Страница 10 из 11
Конечно, нужно по всей эсэнговии собрать в Россию людей, которые именно ее считают своей Родиной. Да здесь, видать, потенциал почти исчерпан. Из Казахстана и Средней Азии все, кто хотел, уже, наверное, приехали. Да еще и таджиков прихватили. Из Закавказья тоже. С изрядной толикой грузин, армян и азербайджанцев. Из Прибалтики, несмотря на «ущемление прав русскоязычного населения», ехать не спешат, да и не приедут. Дурных нема. Они уж почти в Европе, а тут опять визы, бестолковость российская… ну, в общем, сами понимаете. Опять же в армию могут замести. И с Украиной вряд ли что получится. Разве на заработки приедут в Россию, а семьи везти насовсем — шалишь. Ни жилья, ни работы постоянной.
Давайте зададимся вопросом: а есть ли в мировой истории страна, которая также оказалась перед необходимостью резкого (в разы) увеличения населения для освоения своей территории? Ответ очевиден. Это — Соединенные Штаты Америки в XIX веке, после присоединения Луизианы, Техаса и Калифорнии, а также продвижения пионеров на Средний Запад.
Через океан от Америки была перенаселенная Европа, с ее войнами, свирепыми монархами, неурожаями, погромами, эпидемиями и прочими прелестями тогдашней жизни. Один неурожай картофеля в Ирландии — и, пожалуйста, получи Америка миллион граждан. Еврейские погромы в царской России — еще один миллион. Потянулись колонисты в Америку. В Землю Обетованную, где текут молочные реки и кисельные берега. Где землю раздают бесплатно, в собственность ~ кто быстрее доскачет, забьет колышек, пометит. Государство осознало позитивность этого процесса и создало эффективную бюрократическую машину натурализации колонистов. Кто был в музее иммиграции на Эллис-Айленде в Нью-Йорке, тот может оценить масштабы этого процесса.
Конечно, скажете вы, Старый Свет был в социальном и культурном плане достаточно близок к Америке. Действительно, он был преимущественно христианский, связанный с Новым Светом огромным количеством родственных и исторических связей. Приток такого населения не требовал преодоления культурного барьера между местным населением и приезжающими колонистами.
В России ситуация сейчас намного хуже. Потенциальные источники притока иммигрантов должны удовлетворять двум критериям. Жизнь людей должна быть беднее, чем в России, и перенаселенность не должна оставлять никаких шансов для более-менее сносных перспектив. Таким критериям удовлетворяет сегодня только Южная и Юго-Восточная Азия. Если быть более точным, то материковый Китай и Индия.
Индия обладает некоторыми преимуществами по следующим причинам. Во-первых, индусы более-менее представляют себе европейский строй мысли (спасибо британскому владычеству) и прилично говорят по-английски, что, хотя бы на первых порах, облегчит взаимодействие с ними. Во-вторых, индусы, как показала практика их поведения в других странах (США, Великобритания, ЮАР, нефтяные арабские страны), неагрессивны, стараются получить хорошее образование и работать в реальном секторе экономики.
Однако есть и существенные препятствия для стимулирования притока именно индусов. Прежде всего это российский климат. Потом, что индусу в России делать? Индустриальные центры и так страдают от относительной перенаселенности, а в глубинку, тем более сибирскую или дальневосточную, он не поедет ни за какие коврижки, поскольку, не обладая опытом выживания в наших условиях, не зная адекватной агрокультуры, он вряд ли обеспечит себе в России более заманчивые перспективы, чем в родной Индии.
Итак, остается Китай. Нужно иметь мужество признать: приток иммигрантов из Китая — неизбежность. Собственно, этот процесс идет уже давно, и счет китайских иммигрантов перевалил за миллион. Надо быть слепым, чтобы этого не заметить.
И действительно, чему здесь удивляться? Стало банальностью повторять: «Свято место, пусто не бывает». Пятьдесят — семьдесят миллионов китайцев, проживающих вдоль нашей дальневосточной границы, а напротив —¦ пустота (если есть миллион, то хорошо). Климат — не беда. Вряд ли на том, китайском, берегу Амура и Уссури он значительно мягче.
Культурный разрыв? А им-то что? Китайский шовинизм, за четыре тысячи лет существования китайского этноса и государственности, настолько стал элементом национальной менталъности, что китайцы не испытывают необходимости не только в межнациональном общении, но даже в формальных контактах с нашими государственными институтами.
Русский изучать — пустое дело. Для торговли на барахолке достаточно словарного запаса Эллочки-людоедки. Да и русский — явление временное: через десять лет, нас, китайцев, здесь будет абсолютное большинство, и вот тогда эти дикари будут сами изучать китайский.
Представление китайцев о разделении всего мира на Поднебесную и варваров сравнимо разве что с древнегреческим. Сознание собственной исключительности и цивилизованности в противовес остальному миру настолько сильно, что не требует доказательств. Это сродни нашей убежденности относительно какой-то особой российской духовности.
Агрессивная китайская экспансия на российский Дальний Восток напоминает порой какую-то разновидность оккупации. Это вам не индусы, которые чувствуют себя гостями. Это вполне дееспособные, легко адаптирующиеся, самодостаточные трудоголики, не гнушающиеся никаким бизнесом, будь то проституция, торговля наркотиками или, наоборот, вполне респектабельная мелкооптовая торговля, швейное дело или даже сельское хозяйство. Абсолютно здоровая, с точки зрения иммигранта, китайская всеядность расцветает махровым цветом на почве российской коррупции, разгильдяйства и лени.
Миграция больших масс китайцев на российскую территорию — процесс абсолютно объективный. Противостоять ему — все равно что пытаться остановить ураган. Действительно, что такое ураган? Это перемещение воздуха из области высокого давления в область низкого. Что такое китайская миграция на наш Дальний Восток? Перетекание людей из района их высокой концентрации в район, где плотность населения крайне низка. Этот объективный процесс нельзя остановить никакими, пусть даже самыми жесткими мерами государственного реагирования: многочисленные когорты и легионы не смогли противостоять Великому Переселению Народов, несмотря на их железную дисциплину, децимацию и прочие хорошо известные доказательства римской воли и мощи. Ну вспомните же Гумилева-младшего, Вернадского, пассионарность и ноосферу с саранчой. Это уже почти биология, химия, физика. Это же Второй закон термодинамики! Куда там государству, когда в действие вступают законы природы! Итак, либо драконовскими мерами государственного регулирования пытаться остановить китайскую миграцию и тогда получить ее практически в тех же объемах, но абсолютно нелегальную, в основном криминальную, порождающую межэтнические конфликты, ненависть и всплеск коррупции среди чиновников, которые хоть как-то соприкасаются с нелегальными иммигрантами. При нашей-то всеобщей скинхедской ксенофобии это чревато тотальной кровавой поножовщиной. Либо, наоборот, максимально облегчить процедуру легализации иммигранта, а все силы и средства бросить на создание быстрой и эффективной технологии адаптации и натурализации нового гражданина. Например, как говорится, в порядке бреда, почему всех новых граждан «призывного возраста» не забирать в армию?
Если процедура натурализации иммигранта будет простой и понятной, а на новой родине он сможет получить пустующую сейчас землю или работу, иметь возможность открыть свой, пусть маленький, бизнес, то мы получим в достаточно сжатые сроки миллионы лояльных и трудолюбивых граждан. Об этом свидетельствует опыт китайской иммиграции в США и другие страны. А уж тяга китайцев к образованию стала, наверное, общим местом… к комментарию Коха
О том, что китайская экспансия неизбежна, писал еще Чехов (Суворину, в 1890 году, из Благовещенска): «Китайцы начинают встречаться с Иркутска, а здесь их больше, чем мух… Китайцы возьмут у нас Амур — это несомненно, …все смеются, что Россия хлопочет о Болгарии, которая гроша медного не стоит, и совсем забыла об Амуре».