Ночная фиалка

25

Услышав стук в дверь, Виола быстро вытерла слезы. Когда она проснулась, рядом с ней никого не было. Ей очень хотелось думать, что она всего лишь видела дурной сон, но… томительная боль и пятна крови на простыне говорили о том, что все самое ужасное произошло наяву.

Горничная вошла, не дожидаясь ответа. Служанка не смотрела на Виолу, только сделала легкий поклон и поставила поднос с завтраком у кровати.

— Ее сиятельство сказали, что если вы плохо себя чувствуете, то можете позавтракать в постели.

— Спасибо, — голос Виолы был слегка охрипшим. Она с испугом смотрела на еще одну чайную пару на подносе.

Горничная ничего не сказала по этому поводу и принялась разжигать огонь в камине. Странно, что она припозднилась с этим. Обычно потрескивание дров пробуждало Виолу по утрам. Чем все это объясняется? Неужели служанка заглянула в ее комнату раньше, чем Мишель ушел к себе?…

Горничная поклонилась и вышла. Запах кофе и свежевыпеченных булочек впервые в жизни показался Виоле отвратительным. Она отодвинула подальше поднос и забилась в угол постели. Отчаяние охватило ее.

Девушке нестерпимо, даже мучительно, хотелось принять ванну, чтобы немедленно смыть с себя все следы ночного происшествия. Но она не решалась позвонить служанке. А что теперь делать с испорченной простыней? Что делать с испорченной жизнью?

Не соображая, что делает, девушка бросилась к комоду и принялась лихорадочно искать ножницы. Ей оставалось лишь обрезать течение своей судьбы…

Легкий шорох заставил девушку остановить свои поиски.

Княгиня плотно закрыла за собой дверь. Виола метнулась к постели, но, бросив взгляд на Софию, замерла в испуге.

Она все знала. Она знала. Самая добрая, лучшая, благороднейшая женщина, мать девушки, на которой он собирался жениться, хозяйка дома, где ей дали прибежище… Виола стала задыхаться и закрыла глаза, не смея смотреть в лицо княгине. Ноги ее подкашивались. Слезы потекли из глаз. Слезы стыда и ужаса. Она медленно опустилась на колени…

— Тихо… тихо… — теплые руки коснулись плеч Виолы. Опустившись на пол, София прижала рыдающую девушку к своей груди. — Тихо, все будет хорошо…

— Мне… так стыдно…

— Тихо, милая… — София прижалась щекой к волосам девушки. — Не надо мне ничего рассказывать…

Виола уткнулась в кружевную блузку княгини и расплакалась. Сочувствие, жалость, нежная рука, гладящая ее волосы, повергли девушку в еще большее отчаяние. Она не могла поверить, что княгиня Маре-Розару жалеет ее после всего произошедшего.

— Простите меня… — с трудом произнесла она сквозь рыдания. — Я не хотела… я не понимала… — голос ее сорвался.

— Пойдем со мной, — София подняла ее на ноги. — Тебя ждет горячая ванна.

Виола взглянула на кровать.

— Простыня… Теперь все узнают…

— Это не имеет значения.

Ее слова испугали девушку.

— Они уже знают?

София ласково промокнула платочком слезы на щеках девушки.

— Мы поговорим об этом чуть позже.

Виола онемела. Если слуги все знают… Ее заклеймят позором.

Словно во сне она направилась вместе с княгиней в ванную комнату. София помогла ей забраться в теплую воду, подала душистое мыло. Виоле хотелось утонуть, но она даже этого не могла сделать.

С трудом понимая, что происходит, девушка смыла с себя остатки ночи, приняла из рук княгини теплое полотенце, а затем оделась. Слезы без конца текли по ее щекам.

Когда они вернулись в спальню, София усадила девушку перед огнем в камине и укрыла пледом.

— Мадам, я не понимаю, как я… И как вы можете быть такой доброй со мной?

София слегка улыбнулась. В ее глазах не было ни тени осуждения.

— Вы ненавидите меня? Презираете?

Княгиня еще шире улыбнулась своей светлой улыбкой и протянула девушке чашку с кофе. Он оказался горячим. Видимо, пока Виола принимала ванну, горничная принесла новый завтрак.

— Ты нравишься мне, девочка. Очень. И я хочу надеяться, что Мишель не обманет моих ожиданий.

— Слуги все знают..?

— Дворецкий сообщил мне обо всем перед завтраком. Хочу заметить, что это никого не удивило. В доме давно ходят слухи, что Лео — ваш общий ребенок и что ваша связь имеет давнюю историю.

Чашка зазвенела в руках девушки. Она с трудом опустила ее на стол и с ужасом уставилась на княгиню.

— Всем с самого начала показалось странным твое появление в доме.

— Это чужой ребенок! Клянусь вам! Вы можете спросить у инспектора Тобиаса, кто мать Лео!

Княгиня с жалостью взглянула на нее.

— Это не обязательно. Теперь я знаю, что сегодня ты впервые была с мужчиной.

Виола прикусила губу.

— Я понимаю, что теперь должна покинуть ваш дом.

— Я не хочу этого.

— Но… я покрыла себя позором. Вы не должны страдать из-за моего присутствия здесь. В доме гости… Мадемуазель Элина…

— Я не хочу, чтобы ты ушла, — она пристально взглянула на Виолу. — Я хочу, чтобы ты стала храброй. Оставайся и смело смотри всем в лицо, моя милая девочка.

— Я не думаю, что в силах это сделать… — голос изменил девушке. Она стиснула пальцы.

— Куда же ты направишься?

— Я… хотела стать переписчицей бумаг. Или чтицей. Я могла бы зарабатывать этим. Но… у меня нет рекомендательного письма.

— Значит, ты считаешь, что Мишель ничем тебе не обязан?

Виола была готова вновь расплакаться, и, чтобы сдержаться, до боли прикусила губу.

— Нет, мадам.

— В самом деле? Я хочу верить, что знаю его лучше, чем ты. Пожалуй, мне следует узнать его мнение.

— Он ничем мне не обязан. Это… было его ошибкой. Я уйду, и он сможет жениться на Элине, — быстро проговорила девушка.

София задумчиво рассматривала огонь в камине.

— Я не слышала, чтобы они решили объявить о своей помолвке. И не думаю, что это возможно.

Виола только сейчас вспомнила, что княгиня была против этой женитьбы.

— Но, мадам… вы не в силах заставить его разлюбить вашу дочь! Даже если прикажете ему… женитьбой на мне скрыть мой позор…

— Боюсь, что в этом ты права. Ну что же… Ты свободна в своем решении уйти. Но всем нам будет тяжело расстаться с тобой. И он с этим вряд ли смирится.

— Вы не хотите, чтобы они поженились? И я должна помочь вам помешать их свадьбе?

София нахмурилась.

— Я люблю свою дочь. Я люблю своего сына. И я люблю Мишеля. Они все — мои дети. Я хочу, чтобы они были счастливы. Чтобы все были счастливы. И особенно — Мишель.

— Как чудесно иметь такую мать, как вы… — тихо произнесла Виола, разглядывая яркий ковер на полу.

— Вы должны остаться и дать ему шанс поступить, как должно.

У девушки опустились плечи. Мысль о том, что он поступит «как должно», показалась ей ужасной.

— Мне лучше уйти, мадам.

— Разве он вам безразличен?

— Он любит вашу дочь, — Виола отвернулась, чтобы спрятать лицо.

— С этим покончено. Моя дочь — ваш друг. Неужели вы считаете, что она захочет выйти замуж за человека, который… был с вами? Узнав обо всем, Элина будет ожидать, что он поступит честно по отношению к вам. В противном случае она сочтет его подлецом.

— Значит, ему придется выполнить свой долг, — голос девушки казался безжизненным.

— Конечно, это не очень похоже на девичьи мечты. Это реальность, моя дорогая… — вздохнула София. — Разумеется, вы поступили необдуманно, но я не вправе осуждать вас за это. Я давно заметила взгляды, которыми вы обменивались, и почувствовала, как между вами растет притяжение. Но я никак не предполагала, что все произойдет так быстро.

— Я — распутная женщина… — едва слышно прошептала Виола, понурив голову. — Наверно, это все из-за того, что моя мать родила меня вне брака…

— В таком случае ты должна подумать о том, чтобы твой ребенок не повторил твою судьбу.

Виола в ужасе уставилась на княгиню.

— Бедное дитя! — вздохнула София. — Ты даже не подумала о том, что у тебя после этой ночи может быть ребенок.

У девушки потемнело в глазах…