Страница 20 из 50
— Не надо было говорить про важность, — вставил Лес, — ибо цена от этого повышается. Скажем, фунт в залог с возвратом при возврате шляпы и надежное оксфордское поручительство за долги. Идет?
— Идет. — Молодой человек протянул книжку оксфордского стипендиата. — А теперь, может быть, джентльмены… — Фунт в залог; фунт на стойку.
— Нам еще раз то же самое, — сказал Лес хозяйке, симпатичной добродушной женщине. А Эдвину сказал: — Что я тебе говорил? Десять минут назад ты расстраивался, что у тебя нету денег на выпивку. А теперь погляди на себя — вдвойне подзарядился. И в кармане кое-что.
— Мне надо рубашку купить, — сказал Эдвин.
— Рубашку? Зачем тебе рубашка? Я рубашку никогда не ношу. — Он дернул свое полосатое облегающее одеяние. — Нет, настоящую, то есть рубашку, какую с галстуком надо носить. Твой прикид — как бы новая мода. Экономит по утрам кучу времени. То есть, если спишь в пижаме. И ночью должно кучу времени сэкономить. Вон, — сказал Лес, — идут два еврея. Может, что-нибудь знают про твою миссис. — Эдвин, однако, видел только пса Ниггера. Пес положил на стойку лапы и получил колбасу. — Лучше б ты заплатил, — посоветовал Эдвину Лес. — У тебя деньги есть.
Когда Ниггер прикончил свою колбасу, в бар вошли близнецы Стоун.
— Смотри-ка, кто тут, — скорбно сказал Гарри Стоун. — Перфессер. Не кто-нибудь. Будь она моя миссис, долозу я вам, разлозил бы ее у себя на коленях. Видали, с каким она молокососом была? Я бы такого не допустил.
— Где она сейчас? — спросил Эдвин.
— Непременно верну нынче вечером, — посулил красивый молодой человек, грациозно взмахнув шляпой Часпера. — И еще раз спасибо.
— Никакой спешки нету, — сказал Лес. Молодой человек ушел, взгромоздив шляпу на голову. Шляпа превосходно сидела.
— Веера была, — сообщил Гарри Стоун, — сказала, мозет, сегодня зайдет. Лео, позалуйста, полпинты крепкого. — Лео Стоун пристально смотрел на Эдвина. Потом заговорил, причем речь звучала сперва тарабарщиной, быстрой, ритмичной. Как филолог, Эдвин знал: это вариант trompe-l’oreille[45], характерный для старого Лондона. Слоги подлинных слов отделялись один от другого вокабулой «боро». Речь, однако, была слишком быстрой, чтоб за ней уследить. Гарри Стоун отвечал на том же жаргоне, глядя на Эдвина, делал собственные комментарии. Близнецы по-еврейски оживились.
— Ему хосется знать, — перевел Гарри Стоун, — сто у вас там под сапкой.
— Отсутствие волос, — объяснил Эдвин. — На данный момент. Лыс, как лысуха, по клиническим соображениям.
— Вид зуткий? — уточнил Гарри Стоун. — Я имею в виду, узасное уродство? Я имею в виду, одни срамы, раны и просее, сто обысьного селовека просто вывернет наизнанку? — Тактично подразумевалось, что обычных вокруг не имеется.
— Нет, — сказал Эдвин. С двумя виски и парой пинт в желудке он лишился центров торможения. — Смотрите. — И сдернул шапочку.
— А-а-а-х, — сказал Лео Стоун. — Дьявольски потрясающе.
— Таки правда, красиво, — подтвердил Гарри Стоун. — Думаю, мозно использовать.
— Прямо сейчас отыщу свистуна, — сказал Лео Стоун и взволнованно начал искать медь. — Даст нам пару кусков, — бросил он своему близнецу и, вооружившись четырьмя пенсами, убежал.
— В чем дело? — спросил Эдвин. — Что тут происходит? — Гарри Стоун принялся изучать его голый скальп под разными углами. — Если вы думаете, — сказал Эдвин, — будто кто-нибудь снова начнет обращаться со мной как с неодушевленным предметом, с меня хватит, я вам говорю. — И с достоинством надел шапку.
— Деньги, — страстно сказал Гарри Стоун. — Вот сто это знасит — деньги. Везде деньги, если правильно взяться. Эта лысая голова — деньги. — Мельтешившими в возбуждении руками он задевал Эдвина. — Деньги, — повторял он, — мани. — А Эдвин восхищался ударной гласной. «Мани». Гласная сосредоточенная, удлиненная, растянутая; рот Гарри открывался как бы жадно и в то же время презрительно, будто ловил деньги, мухами летавшие в лондонском воздухе.
Ворвался Лео Стоун.
— Вам ведь сорока еще нету, да? — задыхаясь, спросил он Эдвина. Эдвин, недоумевая, кивнул. — А под какой фамилией вы обычно живете? — задыхался Лео.
— Под собственной, — признался Эдвин. — Прибой. Но какое…
— Прибор, — кивнул Лео. — Тоже красиво. — И опять побежал к свистуну.
— Честно было бы, — проговорил из угла Ларри, — дать нам реванш. — Он прикончил пинту и тщательно причесался.
— Точно, — подтвердил тощий Фред. — Альберт, бери снова мел. — Альберт уже сидел у доски с мелом в руке и с разинутым ртом.
Лес энергично кивнул в знак согласия принять вызов и от расстройства запел матросскую песнь, с которой начинается «Тристан и Изольда». Пел он ее в незнакомом апокрифическом переводе:
Выиграв очередь, Лес вбил три монеты. Мел черкнул раз, два, три. Фред положил четыре. Эдвин заполнил средний ряд и вбросил две в Шотландию.
— Славная опера, — сказал Лес. — Этот малый поехал в Ирландию, чтоб привезти своему дядьке ту самую телку. Тут они друг в друга втюрились. Что потом, как вы думаете? Трагедия. Прямо жуткая трагедия. И его прикончили, и она на него падает и умирает. Поет сначала, конечно. Не один час умирает. — Пришел его черед играть. Пять монет без труда улеглись в верхний ряд. Эдвин чувствовал на своей лысине дыхание братьев Стоун.
— Пусок узе лезет, — заметил Гарри Стоун. — Электробритвой луссе всего. Нузен таки хоросий уход до весера сетверга.
— Да что, на самом деле… — начал было Эдвин.
— Деньги, — сказал Гарри Стоун, почти тряся Эдвина. — Вы нам всем, выигрыс принесете.
— Нет, знаете ли. Если думаете, будто я собираюсь участвовать в той или иной чертовой интермедии… — Он с достоинством надел шапку.
— Ну и язык, ну и выражения. — Прозвучало шокированное цыканье.
— Стыд и позор, — страстно провозгласил Гарри Стоун, — упустить такой санс. Просто конкурс, и все.
— Твоя очередь, — напомнил Фред, подтолкнув локтем Эдвина. Рассерженный Эдвин с чудовищной легкостью набрал четыре очка. Ларри удалось набрать три. Лес хорошо постарался. Гарри Стоун сказал:
— Конкурс лысых голов. На луссюю неестественно лысую голову до сорока. То есть на спесиально побритую лысую голову. На красоту тозе будут смотреть. — И встряхнул Эдвина. — Судят всякие знаменитые телки по телику.
Эдвина дергали и с другой стороны: его очередь. Меловые значки очень быстро пятнали клетки; игра шла быстротечная. Лес пел:
— Твой малыш… околел; дай его… оживлю, — но тихо, поэтому мало кто слышал. Он без особого труда набрал четыре очка.
— У слова competition[46], употребленного вами, — сказал Эдвин, — интереснейшая история. Имеется среднеанглийская форма coynte. В более ранних формах более определенное начальное kw. Разумеется, родственно quim, а также, что вовсе не столь удивительно, как вам, возможно, покажется, queen[47]. Квимтессенция женственности, можно сказать. — Он был доволен своим каламбуром, но, похоже, никто больше не усек, не обрадовался. Гарри и Лео Стоуны внимательно слушали голос за дверью бара.
— Идет, — сказал Гарри Стоун своему близнецу. — За тобой.
— Ради бога, побудь сегодня за меня, — взмолился Лео. — Я просто не в настроении. Честно, просто не вынесу. — Женщина за дверью теперь показалась в дверях, кивая куда-то за кулисы, заканчивая свою реплику:
— Ja, ja, ganz schrecklich[48].
Вывернул звероподобный грузовик, сунулся в узенький переулочек справа от паба, выворачивая куски кирпича и средневекового камня. Женщина миг постояла в дверях, лихорадочно вглядываясь, под грохот крыльев грузовика у нее за спиной.
45
Обманки (фр.); жаргона для тайных переговоров.
46
Конкурс (англ.).
47
Королева (англ.).
48
Да, да, ужасно (нем.).