Фронтир

— Да ладно, чего ты? Не хочешь не надо. Сам схожу.

— Ага, ты много чего сам готов, лишь бы не жениться. А мы с отцом внуков хотим понянчить.

— Так есть же у Машки и Светки.

— И где они? А мы тут хотим, чтобы в нашем доме, чтобы стены тряслись от детского шума.

Та-ак. Началось. Тема это была больная и с каждым годом мать наседала на него все сильнее. Хорошо хоть отец, относится философски — придет время, женится. Нет, то что нужно жениться Сергей прекрасно понимал, но и абы завести семью как-то не хотелось. Время еще терпит, только двадцать четыре исполнится.

Предпочтя сам спуститься по узкому лазу, чем выслушивать материнскую нотацию, Сергей направился в сторону ледника. Шума они хотят. Ну так завели бы еще одного. А то настругали побыстрому трех погодков да и остановились. Женились-то рано, так-что и сами еще не старые. Мать так та и вовсе, кровь с молоком. Вот так не зная взглянешь, обязательно на десяток лет промахнешься, а если она еще и косметикой озаботится, и вовсе попутаешь.

— Куда? — Опять окликнула мать.

— В ледник, куда же еще-то. Или еще что нужно сделать. Так передохну в теньке и снова в бой.

— Стой уже, горе мое луковое, — подойдя и взвихрив светлые волосы своего сыночка, который на полторы головы против нее вымахал, проговорила мать. — Подстричь бы тебя, оболтуса. Кваском побалуешься, кликнешь. А то ходишь заросший как бирюк.

— Ладно.

Холодный домашний квас в жаркий день, это понимать надо. Благодать, одним словом. Отец, еще раньше устроившийся под яблоней тоже с удовольствием приложился. Правда, покосившись в сторону дома, куда ушла мать, со вздохом заявил, что с куда большим удовольствием выпил бы холодного пива. Потом припомнил и о том, что стоящего пива сегодня днем с огнем не найдешь. Вот в годы его молодости, дело другое. Особенно когда получалось выехать в райцентр, где в пивной или у бочи, можно было употребить разливного.

Но это так. Батя все больше под старика косит, ворча и вспоминая былое. На деле он уж лет десять как вообще не употребляет хотя раньше грешил этим делом. Пока на промысле, ни-ни, только здоровья для, а как в село возвращался, словно с цепи срывался. Чуть семью не потерял, потому как у матери терпелка кончилась. Но только осознал, что очень даже может один остаться, тут же ушел в завязку. Испугался и сильно. Жену он любил по настоящему. Вот и Сергей хотел так же жениться. Так, чтобы по настоящему.

— Здорово Иван, — послышалось из-за забора.

— О-о, моя милиция меня бережет. Проходи Викторович, — обрадовался отец, увидев участкового.

В иных местах к милиции отношение откровенно говоря не ахти, но только не в их трех селах, которые обслуживает Андрей Викторович. Мужик в годах, серьезный и жесткий. Вот только при всем при этом за всю свою жизнь за решетку он определил не так чтобы и много народу, и десятка не наберется. Иное дело, на пятнадцать суток. Это пожалуйста и всегда за здрасти, хотя до райцентра почитай полсотни верст, да по грунтовой дороге. Но опять-таки, только когда до мозгов достучаться не получается. Одним словом толковый мужик и спуску не даст и жизнь губить не торопится.

— Я не один, Иван.

— Вижу, что не один. Давай вместе с товарищем. Пива не предлагаю, а вот квасу домашнего, только с ледника, если хотите.

— Квасу это хорошо, — тут же одобрил Андрей Викторович. — Ты как Алексей Дмитриевич.

— Не откажусь.

Гость был среднего роста, среднего же сложения, с длинными темными волосами забранными в хвост. Лицом ничего особенного, вполне симпатичное и располагающее, без растительности. В общем, вполне себе среднестатистический мужчина лет тридцати. Вот только хвост его Сергею не понравился. Не любил он мужиков с длинными волосами, хоть тресни. Именно по этой причине у него сразу появилось к этому Алексею Дмитриевичу предубеждение. А тот эдак внимательно к нему присматривается, словно хочет поближе познакомиться. Такое впечатление, что он здесь именно по его душу.

С чего бы это? Самый обычный промысловик, в самом обычном сибирском селе, откуда выбирался дальше райцентра, только когда в армии служил. Да и не встречались они. Уж патлатого бы Сергей запомнил. Но вот отвечает вежливо на вопросы, отца, поддакивает дядьке Андрею, а сам на Сергея все время посматривает.

— Я вижу, что не нравлюсь вам, Сергей Иванович, — вдруг произнес гость.

— А вы не девка, чтобы нравиться или не нравиться, — отчего-то резко ответил Сергей, сам удивляясь с чего так-то. Наверное все же этот хвост его сильно раззадорил.

— Сергей, ты чего? — Удивился подобной реакции отец.

Оно и понятно. Гостеприимство в их краях известное и если тебе человек ничего не сделал, то нечего в его сторону даже косо смотреть, не говоря уж о грубости.

— Да не, ничего. Вы простите. Что-то не в духе я, а через то и вам нагрубил. Батя, я пойду по хозяйству управлюсь?

— Серега, ты не спеши, — остановил его участковый, — хозяин-то тут Иван, но мы по сути к тебе.

— Ко мне?

— Ну да. Алексей Дмитриевич ученый из Москвы. В наших местах по работе. Словом проводник ему нужен. Платит по тысяче за день. Я тут подумал, ну если уж за прошлую осень тебе премия полагалась, да все тишком вышло, то вот хоть так. А что, сейчас не сезон, заработка никакого нет, так хоть подзаработаешь.

— А если я скажем не захочу?

— Ну, не захочешь, так не захочешь. Кто же силком заставлять станет.

— Простите, Сергей Иванович, а почему вы не желаете со мной в тайгу идти. Ведь дело для вас привычное. Я так понимаю, что вопрос вовсе не в том, что вам не нравится работа, а неприятен я лично. Но если вы объясните в чем суть претензии, может мы с вами и поладим. Признаться с человеком близким по возрасту мне было бы проще сойтись, ведь дело предстоит долгое, предполагаю, до осени придется бродить по тайге. Только вы уж откровенно, что на душе.

— Вы уж простите, если что не так, но не годится мужику ходить с такой шевелюрой.

— Понятно. Вам неприятен мой хвост. Но это только волосы, уверяю вас, что к секс-меньшинствам я не имею никакого отношения.

— Все равно. Мне это не нравится и точка. Но если вам по нраву, то Бога ради. Ну это… Не мое в общем дело. Пойду я.

— Погодите, Сергей Иванович.

Алексей Дмитриевич извлек из кармана складной нож, откинул лезвие, попробовал его на остроту. Потом быстро завел руки за спину, одной перехватил свой хвост, а второй резко полоснул по волосам ножом. С первого раза не получилось, но с третьего управился. Положил волосы на лавку рядом с собой и спрятал нож.

— Так лучше? — Голос с хитринкой, глаза с прищуром смотрят на тут же ставшего пунцовым парня.

Сергею сразу же стало неловко, так неловко, что он был готов провалиться сквозь землю. Ведь видно же, что мужик тщательно ухаживает за своей внешностью и эта прическа для него нечто вроде самовыражения. Да и шло ему так, положа руку на сердце.

— Кхм. Зачем же так-то, Алексей Дмитриевич? — Неловко произнес парень.

— Серега, йок макарек, — побагровел отец.

— Все нормально, — добродушно улыбнулся хозяину дома москвич, — я все равно собирался подстричься. Думаю непрактично идти в тайгу с такой прической. Просто оттягивал на потом.

Сергей внимательно посмотрел на гостя и понял, что тот врет. Дорожил он своей прической. Это у него как своеобразный стиль. Ох, дубина ты стоеросовая. Ну и как ему отказать, ведь всячески хочет поладить с ним. Ладно, прогуляется в тайгу. Что с того, что надолго, тем более не бесплатно. Вернется, а там опять пора будет собираться на зимовье.

Мать будет недовольна. Все его женить хочет, а как это сделаешь, если сынок и летом в тайгу убегает. Ладно, пообещает, что в следующем году обязательно женится. Она там вроде кого-то приглядела, можно будет познакомиться, вдруг и впрямь все сладится. Вот вернется и поедут знакомиться. Но если сладится и ему придется уехать, пусть мать на себя и пеняет. Девушка, дочь ее знакомой из райцентра, вряд ли она захочет ехать в такую-то глухомань. Ну, а если не сойдутся, то… Он не станет возражать против дальнейших своднических поползновений матери. Может хоть так жизнь свою обустроит, а то ведь и впрямь, пора бы уж и жениться.