Ночная фиалка

— Сердечно благодарю, мадемуазель. Давайте зайдем в участок, и я запишу рецепт, если, конечно, вы не спешите.

Виола поднялась по каменным ступеням и вошла в служебное помещение через железную дверь, которую открыл для нее инспектор.

Здесь было довольно душно и темно, лишь возле двух огромных столов было светло от керосиновых ламп. В углу за решеткой на полу лежала женщина, что-то бормоча и сильно постанывая.

Виола решила, что неприлично разглядывать арестованную, и потому быстро прошла к столу. Инспектор Тобиас предложил ей присесть на длинную скамью и протянул книгу для записи. Девушка тут же принялась записывать обещанный рецепт и дружелюбно ответила на приветствие молодого полицейского. При ее появлении молодой мужчина начал как-то слишком старательно ворошить угли в камине, где над огнем был укреплен медный чайник.

Инспектор, взглянув на него, понимающе усмехнулся:

— Не стоит так усердствовать, малыш. Ты все равно не сумеешь заварить по-настоящему ароматный чай.

— Прошу прощения, господин инспектор.

Было видно, что помощник инспектора не знает, куда себя деть от смущения. Он засунул руки за ремень со сверкающей пряжкой и робко взглянул на Виолу.

Девушка отложила книгу.

— Позвольте мне заварить чай для вас, инспектор. Я умею.

— Буду вам благодарен, мадемуазель, — инспектор Тобиас с улыбкой коснулся своих усов. — Нет ничего лучше, чем забота женщины.

Виола подошла к камину и занялась чайником. Бросив осторожный взгляд в сторону камеры, она заметила, что арестованная глухо застонала и попыталась улечься поудобнее. Она тяжело перевернулась на спину, и Виола поняла, что женщина находится… в состоянии ожидания, как сказала бы мадемуазель Аделаида.

— О господи! — воскликнула девушка и оглянулась на полицейских.

Женщина дышала все тяжелее, выгибая спину, а инспектор, сообразив, что у них появилась проблема, принялся расспрашивать подчиненного:

— Жан, что это у нас здесь?

— Беспорядок, господин полицейский, — сержант смущенно откашлялся и бросил взгляд на Виолу. — Ее взяли еще в полдень. В приюте Сент-Вале. Она расцарапала лицо хозяйке.

Виола с удивлением заметила, что мужчины обменялись выразительными взглядами.

— Сент-Вале? — переспросила она. — На моей улице? Это там, где держат несчастных детей-сирот?

— Несчастные дети, — горько заметил инспектор. — Да, вы правы, мадемуазель.

Заключенная вновь застонала. Виола с тревогой принялась ее рассматривать и неожиданно поняла, что это совсем юная девушка.

— Вероятно… я считаю… — Виола не решалась высказать свое мнение, но арестованная застонала громче. — Следует вызвать врача.

— Врача? — инспектор уставился на девушку. — Вы считаете, помоги нам бог, что она собирается…

Арестованная прервала его размышления стоном, переходящим на визг, затем внезапно последовал поток нечестивых слов.

— Жан, — закричал инспектор. — Пошли кого-нибудь выяснить, не дежурит ли на соседнем участке офицер медицинской службы.

— Да, господин инспектор, я тотчас же это узнаю.

Сержант быстро козырнул и исчез за железной дверью с поразительной скоростью.

— Сержант Прюнель! — заорал ему вслед инспектор. — Я сказал послать кого-нибудь, а не бежать самому! Ну и глупец, разрази его! Он меня слышал, но смылся. Испугался этих женских дел, — инспектор криво ухмыльнулся. Он к вам неравнодушен, мадемуазель. Расспрашивает о вас каждый день… А что вы думаете об этой бедняжке? Нам надо бы взглянуть на нее поближе.

Виола отпрянула к стене, в то время как инспектор открыл камеру и поманил ее за собой.

— Боюсь, что я ничего об этом не знаю, — испуганно заметила она. — Думаю, надо пригласить врача.

— Господи, мадемуазель… возможно, мы не найдем сейчас врача. Да и вряд ли эта девица сможет оплатить его работу. Хорошо, если найдут акушерку из городской больницы… — он вошел в камеру. — Что будем делать, дурашка? Давно у тебя схватки?

Виола не могла разобрать, что пробормотала девушка в ответ, но инспектор покачал головой, услышав ответ.

— Весь день? Почему ты молчала?

— Я не хочу этого всего… — задыхалась девушка.

— Но этого не избежать. Впервые?

Девушка простонала, что впервые так мучается.

— Что ты искала в Сент-Вале? Надеялась найти помощь?

— Моя подруга… говорила… что там возьмут ребенка, — девушка всхлипнула и отвернулась. — Я бы платила за него, клянусь, я платила бы за его содержание.

Инспектор покачал головой.

— Отдать ребенка в приют — все равно что убить, поверь мне. К тому же, я не слышал, чтобы в Сент-Вале брали новорожденных. Тебя напрасно направила туда, подруга.

Девушка начала задыхаться. Лицо ее исказилось. Виола подошла ближе.

— Могу я что-то сделать? — прошептала она.

Скрип железной двери заставил их обоих обернуться. Виола надеялась увидеть сержанта Прюнеля, но в комнату ворвался незнакомый офицер, весь красный от напряжения. Инспектор Тобиас поспешно вышел из камеры.

— Не бросайте меня, — закричала девушка, — мне так больно!

Виола решилась войти к арестованной. Помедлив, она взяла девушку за руку и погладила по голове. Роженица ухватилась за нее трясущимися пальцами.

— Спасибо, мадемуазель…

В это время офицер, задыхаясь, быстро говорил:

— У нас проблемы, Тобиас! Сюда направляется свора репортеров, черт побери!

Пресса, пресса, приятель! Эти кровожадные репортеры едва не растоптали меня! — он выругался, не заметив присутствия Виолы. — Никто не понимает, что происходит. Все это похоже на фарс, но нам нужно быть на высоте. У нас в запасе четверть часа до прихода этих писак, — офицер вытер лоб носовым платком. — Кража колье у супруги банкира Донатье и наглое заявление вора, в котором говорится, что украденное сокровище находится в Сент-Вале на улице Вожинас! И это только половина дела. Знаете ли, что этот маньяк сделал? Во-первых, записка была написана какой-то жидкостью красного цвета, похожей кровь, и прибита к стене медицинским скальпелем с вензелем «NM». Департамент внутренних дел почти с ума сошел, ведь это уже вторая такая кража…

Захлопнувшаяся дверь не позволила Виоле услышать остальное. Она с изумлением посмотрела им вслед, затем встретилась глазами с испуганным взглядом арестантки.

— Все в порядке, — сказала Виола, стараясь сохранить хладнокровие в голосе. — Акушерка скоро будет.

Но девушка словно в опровержение ее слов сильно закричала. Все ее тело содрогнулось, а ногти впились в ладонь Виолы. Она была мокрой от пота.

— Он… — выдохнула роженица. — О нет! Он должен… Сейчас!

— Все в порядке, — повторяла Виола, стараясь успокоить девушку. — Как тебя зовут, дорогая?

— Лиза… О, мадам, вы акушерка?

— Нет, но я останусь здесь, с тобой.

— А акушерка?

— За ней пошли.

Рот девушки скривился от боли. Она согнула ноги, тело ее задрожало и задергалось в судорогах.

— Больно, очень больно! Я хочу умереть!

Дверь с лязгом распахнулась, и вошли две женщины.

— Какова частота схваток?

Вопрос был адресован Виоле. Она беспомощно прошептала:

— Я не знаю…

— Нужна горячая вода и побольше, — заявила акушерка. — Займитесь этим.

Две женщины взялись за работу с заметным профессионализмом. Виола облегченно вздохнула и пошла за чайником. Акушерка, совершенно не обращая внимания на судороги Лизы, начала кричать:

— Тужься, и без глупостей, девочка!

Вторая женщина поинтересовалась у Виолы:

— Где вы живете?

— Я живу у мадам Тибо на улице Вожинас, мадам, но Лиза…

— Дайте я запишу. Женская санитарная ассоциация всегда готова помочь.

Лиза закричала, и женщина поспешила на помощь первой акушерке.

Казалось, прошла вечность, наполненная криками и стонами роженицы. Неяркий свет освещал контору полицейского, в камеру падали тени, оттуда доносились всхлипы и приказы акушерок. Внезапно Лиза резко вскрикнула и замолкла. В течение минуты тишина заполнила все пространство, пока акушерка не произнесла: