошел в душ. Пока он мылся, Талли успела приготовить салат. Готовить она не любила и не особенно умела, но салат был ей вполне по силам.
Из душа Хант появился в приподнятом настроении, и Талли сразу поняла, что он выиграл. Хант терпеть не мог проигрывать ни в игре, ни в жизни: чем бы он ни занимался, ему обязательно нужно было быть первым, обязательно добиться успеха. Поражения, конечно, случались, и он воспринимал их довольно болезненно, но сегодня, судя по довольной улыбке, все складывалось более чем удачно.
– Ну, что сказал тебе Виктор? – поинтересовался Хант, ныряя в холодильник и доставая оттуда бутылочку «Гейторейда».
– Много всего. – Талли улыбнулась. – Бедняга очень обеспокоен, он задал мне, наверное, миллион вопросов. И кое-что мне тоже показалось странным. Виктор утверждает, что я расходую слишком много наличных денег, хотя на самом деле я их почти не трачу – пользоваться кредитной карточкой гораздо удобнее, если только речь не идет о покупке зубочисток или другой мелочи. Надо будет узнать у Бриджит, может, это она использует наличные, когда делает какие-то покупки или оплачивает счета. Это не слишком хорошо, потому что из-за этого я теряю налоговые льготы. Именно это, кстати, и расстраивает Виктора больше всего. Впрочем, я уверена, что Бриджит сумеет все объяснить. Сама я ничего об этом не знаю…